Такая ситуация в странах Европы была названа демократическим дефицитом. Впервые термин употребляется еще в 1977 году в Манифесте молодых европейских федералистов (Young European Federalists), и с тех пор этот феномен все более активно обсуждается
[308]
.
Британская молодежь считает традиционные формы политического участия не оправдавшими себя, а новые не использует в силу выключенности из политического пространства
[309]
. Эта ситуация не уникальна, очень похожие тенденции можно наблюдать во многих странах Европы.
Падение уровня политического участия в Европе с неизбежностью поставило вопрос о недостатке демократической легитимности самого Евросоюза. Поведение электората становилось все более непредсказуемым, уровень избирательной активности все более низким. Соответственно, сегодня большинство политиков Евросоюза стоит перед задачей снова войти в коммуникацию со своим избирателем. Политические партии нуждаются в профессионализации коммуникации, развитии новых инструментов ведения кампаний, в новых коммуникационных стратегиях для достижения избирателя. Именно поэтому для стран Европы ресурс интернета сегодня имеет очевидную ценность. Как минимум из-за возможности быстрого и эффективного объединения большого числа разрозненных невовлеченных избирателей.
Отставание в развитии инструментов социального интернета в политике связано с бытующим в Европе пессимистичным пониманием Сети как нового массмедиа, не имеющего принципиальных преимуществ перед предыдущими. Такие авторы обращаются к истории и говорят, что изобретение каждого нового средства массовой информации вызывало большие ожидания, ему обязательно приписывался невероятный потенциал по демократизации общества
[310]
.
Подобный пессимизм основан на том, что в странах Европы, в отличие от США, появление интернета на политической арене не привело к росту электоральной активности. По сути, только сейчас в большинстве стран Европы уже сформировался технологический и социальный базис, позволяющий использовать интернет для борьбы с демократическим дефицитом. Кроме того, следствием развития технологий стало появление интернет-активизма (специфического типа онлайн-активности пользователей, оказывающего все большее влияние на общественное мнение), не вполне совпадающего с классическим политическим участием, но однозначно говорящего о том, что социальный интернет постепенно находит свое место в европейской политике
[311]
.
Демократия 2.0: европейские уроки
Сегодня в Европе лидирующие позиции по использованию интернета в политике занимают такие страны, как Швеция и Ирландия, за ними идут Бельгия, Франция, Великобритания, Чехия и Польша. А вот в Греции, Словакии, на Кипре уровень проникновения интернета все еще не столь высок и интернет-политика остается слабо развитой
[312]
.
Швеция опережает другие страны ЕС и по уровню проникновения быстрого интернета, и по уровню вовлеченности населения в социальные сети. Она является прекрасным примером того, как ранее равнодушные к политике граждане оказались вовлеченными в нее через мобилизацию в социальных сетях. Швеция успешно борется с демократическим дефицитом путем формирования активной гражданской позиции
[313]
.
Быстрее других социальных сетей в Швеции растет в последние годы Twitter. Он и был использован для политической мобилизации граждан. В январе 2012 года Совет по Туризму Швеции принимает решение, что управление аккаунтом Совета — @sweden («швед») — будет передаваться каждую неделю одному из граждан страны. Проект был назван «самый демократичный Твиттер-аккаунт».
(Каждую неделю кто-то в Швеции становится @шведом — единоличным правителем самого демократичного Твиттер-аккаунта)
Проект имел необыкновенный успех: «Боже, я так наслаждаюсь быть @шведом на этой неделе, им придется отбирать у меня аккаунт» («Gosh, I really enjoy being @sweden», «They’ll have to grab the account out of my dying hands»), — пишет дежурный «швед». «Швед станет не месторасположением, а состоянием ума» («Sweden won’t be a location as much as a state of mind»), — пишет другой. Результатом этой и других акций в социальных сетях стало заметное повышение вовлеченности граждан в политический процесс.
Ценности онлайн-демократии в Швеции с недавних пор в буквальном смысле слова сакрализованы. В том же январе 2012 года шведское правительство зарегистрировало новую религию — копимизм.
Она проповедует свободу распространения данных и отмену копирайта. Главный месседж церкви «Все знание для всех» («All knowledge to All»). Обмен файлами между представителями церкви объявлен частью религиозного культа. Основателем и духовным лидером новой религии является Исаак Герсон, связанный с Пиратской партией Швеции (резко выступающей против копирайта). Герсон в открытую говорит о том, что перенесение проблемы обмена и распространения данных в плоскость религиозной веры делает невозможным для властных структур их запрещение, отслеживание или вскрытие содержимого. Попадая под защиту огромного числа государственных демократических институтов, этот прецедент переворачивает вопрос о правовых последствиях в отношении попыток преследовать верующих в святое копирование треков и ремиксов. А также заново ставит вопрос о возможностях интернета как инструмента с огромными возможностями демократизации социальных отношений.
Пиратская партия (Pirate Party), породившая описанную новую религию, тоже достойна отдельного упоминания. Созданная в Швеции в январе 2006 года, в последние годы она стала заметной политической силой в нескольких странах Европы. Партия была основана и с самого начала базировалась в интернете. Ее сторонники выступают за реформирование законов о копирайте и интеллектуальной собственности, а также за соблюдение правительствами требований прозрачности и демократичности. Спустя девять месяцев после основания на шведских парламентских выборах партия получает 63 % голосов. Спустя 3 года партия получает 7 % голосов на выборах в Европарламент. К этому времени ячейки партии формируются и получают некоторое количество мест в локальных правительствах Германии, Исландии, Италии. Пиратская партия защищает интересы прозрачности, доступности, открытости. Ведь вне интернета изменение законов о копирайте теряет остроту и важность, а прозрачность демократий и свободное течение информации вообще принципиально достижимы только в Сети. Иначе говоря, данная партия представляет интересы «граждан интернета».
