Комитет Государственной Безопасности СССР
«Сколько было разогнано в свое время всяких социологических институтов… Куда пошли их сотрудники — многие, по крайней мере? В закрытые институты КГБ. Социологические исследования в рамках КГБ не прекращались ни на один день, причем проводились на очень высоком уровне. У кого были серьезные данные о том, что происходит в стране? Только у КГБ» [7.14. С. 11]. Социологам в погонах удалось многое в области социальной кибернетики, о чем говорят пока только одни названия, например «Моделирование глобальных политических и экономических процессов» (учебное пособие, в/ч 48230, 1975). В ответственный момент, каким стал август 1991 г., «незадолго до путча начальник социологической лаборатории КГБ СССР подполковник Валерий Комков, опираясь на результаты своих исследований, предупреждал Владимира Крючкова о том, что абсолютное большинство оперсостава не пойдет на выполнение приказов, аналогичных тем, что были позже отданы, 18–21 августа 1991 г.» [7.15. С. 15].
Межрегиональная депутатская группа
«Уже в первые дни съезда начали исподволь проступать контуры некой артели. Правда, сначала она действовала скрытно: все разработки и разборки осуществлялись за пределами Кремлевского дворца, на частных квартирах. <…>
…И оформился в «Межрегиональную депутатскую группу (МДГ)». В этакую, как пытались представить профанам ее оформители, невинную, даже не фракцию, а чуть ли не кружок по интересам. Так сказать, «стихийно возникшую» ячейку.
Наивное, неопытное большинство депутатов так и восприняли сие образование.
Но <…> это далеко не безгрешная артель. И образовалась она не стихийно, в одночасье.
Ведь и слепому ясно: создать буквально за несколько дней так профессионально оформленную связку, со всеми признаками корпоративного ордена, могли только профессионалы. А что это непросто кружок случайных людей, а ядро будущей партии, свидетельствует блестящая информированность входящих в связку о месте и времени действия, согласованность и безупречная синхронность акций и, наконец, жесточайшая дисциплина и суровая подчиненность низа верхам.
<…> Треугольник имел отлично отлаженную разведсистему, весьма разветвленную сеть стукачей и соглядатаев… Там составлялись и хранились досье на всех более или менее видных оппонентов по многобалльной системе: кто, как и за что голосовал, кто, как, за что, против чего и кого из «своих» выступал.
Образец подобного вопросника и другие инструкции на сей счет, в частности и за подписью Аркадия Мурашева, вы найдете в архивах почившего в бозе Верховного Совета Если, конечно, тот же Мурашев и Баранников вкупе со Степашиным не произвели изъятие» [7.16. С. 14–16].
При этом надо указать, что в то время как саму МДГ обслуживали на высочайшем интеллектуальном уровне, все обвинения в заорганизованности и пагубности проектов сыпались с больной головы на здоровую — на помогавший ЦК КПСС Экспериментальный Творческий Центр под руководством СЕ. Кургиняна, которого обвиняли в том числе и в идеологическом обеспечении «путча»: «Кстати, по поводу прогнозов к съезду. Аналитические исследования по этому вопросу вели как раз демократы (и их, кстати, внимательно слушали). И в отличие от нас, они свои документы подписями не подписывают, у их группы есть шифр аж 102 000 212. Под ним на компьютере делаются прогнозы. Суть их заключается в следующем: «Если реформа цен пройдет гладко, то хорошо ли это? Это хорошо для страны, но плохо для Ельцина, поэтому надо сделать то-то и то-то, чтобы реформа цен была сорвана». Такие прогнозы мне приходилось в свое время внимательно читать», — приходилось оправдываться тому через «Новую газету» в одном из апрельских номеров за 1991 г. в статье «Шифр демократов— аж 102 000 212». (Цит. по: [36. Ч. 1. С. 111].)
Семинар на Змеиной горке
«В конце августа 1986 г. компания молодых экономистов проводит семинар на Змеиной горке под Ленинградом. Там, вместе со мной, Анатолий Чубайс, Сергей Васильев, Петр Авен, Сергей Игнатьев, Вячеслав Широнин, Олег Ананьин, Константин Кагаловский, Георгий Трофимов, Юрий Ярмангаев. В общей сложности человек 30 экономистов-рыночников. В более узком кругу обсуждаем самые идеологически опасные вопросы. Например, пути формирования рынка капитала, обеспечение прав собственности.
Все мы остро испытываем чувство открывшейся свободы, простора для научных исследований, для реального изучения процессов, происходящих в экономике. Можно отказаться от эвфемизмов и недоговоренностей, описывать протекающие процессы принятыми в мировой экономической литературе терминами» [12. С. 43].
Семинар 38 комнаты
В июне 1988 года в Институте социальных экономических проблем в Ленинграде проходил так называемый «семинар 38-й комнаты». Выступая на нем, Г.В. Старовойтова изложила позицию по национальным отношениям, как она выразилась, радикального крыла «перестройки», которое в Политбюро ЦК КПСС представляет А. Яковлев. По словам Старовойтовой, «радикальный вариант» решения национального вопроса появился на базе конфиденциальных бесед Яковлева в Эстонии с некоторыми руководителями партийного аппарата этой республики.
Этот вариант предусматривал сознательную установку на ослабление межнациональных связей в пользу развития национального самосознания. Цель — ослабление, децентрализация межнациональных связей с тем, чтобы национальные администрации имели возможность вести паритетные дипломатические переговоры с центром.
Старовойтова отмечала, что Эстония должна послужить полигоном для испытания идеи Яковлева по децентрализации. <…>
На упомянутом семинаре Старовойтова обозначила еще один полигон борьбы по децентрализации межнациональных связей — это Армения — через осложнение обстановки в Нагорном Карабахе. По ее признанию, об осложнении ситуации в этом регионе она знала заранее, еще за два года. По заявлению Старовойтовой, самое важное — победа армян над азербайджанцами, поскольку это означало бы первую, главную и решительную победу над ленинско-сталинской национальной политикой [35. Ч. 1. С. 43–44; 28. С. 150].
Существовала и еще одна группа, она занималась обслуживанием руководства партии и государства во время Пленумов ЦК КПСС и Съездов народных депутатов СССР. Можно условно назвать ее группа поддержки решений съездов и пленумов. Все те манипуляции с членами Центрального Комитета и/или народными избранниками, что происходили на глазах телезрителей, когда вроде бы все выступающие на собрании призывали к одному решению и присутствующие были с ними согласны, вдруг начинали голосовать против оного. Потом в кулуарах, вспоминая свое поведение, они поражались: «И как это мы, при всем своем интеллекте, могли поддаться на какую-то дешевую приманку», но что-либо предпринимать было уже поздно — решение состоялось. (По-видимому, при этом использовалась и упомянутая нами технология нейро-лингвистического программирования, в которой практикуются приемы воздействия не только на отдельных лиц или на публику в масштабе страны, но и на ограниченную аудиторию.)
Еще в 1970—1980-е гг. группой под руководством профессора В.Э. Бойкова в Институте комплексных социальных исследований (ИКСИ) была разработана технология, получившая свое название по месту разработки — «ИКСИ». В ее основу была положена обычная методика сбора и анализа путем массовых опросов на форумах — обычно от 300 до 500 человек. Данные обрабатывались вручную [7.17. С. 182].
