Так — при помощи КГБ — был «проигран» Азербайджан.
Вильнюс: еще немного… И было б поздно!
Проходит год…
Когда в печати были обнародованы признания одного из лидеров «Саюдиса», бывшего народного депутата СССР и главного организатора «обороны Литвы от советской агрессии», члена Сейма Литвы А. Буткявичюса, то они произвели эффект разорвавшейся бомбы. На вопрос журналиста, случайны ли были те январские жертвы, или они планировались литовскими националистами, этот господин кратко ответил: «Да!», т. е. планировались. Интервьюер не поверил своим ушам: «То есть вы сознательно шли на эти жертвы?» И Буткявичюс снова цинично ответил: «Да». «И вы не чувствуете угрызения совести, ну… зато, что вы людей, в общем-то, подставили?» — продолжал расспрашивать журналист. «Я просто играл, ясно сознавая, что произойдет. Но я хочу сказать, что по сравнению с тем, что произошло в других местах Союза, это были очень маленькие жертвы. Я не могу оправдать себя перед родными погибших. Но перед историей — да. Я могу сказать другое: эти жертвы нанесли удар по двум главным столпам советской власти — по армии и КГБ, произошла их компрометация. Я прямо скажу: да, я планировал это. Я работал долгое время с институтом Эпштейна, с профессором Шарпом, который занимался, что называется, гражданской обороной. Или психологической войной… Я знал, что они делают, знал, какая у них игра. Были мои разговоры тогда с тогдашним начальником Генштаба Вооруженных Сил СССР Моисеевым. Я знал, что выход Литвы из состава Союза в их планах. Для меня не было какого-то недопонимания, что тут происходит. Они играли очень ясно, я имею в виду группировку вокруг Ельцина». Действительно, они играли одну игру: те, что сидели в Москве, и те, что повылазили в Литве.
11 марта 1990 г. литовский парламент неправомерно, с точки зрения международного права, приняв так называемый «Акт независимости», объявил о выходе из СССР. За кулисами с ними уже вели активную работу. Их хвалили «за смелость», но при том кивали на Москву, мол, Литва же входит в состав СССР. Чтобы выйти из этого заколдованного круга, верхам Саюдиса «ненавязчиво» подбрасывали мысль превратить Литву в повстанческую страну, борющуюся с Союзом. Отсюда пошел срыв переговоров с центральным правительством. Отсюда и провокации против военнослужащих Советской Армии — «пятерки младолитовцев», вооруженные заточками, битами и огнестрельным оружием, в полном смысле развязали охоту на солдат, курсантов, офицеров дислоцированных в Литве частей и их семьи. Нелегально создавались вооруженные формирования, которые закладывали склады и бункеры с оружием, боеприпасами, взрывчаткой и продовольствием.
В начале января 1991 г. Верховный Совет Литвы уже официально обсуждал вопросы об «агрессии» СССР против Литвы, о войне с Союзом. Обсуждали, принимали решения, и тут же лидеры Саюдиса выступали с подстрекательскими речами. Ну а если есть агрессия, состояние войны, то, по логике вещей, неминуемо должны были появиться и жертвы. Не теряя времени, ландсбергисты принялись создавать параллельные властные структуры. Вскоре уже существовали две прокуратуры, два ведомства безопасности: КГБ ЛССР и Департамент Государственной Безопасности (ДГБ), на две части раскололи МВД.
Страну наводнили иностранные «туристы», которых интересовала весьма специфическая информация. Они в открытую координировали действия литовских властей, и консультировали боевиков. Самый известный из них, американец литовского происхождения А. Эйва, двадцать лет отслужил в команде «зеленых беретов», занимался организацией помощи моджахедам, по прибытии в Литву он безотлучно находился в здании литовского парламента, и не подлежал, таким образом, интернированию. Накануне рокового 13 января он находился рядом с Ландсбергисом.
Прилетевший в Москву 8 января первый секретарь ЦК компартии Литвы М. Бурокявичюс передает М.С. Горбачеву обращение, в котором говорится, что «имеются данные о подготовке в республике государственного переворота силами ДГБ Литвы. По нашему мнению, этот акт инспирируется западными спецслужбами и эмигрантскими центрами». Он просит Горбачева ввести в Литве президентское правление. Но тот этого не делает. Правда, через день он предъявляет Верховному Совету Литвы требование восстановить действие Конституции СССР на территории республики. Спецгруппы КГБ и ВДВ уже были отправлены в Литву. Но вместо того, чтобы изолировать преступников и привлечь их к ответственности, им дали команду взять под охрану Дом печати, радио и телецентры. А в самой Литве пока намеренно создавалась ситуация, в которой действия военных и работников МВД проходили только в условиях массового скопления людей, при полной свободе действий боевиков.
Теперь уже доподлинно известно, что, например, передающий центр литовского телевидения планировалось взять под охрану в ночь с 11 на 12 января. В тот день у телебашни не было ни души, и обычный армейский патруль мог это сделать. Но в последний момент из Москвы поступила команда «отбой». Нет сомнений, что действия обеих сторон координировались из одного центра.
На следующую ночь, с 12-го на 13-е, когда по призыву теле- и радиостудий у телебашни собрались тысячи людей и заняли свои точки десятки телеоператоров, в том числе и из западных стран, началась трагедия. Разместили на крышах близлежащих Домов своих снайперов, которые и стреляли в собравшуюся у башни толпу. Так был применен метод спецслужб, входящий в оперативно-боевые мероприятия и называющийся «пикадилья», что означает: «…прием, используемый при необходимости вывести из состояния неустойчивого равновесия две противодействующие силы, когда скрытыми ударами в обе стороны так называемой „третьей силы“ провоцируется резкая эскалация конфликта»
[522]
, он применялся в Афганистане при инспирировании боестолкновений между бандами различной религиозной окраски и подчиненности, а также в Румынии и в Москве в октябре 1993 г.
Позднее комиссия во главе с генпрокурором СССР Н. Трубиным, направленная в Вильнюс, установила, что ни одна из 14 жертв (а вместе с литовскими гражданами был убит и л-нт группы «А» В. Шатских) не пала от рук солдат. Баллистическая экспертиза пулевых ранений у убитых и раненых однозначно подтвердила, что смертоносные выстрелы были сделаны именно с крыш близлежащих домов. Кроме того, свидетели говорили о выстрелах из леса, стрельбе из окон, балконов, лестничной клетки. Один из погибших вообще был убит пулей, выпущенной из винтовки образца 1898 г. Надо полагать, из обреза. В другом случае криминалисты доказали, что выстрелы были произведены в уже мертвое тело человека, доставленного неизвестно откуда в одну из виленских клиник с целью демонстрации «массовых преступлений военных». Еще один человек погиб от СВУ, принесенного к телевышке им самим. Не допустив к телам независимых медэкспертов, поспешно захоронив погибших, литовские власти посчитали, что окончательно погребли правду о случившемся. Но их дезу испортили материалы расследования, подготовленные союзной прокуратурой, свидетельства очевидцев тех событий и неумеренное хвастовство боевиков, участвовавших в той «операции»
[523]
.
