Но поставить перспективного и подконтрольного человека во главе региона — это только первый шаг. Надо поднимать его дальше наверх.
Е. Чазов рассказывает про такой эпизод: «Подробно обсудив все вопросы, связанные со здоровьем Брежнева, Андропов вдруг неожиданно завел разговор о Горбачеве. «Ну как там Горбачев? (…) Сколько проходимцев, сплетников, карьеристов, льстецов вокруг, иногда и разобраться трудно. Но на Михаила Сергеевича можно положиться. Это другой человек, и я думаю, что Вы не ошибаетесь в нем. С ним можно дружить. Конечно, было бы хорошо, если бы он был в Москве. Но на сегодня я не знаю, как это сделать»«[23].
А вот отрывок из книги С. Семанова «Андропов: 7 тайн генсека с Лубянки»: «Осторожный идеологический аппаратчик, один из тайных подготовителей пресловутой «перестройки» Г. Арбатов был, как уже говорилось, близок к Андропову. В своих недавних воспоминаниях — очень осмотрительных и взвешенных — он сообщает о Горбачеве довольно неожиданную подробность: «Впервые эту фамилию услышал именно от Андропова в 1977 г., весной. Дату помню, поскольку начался разговор с обсуждения итогов визита С. Вэнса, потом перешел на болезнь Брежнева. И я здесь довольно резко сказал, что идем мы к большим неприятностям, т.к., судя по всему, на подходе слабые, да и по политическим взглядам часто вызывающие сомнение кадры. Андропова это разозлило (может быть, потому, что он в глубине души сам с такой оценкой был согласен), и он начал резко возражать: ты, мол, вот говоришь, а ведь людей сам не знаешь, просто готов все на свете критиковать. «Слышал ли ты, например, такую фамилию — Горбачев?» Отвечаю: «Нет». — «Ну вот видишь. А подросли ведь люди совершенно новые, с которыми действительно можно связать надежды на будущее». Не помню, чем тогда закончился разговор, но во второй раз я фамилию Горбачева услышал от Юрия Владимировича летом 1978 г., вскоре после смерти Ф.Д. Кулакова» [9.1].
Андропов хотел перевести Горбачева в Москву, связывая с ним какие-то надежды на будущее, но не знал, как это сделать. Случай представился, когда 17 июля 1978 г. в возрасте 60 лет умер секретарь ЦК КПСС по сельскому хозяйству Ф.Д. Кулаков.
О причинах этой смерти в достаточно раннем возрасте ходит множество версий, от самоубийства до убийства.
В. Легостаев предполагает, что Кулаков был убит. Того же мнения придерживался и бывший 1-й секретарь Краснодарского крайкома КПСС С. Медунов. Е. Чазов утверждает, что смерть Кулакова была естественной, что «у него наступила внезапная остановка сердца в связи с болезнью». В любом случае, независимо от причин, именно смерть Кулакова открыла Горбачеву дорогу в Москву.
После смерти Ф. Кулакова председатель КГБ Ю. Андропов стал пытаться протолкнуть М. Горбачева на освободившееся место. Свидетельствует Е.И. Чазов: «Я понял, что Андропов начал действовать. Мне стало известно, что он и Д. Устинов встречались с Брежневым и речь шла о назначении Горбачева на место скончавшегося Кулакова. Не знаю, что ответил им Брежнев, но в первых числах августа мы опять разговаривали с Андроповым.
Человек осторожный, не раскрывавшийся до конца даже с самыми близкими людьми, он, хотя и знал о наших дружеских отношениях с М. Горбачевым, лишь в общих чертах обрисовал складывающуюся ситуацию: «Леонид Ильич хорошо отзывается о Горбачеве, вроде и поддерживает, но что-то мнется с решением. Нет ли тут влияния Черненко? Возможно, у него есть своя кандидатура» [24].
