– В какой-то момент вы скажете: "Все"?
– Если сейчас, на этих выборах, я не получу доверия ни в округе, в Санкт-Петербурге, ни в качестве лидера Союза правых сил, я должна, как спортсмен, спокойно уйти. Но у меня есть другой проект. Он заключается в следующем. Я уверена, что совершенно не имеет значения, кто будет президентом в ближайшие десять лет. Лишь бы это не были люди, которые повернут колесо истории обратно.
Россия сейчас закончила эпоху каких-либо возможных изменений в рамках традиционного индустриального общества. Все, Что мы могли, мы сделали. Частную собственность ввели… – И вывели…
– Конкуренцию какую-то развели, коррупции навалом, олигархов куча, чиновники все продажные. То есть все, что сделано, то сделано.
Следующий этап, если мы хотим чего-то другого, – это люди. Мы наконец должны обратиться к людям, к их душам. И это не могут сделать сегодняшние политики, это могут сделать другие люди, другие герои, которых сейчас нет. Но они обязательно придут. Если следовать классическим путем – через сорок лет…
– А так мы их приведем через два?…
– Через десять. Я хочу создать информационную систему, включающую все, от сказок до…
– При которой гуру вырастет? Но пророка не вырастить…
– А я с этим не согласна.
– Бесспорно. Это тоже понятно почему. Но забавно, что вы сами несете в себе черты лидера будущего, о котором только что сказали. И вместе с тем вдруг говорите: "А вот если не получится…" Вы боитесь поверить в свои мессианские задатки, потому что это обязательства перед собой?
– Мессианские задатки можно реализовать не обязательно в политике, пытаясь играть на популизме и унижаясь перед избирателями: "Выберите меня". Мой проект традиционный. В виде сказок и новых мифов я смогу принести свои ценности таким образом, чтобы в них поверило много людей.
– А каковы эти ценности? По-моему, после академика Сахарова в России, здесь я с вами согласен, нет моральных авторитетов.
– Правильно. Одна из ценностей – создание героя.
– Вы считаете, что манипуляция общественным сознанием ради такой высокой цели оправданна?
– Да.
– Вот почему я говорил о ритуале. Каждый раз, когда вы выступаете, а я смотрел много ваших выступлений, я всегда получал удовольствие. Все красиво, отточенно и не совсем от жизни. Вы же предлагаете создать мифы.
– Да.
– То есть вы будете очередным Бажовым?
– Русские мифы той эпохи построены на чуде. Печка, которая сама ездит, щука, которая исполняет желания, золотая рыбка… А я хочу создать миф, когда сам человечек становится и печкой, и щукой, и это тоже чудо.
– Ирина, главный миф в России – правильно жениться. "И тут Иван-дурак женился на царевне". И он воплотился.
– Да. То есть опять халява.
– Пока у наших президентов есть дочери, в этой жизни будет халява.
– Согласна. Поэтому я хочу создать мифы о том, что халява – это не чудо. Чудо – это когда нет халявы, а у тебя все равно все появляется. Фильмы. Где чудо и реальность. Где герой в первой серии… – …никто, а потом все.
– Не так. Где герой в первой серии, например, отставной офицер. Я это обсуждала с Михалковым-Кончаловским. На самом деле это его идея. Он говорит: "России не нужна национальная идея. России нужен национальный герой. Причем герой, соответствующий эпохе".
– Вот здесь я с вами категорически не согласен. И объясню, что меня пугает.
Вспомним пошлых политиков, которые кричат: "Каждой бабе по мужику, каждому мужику по бутылке водки!" А вы по-другому, но по сути… по сути вы тоже не интересуетесь, что хочет народ. Вы говорите: "Значит, так. Мы вам создадим красивый миф". Не происходит ли это потому, что вы пытаетесь убежать от поражений в мире реальной политики?
– Вы меня запутали. Как раз я иду на выборы со всеми этими политическими примочками, изучаю честно, что нужно народу… я сама из народа. Я занималась бизнесом, крутилась и вертелась…
– Вышел родом из народа, как говорится, парень свой.
– А что, нет?
– Не знаю.
– Я знаю, что такое чиновник вы никогда не воровали?
– В каком смысле? Что значит – воровать?
– Были министром, были соблазны…
– Никаких соблазнов не было, и никто ничего не предлагал. То есть бесполезно.
Все знают, что Хакамада, она… Она зажигается, только когда ее интересует какая-то идея.
– Я говорю с вами и не перестаю удивляться. Вы дитя двух народов. Японского, с жестким этикетом, с культурой, и российского, достаточно безалаберного и бесшабашного. Вы из семьи известного коммуниста, который пострадал от репрессий.
Разломы в вашей жизни были постоянно. В вас влюблялось много людей, говорят, один даже ушел из жизни, что трагично. И почему-то в этом обвиняют вас. И вы, каждый раз выходя из кризиса, остаетесь чистой, как кристалл. Но в глубине души боль есть? Есть ощущение обиды на окружающих, на их несправедливость? И что бы вы изменили в прошлом? Какую страницу своей жизни никогда бы не открывали?
– С чувством обиды жить нельзя. На обиженных воду возят. И что на людей обижаться? Им очень трудно быть добрыми. В России очень трудно быть добрым и открытым. Она своей жестокой системой заставляет всех, в общем, жить по волчьим законам.
– Ирина, а вы влюбляетесь?
– Конечно. Если четыре брака, то влюбляюсь.
– Значит, как только влюбляетесь, сразу бежите в загс?
– Ну да. Я не умею вести двойную жизнь. Меня это ломает страшно.
– А какие мужчины вам нравятся? И почему?
– Разные.
– Не кажется ли вам, что это жестоко?
– Во-первых, я всегда каюсь. Я мечтала всегда о том, чтобы у меня был один брак и дети не испытывали всех этих стрессов. Но с другой стороны, поняла, что если я остаюсь в прежнем браке… я могу себя мучить максимум двенадцать лет. А дальше все. Поэтому дальше уже я не выдерживаю. И стрессы дальше еще хуже влияют на обстановку в семье. У меня со всеми мужьями хорошие отношения, со всеми. И у них между собой тоже нормальные отношения.
– А на что вы живете?
– На деньги мужа.
– А избирательные кампании на какие деньги?
– Ходим, собираем. Собирать деньги на кампанию – это дикое унижение. Я ее прохожу в третий раз, и у меня создается впечатление, что лучше бы, конечно, заняться на какое-то время своим бизнесом…
– Деньги там заработать и вложить…
– И ни от кого не зависеть. Если вы используете деньги партии, вы становитесь рабом партии. Поэтому надо жить самостоятельной жизнью, находясь даже в партии.
Надо рассматривать партию как союз единомышленников.
