Однако такой исход конфликта явно не устраивал его заокеанских спонсоров…
Еще 20 января 1981 г., выступая с инаугурационной речью, Р. Рейган заявлял:
— Мы по-прежнему будем образцом свободы и путеводной звездой надежды для тех, у кого сейчас нет свободы. Что же касается врагов свободы, то им, потенциальным врагам, напомним, что мир на земле — величайшее стремление американского народа… Быть сильным — значит иметь лучший шанс никогда не прибегать к силе!
А на пресс-конференции 29 января 1981 г. Рейган так определил свое отношение к американо-советским отношениям:
— До сих пор детант представлял собой улицу с односторонним движением: Советский Союз использовал его для достижения собственных целей.
Хотя для объективного читателя абсолютно очевидно, что в этом несуразном обвинении в адрес СССР — стремлении максимально использовать международные договоренности для достижения собственных интересов — нет ничего предосудительного. А реальное американское вмешательство в процесс борьбы с неугодным политическим режимом в Кабуле лишало администрацию США каких-либо, в том числе и моральных, оснований говорить о «попрании народных волеизъявлений» в этой стране.
Американский исследователь П. Швейцер, автор книги «Победа: роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря» (Минск, 1995), остроумно замечал, что «анализ причин развала Советского Союза вне контекста американской политики напоминает расследование по делу о внезапной и таинственной смерти, где не берется во внимание возможность убийства и даже не делаются попытки изучить обстоятельства данной смерти».
В новой стратегии ставка делалась на провоцирование и обострение кризисов внутри СССР и других государств социалистического содружества. При этом первоочередное внимание США было уделено Польше, где уже не один месяц с августа 1980 г. росло противостояние между властями, Польской объединенной рабочей партией (ПОРП) и «независимым» профсоюзом «Солидарность».
«Новая» стратегия США в отношении стран социализма должна была реализовываться с помощью как «тайных операций» ЦРУ, так и закулисных дипломатических приемов, тайных сделок, гонки вооружений, в ходе которой достигался все более высокий технический прогресс.
Своих коллег по Политбюро ЦК КПСС Ю. В. Андропов предупреждал, что спецслужбы США попытаются «сделать «польский опыт» универсальным, перенести его в другие социалистические страны».
Ему, как и многим другим, не давал покоя продиктованный самой жизнью вопрос: как могло случиться, что стало возможным развитие событий по формуле «форма пока может оставаться прежней, а содержание — антисоциалистическим»? И почему он в меньшей степени волнует самих польских трудящихся, многие из которых поддерживали антисоциалистические призывы и лозунги лидеров «Солидарности»?
Почему руководство Польши своевременно не среагировало на изменение настроений масс, не проявило настойчивости в пресечении подрывной деятельности антисоциалистических сил?
Причины этого член Политбюро ЦК КПСС Ю. В. Андропов видел в том, что партийное руководство Польши утратило доверие значительной части населения.
— Бывшее руководство ПОРП, — с горечью и тревогой говорил он как членам Политбюро и Секретарям ЦК КПСС, так и членам Коллегии КГБ, — не смогло ни правильно понять настроения масс, ни оказать на них необходимого влияния… Образовался вакуум в политико-идеологической области, который быстро заполнился церковью, различными оппозиционными группками антисоциалистического толка. Оппозиционные силы, закоперщики акций неповиновения властям воспользовались недовольством в рабочей среде, возникшим на почве неудовлетворенности решением социально-экономических проблем, толкнули рабочих на забастовки.
Таким образом, предостерегая своих коллег по партийному ареопагу об опасности повторения подобных ошибок, отнюдь и не пытался всю вину за развитие событий возлагать исключительно на иностранные спецслужбы. Однако находившийся там же Секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев вряд ли усвоил эту банальную истину.
С горечью и тревогой он говорил и о том, что «руководство МВД Польши проявило явную беспечность перед лицом возникших в разных местах антисоциалистических формирований, исходя из принципа "если мы их не тронем, то и они нас не тронут"».
— Мы должны остро, своевременно и, я бы сказал, жестко реагировать на всякого рода антиобщественные проявления, возникающие в нашей стране. Это, разумеется, не следует воспринимать как призыв применять уголовные меры налево и направо, но действовать надо строго, помня об интересах всего общества.
Таким образом, для себя и для своих коллег в КГБ СССР Андропов выводы сделал. Да вот только был ли он понят «коллегами по ЦК КПСС» на Старой площади? Запомнили ли они это, продиктованное самой жизнью предупреждение?
И не поэтому ли Андропов объявил безжалостную войну расхитителям народной собственности, спекулянтам, «теневой экономике», зарождающейся мафии. И эти его шаги были с радостью и энтузиазмом поддержаны широкими слоями трудящихся.
8 июня 1982 г., в начале своего европейского турне, Рейган выступил в британском парламенте с речью «Демократия и тоталитаризм», которая очень скоро получила название призыва к «новому крестовому походу против коммунизма». Она стала самым продолжительным публичным выступлением Р. Рейгана за все годы его президентства. В ней президент США убеждал европейских союзников:
— Сейчас существует реальная угроза нашей свободе, более того, самому нашему существованию. Предшествовавшие нам поколения никогда не могли даже вообразить себе возможность подобной угрозы… Мы сходимся в одном — в нашем отвращении к диктатуре во всех ее формах. И в первую очередь мы отвергаем любой тоталитаризм… Будущие историки отметят последовательную сдержанность и мирные намерения Запада. Именно Советский Союз идет сегодня против течения истории….
Сегодня мы на одной стороне фронта, на стороне НАТО, наши вооруженные силы стоят лицом на восток, чтобы предотвратить возможное вторжение.
Именно тогда-то и прозвучало заявление о намерении «отбросить марксизм-ленинизм на свалку мировой истории». В то же время, характеризуя сущность разворачивающегося противоборства в мире, Рейган вполне в русле логики психологической войны заявлял:
— Решающий фактор происходящей сейчас в мире борьбы не бомбы и ракеты, а проверка воли и идей, испытание духовной смелости, испытание тех ценностей, которыми мы владеем, которые мы лелеем, идеалов, которым мы преданы.
В справедливости последнего положения речи Рейгана всем нам, гражданам СССР, еще предстояло убедиться в последующие годы…
В последние дни января 1982 г. Брежнев предложил Андропову вернуться «на Старую площадь» на должность Секретаря ЦК КПСС. На что Юрий Владимирович напомнил, что такое избрание в соответствии с уставом партии может осуществить только Пленум ЦК КПСС. Однако фактически с этого момента и начался процесс возвращения Ю. В. Андропова на Старую площадь.
