Весь аппарат — это не только структура, но равной составляющей являются и люди, и тут равного И. В. Сталину в оценке их качеств нет: «Что значит правильно подбирать кадры? Правильно подбирать кадры это еще не значит набрать себе замов и помов, составить канцелярию и выпускать оттуда разные указания. (Смех.)
Это также не значит злоупотреблять своей властью, перебрасывать без толку десятки и сотни людей из одного места в другое и обратно и устраивать нескончаемые «реорганизации». (Смех.)
Правильно подбирать кадры это значит:
Во-первых, ценить кадры, как золотой фонд партии и государства, дорожить ими, иметь к ним уважение.
Во-вторых, знать кадры, тщательно изучать достоинства и недостатки каждого кадрового работника, знать, на каком посту смогут легче всего развернуться способности работника.
В-третьих, заботливо выращивать кадры, помогать каждому растущему работнику подняться вверх, не жалеть времени для того, чтобы терпеливо «повозиться» с такими работниками и ускорить их рост.
В-четвертых, вовремя и смело выдвигать новые, молодые кадры, не давая им перестояться на старом месте, не давая им закиснуть.
В-пятых, расставить работников по постам таким образом, чтобы каждый работник чувствовал себя на месте, чтобы каждый работник мог дать нашему общему делу максимум того, что вообще способен он дать по своим личным качествам, чтобы общее направление работы по расстановке кадров вполне соответствовало требованиям той политической линии, во имя проведения которой производится эта расстановка» [32. С. 595–596].
Этот фактор потом показывался так: «…товарищ Сталин как в области теории, идеологии и тактики, так и в вопросах постановки всей нашей организационной работы на научные рельсы развил далее основы организационного учения о партии, данные Лениным, пополнил организационное учение о партии новыми положениями, новыми законами, двинул организационную науку большевизма вперед и тем самым вооружил партию и рабочий класс» [3.10. С. 513–514].
Действительно, И. В. Сталин много уделил из своего теоретического наследства вопросам науки построения партии. Его высказывания в этой области известны, они (равно и как его оценки по другим вопросам) предельно понятны. Таков, например, его знаменитый тост на приеме в Кремле в честь участников Парада Победы 25 июня 1945 г.: «Не подумайте, что я скажу что-нибудь необыкновенное. У меня самый простой, обыкновенный тост. Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, но без которых мы все — маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-либо «винтик» разладился — и кончено. Я поднимаю тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это — скромные люди. Никто о них ничего не напишет, звания у них нет, чинов мало, но это — люди, которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей» [3.11. С. 212–213].
На пике своего могущества можно было подводить кое-какие итоги: «Коммунистическая партия всегда придавала партийному аппарату исключительное значение. Да это и понятно. (…) Работа партии сложна и многостороння. Как, с помощью какого орудия партия руководит своими организациями и всеми формами социалистического строительства?
Этим орудием является партийный аппарат.
Что такое партийный аппарат?
Это Центральный Комитет и его отделы. Это обкомы, крайкомы, райкомы, парткомы, парторги, Комиссия партийного контроля, политотделы. (…)
Можно ли представить себе партию без аппарата?
Каждый понимает, что партия без аппарата немыслима» [3.07. С. 136–137].
Коммунистический партийный аппарат был огромным, чрезвычайно разветвленным, пронизывающим все стороны жизни. Весь его описывать мы не намерены — это тема отдельного исследования, — выделим только то, что нас интересует.
Успех на местах — а это чрезвычайно важно в огромной, поистине необъятной стране — обеспечивали полномочные представители Центра внизу. Причем такая проблема встала буквально на следующий день после прихода к власти.
Комиссары в Гражданскую войну были не только в военной сфере. Их отправляли и во все места: добывать продовольствие; утихомиривать мятежи (которые часто возникали после того, как в этой местности предшественники уже «добыли продовольствие»); разбираться с военными поражениями; вести пропаганду среди населения, поднимая людей на партизанскую борьбу, и проч. и проч. И. В. Сталин и сам бывал на таких ролях во время Гражданской, причем неоднократно.
Неподотчетность местным органам власти, чрезвычайные полномочия, возможность в случае острой необходимости тут же напрямую выходить на самый «верх» за нужной информацией, требовать материалы, транспорт и что-то еще из резервов позволяло решить практически любую по сложности задачу: строительства, создания уникальной техники, вопросы, связанные с обороной и безопасностью.
В 30-е появился институт парторгов ЦК, что закреплено в Уставе партии: «В целях усиления большевистского руководства и политической борьбы Центральный Комитет ВКП(б) имеет право создавать политические отделы и выделять партийных организаторов ЦК ВКП(б) на отстающих участках социалистического строительства, приобретающих особо важное значение для народного хозяйства и страны в целом, а также, по мере выполнения политическими отделами своих ударных задач, — превращать их в обычные партийные органы, построенные по производственно-территориальному признаку.
Политотделы работают на основе особых инструкций, утвержденных ЦК ВКП(б)» [3.12. С. 17–18]. Почти такое же определение парторгам дано и в Большой советской энциклопедии [3.13. С. 181].
Некоторым парторгам удалось сделать заметную карьеру. Так, будущий второй секретарь ЦК Ф. Р. Козлов в 1949 г. был послан из аппарата ЦК парторгом на Кировский завод, однако пробыл на этой должности несколько месяцев, а потом был избран вторым секретарем горкома. Будущий член Президиума ЦК С. Д. Игнатьев был секретарем Среднеазиатского бюро ЦК ВКП(б) и уполномоченным ЦК ВКП(б) по Узбекистану. Не все, конечно же, переходили потом на партработу, кое-кто и оставался на предприятии навсегда.
Депутат Верховного Совета СССР и проч. и проч. М. П. Панфилов в 1948–1949 гг. был парторгом ЦК, а затем главным инженером и с 1951 г. — директором ЛОМО. А. А. Епишев — парторгом на Заводе им. Коминтерна, одновременно — первым секретарем Коминтерновского райкома КП(б)У г. Харькова, и при этом он оставался в кадрах армии. Чтобы подобные люди могли безукоризненно выполнять установки Центра, для их обучения в 1936 г. была открыта Высшая школа партийных организаторов при ЦК ВКП(б). Союзные республики посылали своих парторгов на заводы помельче. Комсомол не отставал. Одним из таких посланников был комсорг ЦК ВЛКСМ на судоверфи в Рыбинске Ю. В. Андропов. До последнего комсорги ЦК оставались на всесоюзных ударных комсомольских стройках. Например, на строительстве Красноярской ГЭС такую должность исполнял известный Ю. Афанасьев. Но времена уже были другие. Теперь такие люди заведовали распределением талонов на дефицит и делали карьеру, пока другие за них работали…
