Почему же добрые слова не были произнесены перед обсуждением кандидатуры Генерального секретаря? Потому что кандидатуру Черненко предложил министр обороны маршал Устинов, а в Советской армии пистолетов и другого оружия во много раз было больше, чем в КГБ. Поэтому доброе слово министра обороны звучало добрее, чем любое другое доброе слово.
При этом Устинов к Горбачеву, как к человеку, всегда относился очень хорошо, и если бы тот был такой же старый и больной, то Устинов предложил бы кандидатом именно его. Поэтому он не стал «топить» Горбачева после избрания Черненко и «старался держать нейтралитет», выражаясь словами Чазова. Это было его ошибкой. Как говорят в народе, доброта хуже воровства.
Для КГБ такая перспектива, когда министр обороны сам будет назначать Генерального секретаря, являлась совершенно неприемлемой. Если Черненко умрет, то логично предположить, что Устинов снова предложит какого-нибудь древнего старца вроде Тихонова, чтобы тот не мешал ему делать свои дела по собственному усмотрению. А «перестройка» в это собственное усмотрение не входила совершенно однозначно.
У Андропова были какие-то рычаги воздействия на Устинова, возможно, он знал про него нечто совсем ужасное, что в случае разглашения уничтожило бы авторитет маршала, но видимо Андропов унес эту тайну с собой в могилу.
Хотя Устинов и сам был очень стар — ему было 76 лет — но при этом он был достаточно здоров и работоспособен. Как пишет Чазов, «меня поражала работоспособность Д. Устинова, который начинал свой день в ЦК или Министерстве обороны в 8 утра и заканчивал в полночь, не знал выходных, он и в отпуске продолжал работать» [23]. Ждать, пока он станет больным и немощным, можно было еще много-много лет.
И еще одно обстоятельство не могло не вызывать тревогу. В Польше министр обороны В. Ярузельский переиграл госбезопасность. А что, если Устинову и министрам обороны стран Восточной Европы захочется повторить опыт Ярузельского? Возможно, что некоторые министры стали об этом подумывать, или даже вести переговоры. И тогда они умерли.
С 5 по 14 сентября 1984 г. в Чехословакии проводились совместные общевойсковые учения «Щит-84», в которых принимали участие СССР и страны Варшавского договора. После окончания учений присутствовавшие на них министр обороны СССР Маршал Советского Союза Д. Устинов и министр обороны Чехословакии генерал армии М. Дзур решили отпраздновать 40-летие Словацкого национального восстания, начавшегося 29 августа 1944 г., и отправились в горы на банкет, проходивший на открытой террасе. После банкета Устинов почувствовал себя плохо, по всем признакам — простудился. Сначала подумали, что грипп. Оказалось, какая-то неизвестная науке инфекция.
Е. Чазов сообщает о характере заболевания следующее: «Да и сама смерть Устинова была в определенной степени нелепой и оставила. (…) много вопросов в отношении причин и характера заболевания. (…) После возвращения с маневров Устинов почувствовал общее недомогание, появилась небольшая лихорадка и изменения в легких. Мы отвергли связь этого процесса с перенесенным злокачественным заболеванием. Удивительное совпадение — приблизительно в то же время, с такой же клинической картиной заболевает и генерал Дзур. Несмотря на проводимую терапию, вялотекущий процесс у Устинова сохранялся, нарастала общая интоксикация. Ситуация осложнилась тем, что на этом фоне начала прогрессивно расти аневризма брюшной аорты. (…)
Устинов, к сожалению, в дальнейшем погиб от нарастающей интоксикации несмотря на использование всех возможных методов лечения. (…)
У Д. Устинова на фоне сниженной сопротивляемости организма появились признаки вялотекущего инфекционного процесса вирусного происхождения. Все известные в мировой практике методы лечения не давали эффекта» [23]. И опять конкретный диагноз не назван: «вялотекущий инфекционный процесс вирусного происхождения». От этого неизвестного вируса умерли оба министра обороны — советский министр Д.Ф. Устинов скончался 20 декабря 1984 г., а чехословацкий министр М. Дзур скончался 15 января 1985 г.
