В Америке с вопросами информирования высшего руководства таких проблем нет, там «в помещении Совета национальной безопасности оборудована так называемая «ситуационная комната». Она представляет собой зал для проведения совещаний, оборудованный средствами закрытой внутренней связи и отображением обстановки, в смежных помещениях которого располагаются оконечные устройства автоматизированных информационных систем Министерства обороны и Центрального разведывательного управления, Государственного департамента и систем оперативного обмена разведывательной информации. В одном из помещений размещен вычислительный центр, где находится ЭВМ с введенными в нее стандартными вариантами решениями Президента США. ЭВМ сопряжена с системами связи, обеспечивающими передачу решений. Все эти технические средства предназначены для того, чтобы осуществлять постоянную координацию и взаимодействие между Белым домом, национальным Центром разведывательной информации, Комитетом начальников штабов, командным пунктом Разведывательного управления Министерства обороны в процессе выработки возможных вариантов действий США в различных ситуациях» [7. С. 42–43].
И вот вам итог: «…Отечественная официальная организационная наука лишь взирает на западные успехи, и то через мутное стекло. Самое опасное в этой позиции то, что некоторые из этих успехов уже недоступны для понимания многих наших специалистов в области управления — вот что получается от застоя в общественных науках» [2.106. С. 3].
В годы же перестройки самые «важные изменения происходили не столько в структуре, сколько в процессе принятия государственных решений, которые определяли место того или иного института в государстве» [10. С. 276].
Итак, вполне очевидно, что высшее руководство и их подчиненные совершают ошибку за ошибкой, причем на самом элементарном уровне. Зато «большинство коммунистов — от рядовых членов партии и до работников центрального партаппарата — находились под постоянным психологическим внушением, исходящим с самого верха, будто ЦК, опираясь на коллективный разум своих членов, никогда не ошибается, всегда действует правильно» [26. С. 12–13]. И такое положение дел понятно: требовать полного повиновения, высокой исполнительности и дисциплины от нижестоящих можно только тогда, когда все будут заверены в безошибочности твоих действий.
К сожалению, так очень часто бывает, когда тот или иной человек, весьма неглупый и до конца наш, советский, вдруг совершает поступки, которые можно охарактеризовать как Диверсию. В силу того, что советская политическая культура в целом была не на самом высоком уровне, наши руководители очень часто ошибались, причем эти ошибки очень трудно отделить от вреда, в крайнем случае отделывались замечаниями типа: на основе ошибочной оценки поступающей информации были составлены рекомендации, которые привели бы к плачевным результатам, если бы им последовали.
Полковник ГРУ В. В. Шлыков давно рассказал [2.107. С. 117–129], что наши военные в Министерстве обороны, в Генштабе и Военно-промышленной комиссии из года в год наращивали производство танков и другой военной техники, что, прямо скажем, подорвало экономику страны и поставило страну на грань катастрофы. В названиях последующих статей он более откровенен: «Что погубило Советский Союз? Генштаб и экономика». Ниже мы еще будем его цитировать.
Правящая элита «клевала» на приманку неверного решения или провокацию Запада и попадала в порочный круг. Например, как с Афганистаном: СССР продавал оружие в Египет, те перепродавали его США, которые снабжали им… афганских инсургентов. Спрашивается, зачем в Афганистане именно оно? Неужели из-за того, что раз советское, то, значит, лучшее? Нет, не только из-за этого… А потому, что сама 40-я армия в боях теряла именно автоматы Калашникова и другое свое вооружение [2.108]. Мы не попали бы в Афганистан никогда, если б смотрели на всю проблему комплексно и многомерно. Прежде всего через цивилизационное единство чужого Афганистана и своих среднеазиатских республик СССР, образующих мусульманское целое, которое на каком-то этапе стало более сильным, чем привычная ориентация на Москву, и откололо Среднюю Азию.
Раз не было культуры, то тогда допускались ошибки в самом ходе решения: «Исторический опыт показывает, что самые пагубные действия в политике и в военном искусстве — это половинчатые, разрозненные и нерешительные действия» [2.109. С. 45].
Самый последний элемент этого — ГКЧП вообще и ввод танков в Москву в частности. Именно непродуманные действия Д. Т. Язова и приводят к краху СССР. Тут можно сказать такими словами: не знали точно, что можно и чего нельзя, как нужно и как не нужно. Несколько мудрено, но очень точно по смыслу. Здесь стоит упомянуть так называемый принцип Лескова: требуется вместо поиска ответа на вопрос «что делать?» заменить на другой: «чего не делать?» [2.110. С. 148].
Взрослые по возрасту люди превращены в детей по мышлению, а одна из опасностей для ребенка имеет исключительно внутреннюю природу: надо за ним присматривать, чтобы по незнанию не причинил вреда сам себе. Саморазрушительные способности заложены изначально в любые сложные системы, они остаются до конца жизни, и для врага важно, чтобы из случайного их характера придать им систематический и необратимый характер, когда они будут запущены. Обыватель же наш знать ничего не знает, ведать ничего не ведает, а готов только рассуждать и остается при этом на уровне пещерного века, когда такое было маловероятно: «Чтобы самому себе делать плохо? Да такого не бывает!..» Бывает, еще как бывает…
Это правило надо для некоторых выбить на скрижалях: в России — две беды, но хуже всего, когда они сливаются, и тогда дураки начинают вести нормальных людей по дороге, которую только что отстроили.
Организационное проектирование
Эта наука, которая тоже была в СССР, но не на нужном для практики уровне, и включена в сферу другой науки. Кандидат юридических наук Е. В. Алферова пишет: «В юридической литературе изучаются: информационное содержание управленческой деятельности (…); проблемы информации в работе местных Советов и их исполкомов (..); информационное обеспечение управленческих решений (…); проблемы правовой информации, улучшения информационного обслуживания в области права и правового регулирования управленческой информации (…) и др.
Исследованием проблемы информационного обеспечения управленческих решений занимаются немногие специалисты. (…) Внимание ученых привлечено главным образом к юридической природе, значению, условиям и критериям эффективности правовых актов — этому основному виду управленческих решений» [2.111. С. 7, 16].
Как говорится, «беда, коль пироги начнет печи сапожник»: правотворчество залезло далеко не в соседнюю область и подмяло под себя то, чем должна была заниматься сугубо самостоятельная наука. Вместо кураторства юристов-государствоведов нужна была самостоятельная отрасль знаний с занесением в Регистр наук АН СССР. То, что был уничтожен Сектор в Институте государства и права, мы уже писали, когда рассказывали о П. Г. Кузнецове. Разумеется, уход людей с партбилетами из руководства не означает автоматическое заполнение их мест людьми продвинутыми, и позор в этой области продолжается: небольшая структура, занимавшаяся концептуальным проектированием систем организационного управления — отдел Центрального НИИ экономики и управления строительством под руководством С. П. Никанорова — летом 1996 г. по команде министра Е. Васина был ликвидирован [2.112. С. 51, 111].
