Тут надо сказать и о том, что это только говорится «Лубянка» или, по-старому, «площадь Дзержинского», но подразумевается под этим не то здание, что украшает ее, а гораздо большее: множество разного рода учреждений и заведений по одной только Москве и области, сотня больших и малых лубянок по всей стране, десятки зарубежных резидентур по всему миру и еще много чего. Ценность ее элементов разная, на первом месте стоят те, кто невидим. Всегда это будут агентурные позиции нелегальной разведки. Добавьте к ним еще миллионы добровольных помощников, которые всегда готовы к звонку «куда надо». И все они повязаны в одну большую сеть, центр которой — служебный кабинет Председателя КГБ.
Но, говоря об этом, очень важно опираться все же на четкие критерии, а не увлекаться формальными подходами. Например, в литературе часто упоминают то, что КГБ при Совете Министров СССР 5 июля 1978 г. потерял приставку «при». И тем самым-де стал еще выше в иерархии и обрел большую самостоятельность. Но надо же знать, что это касалось не только его одного, а согласно принятому Верховным Советом СССР Закону «О Совете Министров СССР», всех госкомитетов.
«Ну и кто у нас там еще не стукач?»
Все разведки мира органически заинтересованы в том, чтобы их агентура была выдвинута на самые ключевые должности в органах власти противника. Когда некоторые из руководства КГБ превратились во врага собственного народа, они стали продвигать своих людей на исключительно благоприятные агентурные позиции внутри советской системы. Внедрение осуществлялось и ранее, в 1930-е годы, когда НКВД был заинтересован в информаторах в богемных и полусветских столичных кругах, но при этом наркомвнутридельцы не смели самостоятельно вести те или иные разработки — все акции согласовывались с высшим руководством. А теперь неконтролируемая (И.В. Сталина-то на них уже не было!) Лубянка стала вести самостоятельную политику.
Роль агента может быть очень разносторонней. Только люди очень наивные могут полагать, что вся работа агента может сводиться к тому, чтобы проинформировать своего куратора устно или письменно («настучать» — бытовой термин) о том, кто, что и где сказал, кто это слышал и как к этому отнесся. Это роль пассивная. Но очень часто ему предназначается роль активная. Часто для политических театров она бывает только одноактовой. Провокатор подставляет жертву и все. Дальше — дело правоохранительного конвейера. Но в многоходовых операциях особого рода такие агенты совершенно не нужны. Тут требуется долгая работа по претворению в жизнь замысла куратора и/или его начальства. Для спецслужбы в этом отношении есть два пути: обустройство общественно-политических лифтов исключительно под собственные нужды и, соответственно, самовыдвижение либо выдвижение своего штучного агента вверх по социальной лестнице. И на Лубянке не чурались ни тем, ни другим. Агентуре активно помогали во всем. И партаппарат тут ни в чем не мешал, а, наоборот, только слушался и не замечал, как против Советской власти плетется заговор…
Агент — очень и очень зависимый человек. И управляют им куратор и его начальники четко. Выйти из этого круга редко кому удается. И дело здесь не в банальной угрозе: «Если ты перестанешь выполнять наши задания, то мы всем расскажем: кто ты есть на самом деле…» Это угрозы для детей. Такая банальность и в голову куратору не приходит. Случай, когда А. Коржаков раскрыл агента (Е. Киселева — агента «Алексеев»
[18]
), в общем-то исключительный. Такое — прецедент. Кроме того, Е. Киселев — это штатный преподаватель. А бывших, как говорят, здесь не бывает.
Дело вербовки часто ставилось на поток. И здесь можно рассказать об одном трюке. В каждом региональном (областном, краевом, республиканском) УКГБ, КГБ союзных республик, не имевших областного деления (т. е. прибалтийских, закавказских и молдавском), существовала так называемая первая линия, «разведка с территории», подчиненная в оперативном отношении ПГУ в Москве, но работающая на месте. Она занята делами эмигрантов из этой местности, вербовкой лиц, например интернированных во время войны, отслеживает все связи жителей региона с внешним миром и использует это в своей работе, присматривает кандидатов для работы в разведке, знакомит с разведданными в отношении региона, добытыми Центром, только тех, кого это касается. Некоторые приграничные области будут нацелены конкретно на сопредельные государства, им могут доверить встречать нелегалов оттуда. Миссия довольно многогранна, мы же хотим показать только следующую составляющую.
Предположим, из некой страны советскому ученому приходит приглашение почитать лекции в тамошнем столичном университете. Естественно, что выезд не обходится без того, чтобы не получить санкции от компетентных органов. Там говорят претенденту: «Пожалуйста, никто не против. Но взамен, как патриот, выполните наше разведзадание. А также подпишите согласие на то, что вы нам поможете». Человек, гордый от того, что Родина ему доверяет, как и реальному Р. Зорге, и мифическому Штирлицу, подписывает бумагу. Спокойно уезжает читать лекции, выполняет простенькое заданьице. Возвращается домой. Рапортует (опять письменно и под псевдонимом) о том, что видел и слышал. На кафедре его расспрашивают о впечатлениях о стране. Каждый как-то реагирует. Нашего профессора вызывают опять, и теперь уже другой человек начинает его допрашивать о настроениях, о расспросах, о том, кто и к каким пришел выводам в связи с получением новой информации, которая не всегда в лучшую сторону позволяет сравнить советскую действительность и загнивающий свободный мир. И никуда этот профессор не денется — бумага уже подписана, хотя первоначально она имела не то значение. За этой встречей следует еще и еще. И он превращается в стукача-информатора и теперь вместе с нами узнает, что кроме первой в этом же здании есть еще и пятая линия.
Бывают, впрочем, задания и посложнее: считается, что B. В. Жириновский попал в турецкий участок, отвлекая внимание НН от сотрудника разведки, находившегося на задании
[19]
, заложив, таким образом, более постоянное сотрудничество.
К настоящему времени в прессе акцентировано внимание на некоторых фигурах настолько, что можно составить хотя бы небольшую справку в ответ на законный вопрос: а неагенты кто? Вспомним о знаменитостях тех времен, да и последующих.
Журналистка из газеты «Московские новости», автор книги «Мина замедленного действия»
[20]
, по оценкам других, «самый придирчивый чекистовед» Е.М. Альбац, была разоблачена на суде по делу КПСС юристом Ф.М. Рудинским
[21]
. Лидер польской «профсоюзной» организации «Солидарность» Л. Валенса — агент «Болек»
[22]
.