Спор за место продолжался между Андроповым и Черненко, предлагавшим какого-то своего кандидата (1-го секретаря Полтавского ОК КПУ — редкого идиота, которого в 1988 г. все же перевели в Москву. — А.Ш.) более четырех месяцев! Кулаков умер 17 июля, но только 27 ноября 1978 г. Горбачев стал секретарем ЦК КПСС. Т.о., КГБ в очередной раз победил партийный аппарат.
Отметим, что такие старания Андропова перетянуть Горбачева в Москву не были обусловлены какой-то дружбой между ними.
Это вынужден иногда признавать даже сам Горбачев. В своей книге «Жизнь и реформы» он пишет: «Даже с Андроповым, несмотря на добрые отношения, пообщаться в домашней обстановке так и не пришлось нам ни разу. Однажды я попытался было проявить инициативу, но что из этого вышло, вспоминаю, до сих пор испытывая чувство неловкости. Когда в конце 1980-го я стал членом Политбюро, наши дачи оказались рядом, и вот как-то уже летом следующего года я позвонил Юрию Владимировичу:
— Сегодня у нас ставропольский стол, и как в старое доброе время приглашаю вас с Татьяной Филипповной на обед.
— Да, хорошее было время, — ровным, спокойным голосом ответил Андропов, — но сейчас, Михаил, я должен отказаться от приглашения.
— Почему? — удивился я.
— Потому что завтра же начнутся пересуды: кто? где? зачем? что обсуждали?
— Ну что вы, Юрий Владимирович! — совершенно искренне попытался возразить я.
— Именно так. Мы с Татьяной Филипповной еще будем идти к тебе, а Леониду Ильичу уже начнут докладывать. Говорю это, Михаил, прежде всего для тебя.
С тех пор желания приглашать к себе или быть приглашенным к кому-либо у нас не возникало» [5].
С одной стороны, Андропов четыре месяца упрашивает Л. Брежнева взять Горбачева на повышение, а с другой стороны, отказывается приходить к нему в гости и объясняет это тем, что «Леониду Ильичу уже начнут докладывать»!
Как будто Леонид Ильич совсем глупенький и не понимает, что председатель КГБ, в чью компетенцию сельское хозяйство не входит, просто так, без причины, за перетягивание Горбачева на место «главного сельхозника страны» столь упорно сражаться не станет.
Похоже на то, что Андропов Горбачева этой надуманной отговоркой, грубо говоря, просто «отбрил», показав ему, что отношения между ними могут быть только служебными, а не личными.
А это значит, что Андропов, продвигая Горбачева наверх, выражал интересы не свои личные, а интересы КГБ, т.е. чекистской корпорации, по неизвестным нам до сих пор причинам сделавшей ставку на Горбачева.
Вспомните, что даже в первые секретари Ставропольского крайкома Горбачев попал с помощью товарищей из КГБ — С. Цвигуна и Э. Нордмана, еще до знакомства с Андроповым. И Юрию Владимировичу, независимо от своего личного желания и личных симпатий, пришлось волю своей корпорации выполнять. Это еще один штрих в общую картину истинной роли Андропова в КГБ — он был не вождем чекистов, а исполнителем их воли.
Но формальным олицетворением этой чекистской корпорации был Андропов, и его боялись руководители государства, не исключая и самого Л. Брежнева.
Как пишет в книге «Племянница генсека» Л.Я. Брежнева (дочь брата Л. Брежнева Якова): «Однажды мы пришли с отцом к Леониду Ильичу в кабинет на Старую площадь. «Только что Андропов от меня ушел», — сказал дядя и невольно показал на стул напротив. Отец, совсем уже было приземлившийся на этот стул, вскочил как ужаленный. «Что, Яша, боишься Андропова? — засмеялся дядя. — Я сам его боюсь. Бог с ним, есть в нем что-то очень темное»«[9.2].
Глава 10.
Подготовка кадров для будущей «перестройки» продолжается
Неизвестно в этой истории только одно: как чубайсовцы еще до перестройки смогли войти в команду «молодых экономистов» Гайдара и как они попали в секретную «комиссию Политбюро», которая по заданию Андропова готовила проект экономической реформы?
