Пишу вам, не посвятив в суть вопроса никого, кроме адмирала Кинга (давшего клятвенное обещание молчать об этом), поскольку мы сталкиваемся с большими трудностями, связанными с политическими выводами, которые сделал конгресс, рассмотрев вопрос о нападении японцев на Перл-Харбор.
То, о чем я хочу вам сообщить, носит строго секретный характер, и я хочу в связи с этим просить вас либо никому ничего не говорить о содержании письма, либо вообще не читать его дальше и сразу же возвратить человеку, передавшему его вам.
Было бы, конечно, лучше, если бы мне удалось переговорить с вами лично. Но я не могу этого сделать, чтобы не давать повода прессе и радио высказывать свои догадки, почему начальник штаба сухопутных войск в этот исключительный момент ищет встречи с вами. Поэтому я написал это письмо, которое передаст вам полковник Картер Кларк. Полковник является начальником секретного отдела военного министерства.
Вкратце дилемма, вытекающая из политических дебатов в конгрессе, состоит в следующем.
Элементарную оценку перл-харборской истории дают сведения японских дипломатов, перехваченные нами. Наши дешифровщики уже в течение ряда лет занимались проблемой конструкции машины, которую японцы используют для зашифровки своих дипломатических переговоров и информации. Исходя из этого, нами была сконструирована машина такого же типа, которая осуществляет дешифровку.
С тех пор мы располагали огромным количеством информации о передвижениях японцев в Тихом океане. Эту информацию мы передавали в государственный департамент (дело в том, что мы снабжаем госдепартамент информацией, а не наоборот, как это представляется публике). К несчастью, в перехваченной информации ничего не говорилось о японских планах в отношении Гавайев. Поступило только сообщение от 7 декабря, попавшее в наши руки лишь 8 декабря, когда было уже поздно.
Основным вопросом нынешней дилеммы является то, что мы, продолжив свою работу по расшифровке кодов, раскрыли и другие ключи, в том числе и немецких шифров. Основная информация о намерениях Гитлера в Европе поступает из сообщений барона Ошимы, который передает из Берлина японскому правительству подробности о своих переговорах с Гитлером и немецким руководством закодированными радиограммами. Шифр в них используется тот же, что и в период событий в Перл-Харборе.
Должен пояснить деликатность ситуации, поскольку наше преимущество может быть сведено к нулю, как только у японцев возникнет хоть малейшее подозрение о том, что мы читаем их сообщения. Так, например, перед сражением в Коралловом море нам стали известны планы и намерения японцев, в результате чего даже то небольшое количество кораблей, которые находились в том районе, оказались в нужное время на нужном месте. Кроме того, нам удалось сосредоточить свои ограниченные возможности, чтобы воспрепятствовать действиям японцев на островах Мидуэй, тогда как основные наши силы находились на удалении порядка 3 тысяч миль.
Нам были полностью известны силы их флота– в период этой операции, а также то, что на Алеуты они высадились немногочисленным отрядом, захватив лишь Атту и Киску.
Наши операции на Тихом океане в значительной степени определяются той информацией, которую мы получаем о тех или иных сосредоточениях японских сил. Нам известны численность их гарнизонов, запасы продовольствия и боеприпасов в них и их подвоз. Более того, что особенно важно, мы контролируем передвижение флота и знаем маршруты их конвоев.
Большие потери японцев в кораблях, вызванные атаками наших подводных лодок, объясняются тем, что мы своевременно узнаем точные даты выхода в море конвоев и их маршруты и направляем подводные лодки в соответствующие районы.
Атаки самолетов с авианосцев адмирала Халзи на японские корабли, стоявшие, например, в бухте Манилы и других местах, исходят из правильного выбора времени и мест нахождения конвоев.
Из вышесказанного вы можете видеть, к каким трагическим последствиям могут привести политические дебаты, ведущиеся в настоящее время в конгрессе по вопросу о Перл-Харборе, если нашим противникам (как японцам, так и немцам) будет дан хоть какой-то намек к размышлениям об источниках, из которых мы черпаем информацию.
Из доклада Робертса по Перл-Харбору в свое время были исключены совершенно секретные факты, вследствие чего он получился неполным. То, что определило эти меры в то время, ныне необходимо в еще большей степени, так как наши возможности наблюдения и контроля значительно возросли.
Разрешите привести еще один пример щекотливости ситуации. Люди Донована (управление стратегических служб), не поставив нас в известность, учинили «обыск» в служебных помещениях японского посольства в Португалии. Эта акция привела к тому, что японцы сменили код, используемый военными атташе. Хотя с тех пор прошло уже более года, расшифровать новый код нам еще не удалось. Так что этот источник информации нами потерян, а ведь он давал возможность судить о положении дел в Европе.
Из недавнего выступления конгрессмена Харнесса японцы могут сделать вывод, что мы читаем их коды, хотя сам мистер Харнесс, да и американская общественность вовсе не это обстоятельство имели в виду.
Проведение операций генералом Эйзенхауэром, в частности, и все операции в Тихом океане зависят по времени и своему осуществлению от информации, которую мы получаем из перехваченных закодированных сообщений противника. Это обеспечивает не только наши победы, но и сохраняет жизнь многих американцев – с учетом ведущихся еще военных действий и скорого окончания войны.
Привожу все эти факты для вашего сведения в надежде, что вы оцените актуальность затрагиваемой проблемы и возможность трагических последствий, которые могут быть вызваны ведущейся сейчас политической кампанией, а они должны быть обязательно предотвращены. Хотел бы добавить, что недавнее предложение конгресса рассмотреть официально способы и методы получения информации в войсках и на флоте вынудило меня отозвать в Соединенные Штаты командира корпуса генерала Герова. Его подразделения и части ведут бои под Триром, а он вызывается для дачи показаний в то время, как немцы перешли там в контрнаступление! Но это – мелочь по сравнению с угрозой потери сведений, получаемых радиоразведкой.
Пожалуйста, возвратите это письмо через его подателя. Я буду хранить его в сейфе с другими секретными документами и представлю вам, если вы того пожелаете.
Преданный вам Д. Маршалл».
ВТОРОЕ письмо
«.Совершенно секретно
(лично мистеру Деви)
27 сентября 1944 года
Глубокоуважаемый господин губернатор!
Полковник Кларк, мой вчерашний посланник (26 сентября), сообщил мне о результатах передачи вам моего письма от 25 сентября. Если я его правильно понял, вы:
а) не были готовы к договоренности, заключающейся в «непередаче кому-либо сообщенного вам», поскольку вы полагали, что некоторые факты вам и без того известны – из числа тех, о которых шла речь в письме, что вызвано было, по всей видимости, словами «секретный код»;
