Доклад Хрущева в США был опубликован газетой «Нью-Йорк таймс» 4 июня 1956 г., а затем началось его многократное зачитывание в передачах контролировавшихся ЦРУ США радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа».
Обращаясь 25 февраля 1956 г. к делегатам съезда, Н. С. Хрущев пророчески предрек:
– Сейчас речь идет о вопросе, имеющем огромное значение и для настоящего, и для будущего партии.
Первый секретарь ЦК КПСС подчеркивал необходимость «серьезно разобраться и правильно проанализировать этот вопрос для того, чтобы исключить всякую возможность повторения даже какого-либо подобия того, что имело место при жизни Сталина, который проявлял полную нетерпимость к коллективности в руководстве и работе, допускал грубое насилие над всем, что не только противоречило ему, но казалось ему… противоречащим его установкам».
Тот же руководитель, кто старался доказать свою точку зрения, «был обречен на исключение из руководящего коллектива с последующим моральным и физическим уничтожением».
В период 1935–1938 гг., неслось с трибуны партийного съезда, «сложилась практика массовых репрессий по государственной линии сначала против противников ленинизма… а затем и против многих честных коммунистов, против тех кадров партии, которые вынесли на своих плечах гражданскую войну, первые самые трудные годы индустриализации и коллективизации… Это привело к вопиющим нарушениям революционной законности, к тому, что пострадали многие совершенно ни в чем не виновные люди, которые в прошлом выступали за линию партии».
Вполне естественно, что на партийном съезде Хрущев говорил о репрессиях против членов ВКП (б), хотя они непосредственно затронули и многих наших беспартийных сограждан. Такая, вполне объяснимая, непоследовательность и недосказанность доклада породили впоследствии немало вопросов, дискуссий и споров.
Для борьбы с «инакомыслием», продолжал докладчик, мнимыми и подлинными преступлениями была изобретена удобная формулировка, лишенная юридического содержания – «враг народа».
Произвольно прерывая здесь речь Хрущева, позволю себе, с сожалением, констатировать, что и позднее, в годы «перестройки» 1988–1991 гг., мы вновь встретились с рецидивом этого примитивно-конфронтационного мышления во времена поиска скрытых «консерваторов», «врагов перестройки», «прогресса и демократии».
И. В. Сталин, констатировал первый секретарь ЦК КПСС, отбросив «ленинский метод убеждения и воспитания, переходил на путь административного давления, на путь массовых репрессий, на путь террора. Он действовал все шире и настойчивее через карательные органы, часто нарушая при этом все существующие нормы морали и советские законы. Произвол одного лица поощрял и допускал произвол других…
Массовые аресты и ссылки тысяч и тысяч… порождали неуверенность в людях, вызывали страх и даже озлобление… Если бы в этой борьбе был проявлен ленинский подход, умелое сочетание партийной принципиальности с чутким и внимательным отношением к людям, желание не оттолкнуть, не потерять людей, а привлечь их на свою сторону, то мы, вероятно, не имели бы такого грубого нарушения революционной законности, применения методов террора в отношении многих тысяч людей…».
Хрущев информировал слушателей, что рассмотрение ЦК КПСС в 1953–1955 гг. ряда уголовных дел в отношении репрессированных лиц «обнаружило неприглядную картину грубого произвола, связанного с неправильными действиями Сталина».
Признававшиеся «враги народа» в действительности никогда врагами, шпионами, вредителями и т. п. не являлись… Но были оклеветаны, а иногда, не выдержав зверских истязаний, сами на себя наговаривали (под диктовку следователей-фальсификаторов) всевозможные тяжкие и невероятные обвинения…
«Значительная часть этих дел, – подчеркивал Н. С. Хрущев, – сейчас пересматривается и большое количество их прекращается как необоснованные и фальсифицированные…
Достаточно сказать, что с 1954 г. по настоящее время Военная коллегия Верховного Суда уже реабилитировала 7679 человек, причем многие из них реабилитированы посмертно…
Репрессии, массовые аресты, – делал вывод докладчик, – нанесли огромный ущерб нашей стране, делу строительства социализма, активизировались всевозможные клеветники и карьеристы…
За последние годы, когда мы освободились от порочной практики культа личности и наметили ряд мер в области внутренней и внешней политики, все видят, как буквально на глазах растет активность, развивается творческая инициатива широких масс трудящихся, как благотворно начинает сказываться это на результатах нашего хозяйственного и культурного строительства…
Нам нужно решительно, раз и навсегда развенчать культ личности, сделать надлежащие выводы как в области идейно-теоретической, так и в области практической работы».
Для этого конкретно предлагалось:
– искоренить как чуждый духу марксизма-ленинизма и несовместимый с принципами партийного руководства и нормами партийной жизни культ личности, вести беспощадную борьбу против всех и всяческих попыток возродить его в той или иной форме;
– последовательно и настойчиво проводить работу по строжайшему соблюдению во всех партийных организациях сверху донизу ленинских принципов партийного руководства и прежде всего высшего принципа – коллективности руководства, по соблюдению норм партийной жизни, закрепленных Уставом КПСС, по развертыванию критики и самокритики;
– восстановить ленинские принципы демократизма, выраженные в Конституции СССР, вести борьбу против произвола лиц, злоупотребляющих властью.
По докладу Н. С. Хрущева съезд поручил вновь избранному Центральному комитету КПСС «последовательно осуществлять мероприятия, обеспечивающие полное преодоление чуждого марксизму-ленинизму культа личности, ликвидацию его последствий во всех областях партийной, государственной и идеологической работы, строгое проведение норм партийной жизни и принципов коллективности руководства».
Доклад Н. С. Хрущева, отмечал его современник, «произвел прямо-таки ошеломляющее впечатление. Сразу воспринять все сказанное было просто невозможно, настолько тяжелыми и неожиданными оказались впервые обнародованные факты столь масштабных нарушений законности и чудовищных репрессий… Нужно было как следует осмыслить все сказанное, понять, как такое могло произойти в социалистической стране… В стратегическом плане выбранный курс был единственно верным, без него невозможно было здоровое развитие общества. Тактически же мы совершили серьезную ошибку, пойдя на этот шаг без соответствующего пропагандистского обеспечения… Огромные же массы советских людей оказались в положении без вины виноватых, испытывая чувство горького разочарования и опустошенности»
[31]
.
Сразу подчеркну, что, по моему личному убеждению, что бы ни говорилось и ни писалось об Андропове, Юрий Владимирович всегда был и оставался последовательным приверженцем курса и решений XX съезда. Что и принесло ему репутацию «либерала» в некоторых кругах советского общества. Как это ни парадоксально – в порой диаметрально противоположно настроенных группах: от партийного чиновничества разного ранга до интеллигенции и «диссидентов» (об особенностях восприятия и интерпретации этого термина мы подробнее еще поговорим далее).
