После возвращения из СССР Тараки стал поддерживать неофициальные контакты с резидентурой КГБ в Кабуле.
В докладной записке в ЦК КПСС от 21 июня 1974 г. (подписано Р. Ульяновским) прямо сказано: «Руководители прогрессивных политических организаций Афганистана К. Бобрак («Парчам») и Н. Тараки («Хальк»), поддерживающие неофициальные контакты с ЦК КПСС через резидента КГБ в Кабуле…».
Складывается такое впечатление, что бывшие работники КГБ в своих мемуарах так сильно акцентируют внимание на Амине только для того, чтобы никто даже не думал покопаться в биографии Тараки.
После визита в СССР Тараки активизировал работу по созданию революционной партии, наконец, создал партию НДПАв 1965 г., а в 1966 г. туда вступил другой афганец, превратившийся в марксиста после пребывания в Америке — Амин. Но из-за традиционной для Афганистана клановой системы НДПА в 1967 г. раскололась на фракции «Хальк» и «Парчам», которые перегрызлись между собой, и революция у них никак не получалась. И не только из-за раскола. Успешная революция бывает там и тогда, где и когда иностранные заказчики покупают обе противоборствующие стороны — и «охранку», и революционеров, и те начинают действовать совместно и согласованно. А вот афганскую «охранку» купить не удалось.
Пришлось покупать армию.
16-17 июля 1973 г., пока афганский падишах Мухаммед Захир-Шах находился в Италии, произошел военный переворот, и власть захватила группа армейских офицеров, руководил которыми генерал-лейтенант в отставке, бывший премьер-министр и министр обороны Афганистана, двоюродный брат падишаха Сардар Али Мухаммед Ламари бин Мухаммед-Азиз Дауд-Хан. Провозгласили республику, и Дауд стал премьер-министром, а затем президентом.
На заинтересованность Советского Союза в этом перевороте указывают следующие факты:
— Главную роль в военном перевороте сыграл батальон «коммандос», который взял штурмом дворец. Командиром батальона был Ф. Мухаммед, который в 1969—70 гг. учился в СССР на специальных курсах для подготовки офицеров ВДВ;
— Уже 19 июля СССР признал Республику Афганистан — одним из первых;
— М. Дауд, хотя и был благородного происхождения, но при этом — сторонником социализма. Возглавив Афганистан, он стал проводить мероприятия социалистического характера: были национализированы крупные частные компании; все частные банки; принят закон о земельной реформе — «излишки» земли изымались у землевладельцев («раскулачивание»?); была создана однопартийная система — Партия национальной революции; а все остальные партии, включая НДПА во главе с «марксистами американского происхождения» Тараки и Амином, были поставлены вне закона; все газеты, кроме государственных и партийных, были запрещены.
— Несмотря на продвигаемый миф о том, что в правление Дауда отношения с Советским Союзом якобы ухудшились, в действительности отношения между двумя странами стали улучшаться, в 1975 г. пригласили советских военных советников!
Главным военным советником в Афганистане в 1975 — 79 гг. был генерал-лейтенант Л.Н. Горелов: «В первую очередь мне сказал Дауд: «Основной противник у нас — это Пакистан. Положение усугубляется тем, что от нас ушли те, кто поддерживал Захир-Шаха. Они ушли в Пакистан, сейчас там и формируются. Словом, основной противник — это Пакистан, которому помогает Америка, поддерживает его во всех антиафганских «начинаниях».
«ВОПРОС: Вы часто встречались с Даудом. На тот момент он уже четко определился, что его военный партнер — это Советский Союз? На тот момент как Дауд относился к западным странам, Европе, США? Насколько Вы его оцениваете верным союзником Советского Союза?
ГОРЕЛОВ: Сложилось такое впечатление. Таково было первое впечатление в самом начале работы, когда мы встречались много. И уже впоследствии, когда мы с послом ходили к нему. Он очень тепло и дружески отзывался об СССР во всех наших разговорах.
Ну, Вы знаете, что в Афганистане от гвоздя до самолета — все из Советского Союза. А те, кто управлял техникой, они тоже — танкисты, вертолетчики — учились у нас. Летчики учились у нас все поголовно. И Дауд, искренне — не искренне, но завязан был на тесном сотрудничестве с Советским Союзом. Что у него в сердце было, трудно сказать, но отношение, к нам, к военным советникам, к советским людям, к Советскому Союзу было самое хорошее. Но потом, позже уже, мы узнали (по данным разведки), что он входил в контакт с американцами. Но это была закрытая информация. Она исходила сугубо от разведчиков. Атак мы не чувствовали, что он ориентируется на другие страны.
ВОПРОС: А какие-нибудь другие иностранные советники были?
ГОРЕЛОВ: Нет, других иностранных советников не было.
ВОПРОС: Т.е. получается, что Афганистан при Дауде был вполне ориентирован на Советский Союз?
ГОРЕЛОВ: Совершенно правильно. И надо было развивать это сотрудничество еще сильнее. Но мы потом насторожились, когда узнали, что все-таки есть у него контакты с представителями других государств. Один раз принял посла (США), второй раз принял посла… Может быть, это и была дипломатия, но пошли данные, что он идет на контакт с американцами. Прямых таких данных, подтверждающих это, не было. На разрыв с Советским Союзом и вообще на ухудшение отношений намеков не было. Наоборот, в военном отношении он у нас много чего просил» [14.3].
Обратите особое внимание: отношения Дауда с Советским Союзом абсолютно нормальные и конструктивные, а какие-то «разведчики» упорно внушают, что Дауд идет на контакт с американцами, хотя объективно это ему невыгодно. То, что Дауд принял американского посла — это, как правильно отмечает Л.Н. Горелов, дипломатия (если посол просит принять — отказать ему, значит нанести оскорбление державе), но зато «исходила сугубо от разведчиков» информация о каких-то тайных контактах. И проверить эту информацию — истинная она или ложная, невозможно.
Что это были за разведчики, пытавшиеся посеять недоверие к Дауну?
Генерал, служивший в Афганистане в 1980—82, 1985—86 и 1987—89 гг., Б.В. Громов о такого рода разведчиках и о достоверности получаемой от них информации высказывается вполне определенно: «Очевидно, не навоевавшись со своими соотечественниками, кабинетные деятели КГБ стремились во что бы то ни стало проявить доблесть в Афганистане. Вот только для того, чтобы кто-то из них продырявил лацкан своего пиджака для очередного ордена, солдаты и офицеры 40-й армии должны были рисковать жизнью.
Чекисты явно «подмочили» в Афганистане свою репутацию. На моей памяти они больше десяти раз докладывали в Москву о том, что Масуд ими ликвидирован, после чего он появлялся то в одном, то в другом районе страны. Наверное, Ахмад Шах не читал рапорта представителей КГБ относительно собственной персоны. (…)
Офицеры внешней разведки КГБ работали по-крупному… Несмотря на особое положение, которое всегда занимала внешняя разведка, военное командование в Кабуле очень осторожно относилось к информации, исходившей от сотрудников этого ведомства. Они нередко ориентировались только на свои интересы. Пытаясь защитить честь мундира, люди из внешней разведки иногда умудрялись даже объективные данные радиоперехвата и аэрофотосъемки интерпретировать т.о., чтобы подтвердить выводы, к которым пришли их московские начальники. В таких случаях представитель КГБ СССР докладывал в Москву имевшиеся у него сведения, даже не проинформировав о них командование 40-й армии.