(Кроме того, 7 декабря 1984 г. министром обороны Венгрии назначается И. Олах. Предыдущий — генерал армии Л. Цинеге был назначен заместителем Председателя Совета Министров ВНР. 12 января 1985 г. министром обороны Чехословакии назначен М. Бацлавик. 20—24 марта он посещает СССР. 11—15 июня СССР посещает министр обороны Венгрии И. Олах. 21 ноября в Праге состоялась встреча высших руководителей государств — участников Варшавского Договора. 28 ноября — 75-летие министра обороны ГДР Г. Гофмана, по этому случаю он был награжден орденом Карла Маркса. 2 декабря скончался член Политбюро ЦК СЕПГ, министр национальной обороны ГДР генерал армии Г. Гофман. 3 декабря 1985 г. министром обороны ГДР назначен генерал-полковник Г. Кесслер. 15 декабря 1985 г. на 59-м году жизни скоропостижно скончался член ЦК ВСРП, министр обороны ВНР генерал армии И. Олах. Так картина будет полнее — А.Ш.)
В случае с болезнью Устинова и Дзура (а затем и Гофман и Олах. — А.Ш.) есть один непонятный момент — почему заразились только они двое? Ведь на банкете было много генералов, но кроме них двоих никто не заболел. Если считать, что оба министра обороны просто случайно подхватили какую-то инфекцию, то объяснить такой странный иммунитет у всех остальных, находившихся в очаге заражения, невозможно.
Однако, если они не заболели, а против них были применены препараты, относящиеся к бактериологическому оружию, то все встает на свои места. К бактериальным средствам относятся не только болезнетворные бактерии, но и вырабатываемые ими токсины. Если министры были не заражены, а отравлены бактериальными токсинами, то посторонние лица при таком способе не пострадают, а у отравленных будут такие же симптомы, как при обычном заражении бактериями. Или, как вариант, инфекция передавалась только через пищу, и заражение при обычном общении, рукопожатии и т.д. при этом исключалось. Ну, а кто подложил в пищу порошок с токсинами или бактериями — может быть, офицер или солдатик какой-нибудь, особым отделом завербованный. Бегал с тарелками, генералам прислуживая, да и подсыпал туда порошок, полученный от «особиста».
На то, что одновременная болезнь, повлекшая смерть министров обороны СССР и Чехословакии (и ГДР, и Венгрии. — А.Ш.), была не случайной, указывают и некоторые другие обстоятельства.
5 сентября 1984 г. — в тот же день, когда в Чехословакии начались учения «Щит-84», т.е. сразу же после отъезда Устинова за границу, начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР Маршал Советского Союза Н.В. Огарков был вызван в ЦК КПСС, и Черненко поздравил его с новым назначением — на должность главкома Западного стратегического направления.
Военными об этом рассказывается так: «На должность главкома Западного стратегического направления Н.В. Огаркова назначили тихо, сочтя, что его самого можно и не спрашивать об этом. Когда маршала пригласили в ЦК КПСС, и Черненко поздравил его с назначением, теперь уже бывший начальник Генерального штаба спросил у генсека, почему с ним никто об этом смещении предварительно не поговорил. Хотя бы по телефону. Черненко ответил: «Считайте, что никакого смещения с должности начальника Генштаба нет. Есть перемещение в должности по горизонтали, так надо в интересах Родины. Вы прекрасно знаете значение Западного направления». (В подчинении главнокомандующего: ГСВГ, Северная и Центральная группы войск, Прибалтийский, Белорусский, Прикарпатский военные округа, Балтийский флот, воздушная армия Верховного Главнокомандования, 2-ая отдельная армия ПВО. — А.Ш.)
