К тому же сообщение могло быть разным в зависимости от того, какому другу было адресовано
[293]
. Аналогичная акция была проведена и в Твиттере — инициация там волны твитов «последней минуты». Утром 6 ноября команда Обамы запустила Твиттер-директиву #voteObama для сбора неопределившихся избирателей. Кеннет Вишневски, social media эксперт, заявил, что согласно статистике OpenSite.org, 4 из 10 избирателей собираются определиться с решением о голосовании, основываясь на чем-либо, что узнают в день голосования из соцсетей.
Еще одним каналом осуществления подобных действий было второе основное для кампании Обамы в 2012 году приложение — «Call Tool». Оно стало тем инструментом, назначение которого было, собственно, «get out the vote» (GOTV) — «добиваться явки избирателей на выборы» на протяжении кампании, позволяя ей разрастаться. Этот инструмент позволял сторонникам и волонтерам быстро присоединиться к кампании, предоставляя телефонный номер случайного человека и сценарий с подсказками, за которыми надлежит следовать.
Инструмент был настолько эффективен, что, по словам Клинта Эккера, одного из ключевых программистов-инженеров кампании 2012 года, они даже испытывали переизбыток: инструмент использовало так много волонтеров, что в некоторых штатах это были просто все наличествующие сторонники кампании
[294]
.
Ничего подобного — ни в плане последней волны мотивации, ни в отношении специального приложения — в штабе Ромни запущено не было, и, по мнению некоторых наблюдателей, это было одной из роковых ошибок
[295]
.
Таким образом, в кампании-2012 с помощью мобильных и геолокационных устройств, а также с помощью осмысления механики использования мотивационного потенциала самих social media, меняется операционализация «действия» в кампании Обамы навстречу времени и социальным функциям интернета.
Прежде всего, команда Обамы обратила внимание на экспоненциальный рост популярности и масштабов использования мобильных устройств, которые за время, прошедшее с 2008 года, кардинально изменили способ использования интернета и его включенность в практики повседневности. Вместо сайта как центральной опоры кампании в 2012 году ее платформой, способом постоянно быть «в штабе» стало приложение, работающее с любого типа мобильных устройств
[296]
. Визуальное решение интерфейса нового приложения практически не отличается от интерфейса центрального сайта и по-прежнему визуально рифмуется с Facebook, не обязывая пользователя разбираться заново. А навигация и визуализация данных побуждают его к совершению понятных, простых, быстрых, доступных, эмоционально и рационально обоснованных действий, доступных с помощью мобильных технологий, но действий уже в реальном, офлайн-пространстве.
Глава 9. Использование интернета в европейских предвыборных кампаниях
Американские кампании являются образцовыми с точки зрения использовании социального интернета в политических целях. На американский опыт в этом вопросе ориентируются и исследователи, и практики во всем мире.
Обама остается недосягаемым образцом, опыт кампаний которого в интернете с большим или меньшим успехом воспроизводится различными европейскими политиками и их избирательными штабами. При этом разрыв с результатами Обамы объясняется рядом культурных и идеологических факторов.
Во-первых, уровень проникновения социальных сетей в Европе ниже, чем в США, несмотря на их быстрое развитие.
Во-вторых, для европейского сознания очень важен концепт защиты личных данных (privacy), что приводит к мощному идеологическому противодействию самой идее таргетинга, т. е. использования личных данных пользователей для индивидуализации сообщений. А именно это стало ключевым фактором успешных кампаний Обамы в социальном интернете.
В то же время дело Сноудена и сопутствующие дискуссии обострили критику контроля над личной информацией со стороны правительства.
В Европе успешные кампании Обамы воспринимаются неоднозначно. Политики хотят им подражать, но при этом сами эти кампании вызывают резкую критику.
Тем не менее опыт «подлинной европейской электронной демократии» становится образцом для протестных и оппозиционных движений во всем мире, которые хотят оспорить (за счет использования современных интернет-технологий) власть политического истеблишмента и его контроль над ситуацией.
Значительная часть политиков Евросоюза туманно представляют себе функциональное использование интернета и социальных сетей в предвыборных кампаниях.
На примере использования web 2.0 на выборах в Англии в 2010 году некоторые эксперты даже заключают, что эффект социальных медиа на избирательные кампании и результаты голосования едва заметен и что даже успешное присутствие в социальных медиа не гарантирует явки офлайн. Так что, по сути, в Европе лишь несколько партий могут рассчитывать на серьезную помощь интернета (например, Пиратская Партия, которая сосредоточена на интернет-проблемах и изначально базируется в Сети)
[297]
.
Интернет-механизмы, применявшиеся на выборах в Европарламент, больше напоминают Web 1.0. Например, сайт http://www.euprofiler.eu/, позволяющий после ответа на несколько вопросов увидеть, к какой партии твои взгляды ближе всего. Или parlorama.eu, который показывает, что делалось конкретными политиками во время парламентского срока
[298]
.
Актуальное отставание европейских политиков в сфере социального интернета демонстрируют следующие три примера:
1. В 2010 году треть членов Европарламента не знали о существовании инструментов онлайн-кампаний и всего 10 % понимали их эффективность
[299]
.
