Есть такая незамысловатая шутка: демократия — это власть демократов. В общем-то, логично. Но важно то, что демократия — это власть демократов в условиях, когда каждый понимает собственную ответственность — перед самим собой, перед своей семьей, перед своим районом, перед школой, где учатся его дети, перед двором, где он гуляет, и перед домом, в котором он живет. Все это должно быть заботой не государства, а граждан.
К сожалению, в России фундаментально уничтожено уважение к муниципальным органам власти, которые, между тем, наиболее приближены к жизни отдельного человека. Президент Путин на жизнь простого российского обывателя оказывает микроскопическое влияние. И наоборот, огромное влияние оказывают мэр города, городская дума или районная управа. Качество водопроводной воды, начало и конец отопительного сезона, регулярность вывоза мусора, работа дворников и даже уличная преступность — все это лежит в сфере компетенции мелких чиновников.
Но бороться с мелкими чиновниками никому не интересно. В самом деле, на митинг не выйдешь, по телевизору тебя не покажут. Играть, так по крупному! Сперва боролись с коммунистами, потом были уверены, что если Горбачева сменит Ельцин, то жизнь внезапно наладится и все станут ангелами, после ухода Ельцина начали боготворить Путина, а потом и Путин стал нехорош.
Неумение простого российского обывателя подходить системно к анализу ситуации в стране является обратной стороной недавнего политического кризиса. Это вечное полярное видение ситуации: всякий раз кто-то оказывается черным, а кто-то — белым и пушистым. Потом они вдруг меняются местами. И никто всерьез не задается вопросом, почему же в стране до сих пор не создана система система власти, которой сам народ был бы доволен.
Отношения между обществом и властью в России не меняются веками — а все потому, что на самом деле общество и не требует другой власти. Это, к слову, очень удивляет американцев, которые часто спрашивают: почему вы, русские, такие умные и замечательные, вы создали великую литературу, великую науку, у вас есть великие технические достижения, лучшие шахматисты и лучшие математики — почему же вы за тысячу лет не смогли создать себе власть, которой вы сами будете довольны?
Здесь во всю мощь работает еще одна российская традиция: убежденность, что виноваты все вокруг, кроме меня, а вот если бы мне не мешали — я бы развернулся. На государственном уровне препятствием служат президент, правительство и «Единая Россия», на межгосударственном — виноваты Америка, НАТО или ВТО, но только не мы сами. Все вокруг вставляют нам палки в колеса, пытаясь помешать или честно жить, или построить великую державу, или создать нормальную экономику. Какая-то удивительная инфантильность, глубокая наивность народа. При этом мы привыкли считать себя духовнее и культурнее всех остальных, что, однако, никак не связано с грязными общественными туалетами.
Фактически мы постоянно требуем от власти сделать нам хорошо. А власть не делают хорошо — у ее совсем другая задача. Знаменитый русский философ Николай Бердяев писал: «Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад».
Власть — это тормоз, на который водитель нажимает за секунду перед столкновением с другой машиной, чтобы спасти себе жизнь. А «делать хорошо» — это как раз важное умение водителя. Водитель, который купил права за углом в подземном переходе, разобьет самый дорогой, самый навороченный, самый безопасный, напичканный всем, чем только можно, автомобиль и разобьется сам — потому что он не умеет им управлять. Качество водителя должно соответствовать качеству автомобиля.
Создание благополучного эффективного общества, в том числе гражданского общества, требует не митингов и лозунгов, не красивых зажигательных «кричалок» в мегафон, а, повторим, ежедневной нудной и методичной работы. Один из авторов этой книги однажды посетил лекцию в Гарвардской школе бизнеса — туда часто приглашают крупных бизнесменов. В тот раз лекцию читал какой-то страшный дядька из Техаса, сделавший свои миллиарды долларов на нефти. Он, как говорится, Гарвардов не кончал, и вообще, кажется, у него не было высшего образования. Студенты Школы, будущие менеджеры и бизнесмены, задали ему вопрос: «В чем секрет успеха?» Они задают этот вопрос всем. Техасец ответил: «Мой секрет успеха в следующем: вы просыпаетесь в пять утра, отрываете свою задницу от кровати, идете на работу и до девяти вечера вкалываете. Вот и весь успех».
Историй такого успеха в России, к сожалению, мало, это непривычный для нас способ действовать. Никто не хочет рано вставать, идти в суды, писать документы, заниматься рутинной работой полноценно и честно, а не валить ее на кого-то другого. Но вот что интересно: одна из величайших трансформаций в Соединенных Штатах, когда чернокожие в 60-х годах прошлого века получили равные права с белыми, произошла не революционным путем, а стала результатом судебных исков и эволюции общества.
Были в американской политической культуре и еще более масштабные сдвиги — например, когда равные права получили женщины, то есть половина населения страны. И все это стало итогом акций гражданского общества, которые привели к системным изменениям в законодательстве Соединенных Штатов.
Тот же любимый американцами уровень безопасности автомобилей появился не в результате революции, а в результате законотворческой деятельности злобного и противного журналиста по фамилии Найдэр, который постоянно подавал иски против автомобильных компаний и выигрывал их. Сначала над ним смеялись, его презирали, вышучивали, но прошло время, и теперь весь мир ездит с ремнями и подушками безопасности, которых не было до этого. Один человек заставил все автомобильные гиганты заботиться о безопасности людей.
Общественный договор мелким шрифтом
Россияне всегда относились к государству патерналистски — как к институту, который должен обеспечивать организацию жизни, безопасность, воспитание, образование. В этом нет ничего плохого — в конце концов, в Конституции записано, что Россия — социальное государство. Однако при этом мы не только упорно сопротивляемся введению прогрессивной шкалы подоходного налога, но и прямо уходим от налогов, если есть хоть малейшая возможность их не платить.
Возникает забавная ситуация: если американцы или европейцы требуют от своего государства гораздо меньше, то дают они ему гораздо больше — в виде разнообразных налогов. Средний американец, например, отдает государству около 40 % своего дохода. А россиянин — всего 13 %. Компании платят больше, но это все равно несравнимо с ситуацией на Западе — даже в тех странах, которые в принципе не являются социальными государствами. Но если общество готово платить за содержание государства так мало, оно не может ожидать от этого государства слишком многого. Государству может элементарно не хватить денег, что и случается с удручающей регулярностью.
Общество настроено довольно эгоистично. Любой политик, включая Путина, который поднимет вопрос о серьезном повышении налогов — при том что дефицит бюджета еще будет расти и экономика находится не в лучшем состоянии, — вызовет в обществе крайне негативную реакцию. Сегодня у Путина есть возможность начать потихоньку двигать эту тему, учитывая, что впереди у него довольно много времени — больше четырех лет президентского срока, по истечении которых есть неплохая возможность остаться еще на шесть лет. Но это требует принципиального пересмотра отношений между обществом и государством. Фактически нужно переписать общественный договор, сложившийся на сегодняшний момент, — чтобы общество требовало от государства меньше, а отдавало на его содержание больше.
