Результатом этих потрясений стал стратегический уход США из Азии, обоснованный в подготовленной Генри Киссинджером «Гуамской доктрине», которая, по существу, являлась признанием поражения и сводилась к разыгрыванию «китайской карты» как средства сдерживания советского влияния и сильнейшей деморализации американского общества, в значительной степени растерявшего чувство национальной гордости и веру в дальнейший прогресс государства.
[118]
Именно на это чувство отчаяния и рассчитывали представители Франкфуртской школы, искавшие новые культурные формы для дальнейшего психологического угнетения населения. Эту новую форму они нашли в виде Института политических исследований, созданного при организационной и финансовой поддержке Рокфеллера и Тавистокского института.
Институт политических исследований
Институт политических исследований был учрежден в 1963 году под руководством Макджорджа Банди, советника по национальной безопасности в администрации президента Кеннеди. Банди, бывший президент Фонда Форда, собрал в институте таких деятелей, как Ганс Моргентау, Стивен Мюллер, Турман Арнольд, Маркус Раскин и Ричард Барнет.
Банди был одним из архитекторов политики США в отношении Вьетнама и, в частности, отвечал за подготовку печально известной «Программы стратегических деревень» и кровопролитной операции «Phoenix» в регионе дельты Меконга.
[119]
Главной задачей, поставленной перед Институтом политических исследований, была координация деятельности широкого ряда псевдоорганизаций — от местных самоуправляемых общин и негритянских националистических группировок до группировок противников научно-технического прогресса, антивоенного движения и подпольных террористических банд, таких как «Метеорологи», а также природоохранных движений — всего того, что в 1960-е годы обобщенно называли «новым левым движением». ФБР и ЦРУ внедряли в ряды «новых левых» контролеров и кураторов, а Институт политических исследований обеспечивал «легенды прикрытия» и «идеологический менеджмент».
Главным теоретиком был не кто иной, как Ноам Хомски — один из основателей движения «новых левых». С точки зрения Хомски, «главной целью создания “новых левых” в начале 1960-х годов являлось предотвращение радикализации студенческой молодежи. Здесь был двойной интерес. Непосредственной целью было не дать новообразованным социалистическим партиям воспользоваться брожением умов, которое началось в обществе уже в 1958 году вследствие кубинской революции и активизации борцов за гражданские права. В то же самое время развитие получили такие организации, как Корпус мира, и правительственные программы “войны с бедностью” и “общинных действий” — опять же, чтобы остудить студенческий радикализм и одновременно укрепить антиповстанческий аппарат на основе ризовской фашистской концепции общинного самоуправления».
[120]
Важно отметить, что эти операции являются продолжением политических разведывательных операций, которые разрабатывались еще до Первой мировой войны под покровительством Национальной гражданской федерации и Фонда Рассела Сейджа и официально институционализировались уже после Второй мировой войны под эгидой ЦРУ.
В своем отчете под названием «Первые десять лет», пишет журнал «Executive Intelligence Review», «Институт политических исследований перечисляет своих лекторов и сотрудников, и среди них мы обнаруживаем членов группировки “Метеорологи” — леворадикальной организации, созданной отколовшимися лидерами и членами организации “Студенты за демократическое общество”. Сотрудники Института политических исследований, принимавшие участие в антивоенных акциях, совершали насильственные действия, включая использование бомб, с целью революционного свержения правительства Соединенных Штатов. Эта группировка являлась частью контркультуры, контролируемой изнутри правительством США. Известны их связи с Красной армией Японии, пуэрто-риканскими Вооруженными силами национального освобождения и “Черной армией освобождения”.
Кембриджский институт, Транснациональный институт в Амстердаме и родственные организации являлись проводниками этой политики. Они поставили перед собой цель внедрить в политический климат ту идею, что эти на самом деле тайные операции являют собой выражение политической воли народных масс. С помощью избранных СМИ многие из подобных операций приобретали видимость законных проявлений различных политических точек зрения».
[121]
Финансирование Института политических исследований и родственных учреждений
Фонды, финансирующие противозаконную деятельность института, можно разделить на две основные категории. Верхний уровень составляют Фонд Рокфеллера, Фонд Форда и Фонд Филда, которые фактически формируют политику и обеспечивают финансирование конкретных операций. Важно отметить, что официальные отчеты данных фондов редко уточняют конкретные цели этих специальных операций; вместо этого они используют разного рода «прикрытия». Фонды второго уровня — Фонд Каплана, Фонд Стерна, Фонд Янса и Фонд Бернстайна — служат лишь каналами финансирования избранных секретных операций.
Дело Маркуса Раскина
Ключевой фигурой в деятельности Института политических исследований был Маркус Раскин, прошедший подготовку в целом ряде частных рокфеллеровских и официальных учреждений, связанных с машиной политической разведки. Первый уровень подготовки он получил на юридическом факультете Чикагского университета, который является фабрикой по производству агентов и оперативников Рокфеллера.
К середине 1960-х годов Рокфеллер вместе с основателями Института политических исследований Гансом Моргентау, Турманом Арнольдом и Макджорджем Банди (все они имели солидный опыт участия в рокфеллеровских операциях) приступили к созданию систематического прикрытия для управления анархистско-левацкими операциями, используя для этого широкую сеть прошедших специальную подготовку оперативников и боевиков.
[122]
Свою деятельность они осуществляли посредством тайного подразделения Совета национальной безопасности, известного как «специальный штат». Это подразделение занимается планированием и координацией психологополитических операций с целью манипулирования американской общественностью, используя обширную межведомственную подпольную инфраструктуру, включающую в себя все ветви государственной власти, в том числе государственного секретаря, министра обороны, министра финансов и директора ЦРУ, а также «тех, кто контролирует телевидение, радио и газеты, кто руководит крупнейшими юридическими фирмами, университетами и аналитическими центрами, частными фондами и крупнейшими публичными корпорациями».
[123]
В рамках этого «специального штата» Раскин осуществлял общее руководство тайными спецоперациями и подготовкой сценария общей дестабилизации, подразумевающего развитие и нагнетание террора.
