Ведь что такое реабилитация с юридической точки зрения? Согласно статье 5-й действующего Уголовно-процессуального кодекса РФ, это «порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда».
А кто может подвергнуть гражданина уголовному преследованию? Только законная власть. А если данная власть в принципе не признается законной? Значит, и о реабилитации не может идти речи. Например, не подлежат реабилитации те, кто был казнен дудаевскими боевиками по приговорам так называемых «шариатских судов», или немецкими оккупационными властями во время Великой Отечественной войны — вне зависимости от того, совершили они или нет что-нибудь против «независимой Ичкерии» или «нового порядка». Потому что ни за чеченскими бандитами, ни за немецкими оккупантами права судить и выносить приговоры мы не признаем.
Итак, господа, хотите считать Советскую власть «преступной» — считайте, славьте сколько угодно своих «героев», боровшихся с «тоталитаризмом», только не называйте их при этом «невинными жертвами» и не требуйте для них «реабилитации». А то сядете в лужу. Как это произошло недавно с группой граждан, попытавшихся добиться реабилитации адмирала Колчака. В результате получилось, что тем самым они признали законное право Иркутского ревкома судить «верховного правителя России». Думается, покойный вряд ли одобрил бы такую инициативу.
Следующие два пункта из «Закона о реабилитации» касаются свободы совести:
в) нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви;
г) посягательство на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов.
По мнению наших сталинофобов, посягать на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов можно сколько угодно — никакой общественной опасности это не представляет. Только вот почему тогда в ныне действующем Уголовном кодексе РФ имеется статья 239 «Организация объединения, посягающего на личность и права граждан», согласно которой:
«1. Создание религиозного или общественного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью либо с побуждением граждан к отказу от исполнения гражданских обязанностей или к совершению иных противоправных деяний, а равно руководство таким объединением — наказываются штрафом в размере от двухсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до пяти месяцев либо лишением свободы на срок до трех лет.
2. Участие в деятельности указанного объединения, а равно пропаганда деяний, предусмотренных частью первой настоящей статьи, — наказываются штрафом в размере от ста до трехсот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного до трех месяцев либо лишением свободы на срок до двух лет».
По логике «реабилитаторов» получается, что сегодня на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов посягать нельзя, а вот при Сталине было можно.
Наконец, пункт д) — побег необоснованно осужденного из мест лишения свободы, ссылки или спецпоселения. В действующем УК РФ имеется статья 313 «Побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи», в комментариях к которой говорится:
«Субъектом побега не может быть лицо, незаконно осужденное к лишению свободы, а также лицо, в отношении которого незаконно избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Если незаконность его содержания под стражей выяснилась после осуждения за побег — дело подлежит пересмотру и прекращению по вновь открывшимся обстоятельствам».
Итак, при каждом правителе судебный аппарат делает ошибки. Значит ли это, что все правители негодяи? Если нет, то можно ли считать, что большое число таких ошибок есть признак плохого правителя? Нет. Но где же провести границу? По крайней мере, Сталин основывал так называемые репрессии на судебных заключениях. Замечу, что по свидетельству А. И. Бенедиктова
[173]
, которому, по его словам, сообщили об этом компетентные люди, «Хрущев дал указание уничтожить ряд важных документов, относящихся к репрессиям 30-х и 40-х гг. В первую очередь он, конечно же, стремился скрыть свою причастность к беззакониям в Москве и на Украине, где, выслуживаясь перед Центром, погубил немало безвинных людей. Одновременно уничтожались и документы другого рода, документы, неопровержимо доказывавшие обоснованность репрессивных акций, предпринятых в конце 30-х гг. против некоторых видных партийных и военных деятелей. Тактика понятная: выгородив себя, свалить всю вину за беззакония на Сталина и „сталинистов“, со стороны которых Хрущев усматривал основную угрозу своей власти».
Русский поворот и местечковая элита
Именно Сталин вернул русским их культуру. По словам С. Г. Кара-Мурзы
[174]
, «первая кампания насильственной перестройки „календаря праздников“ проводилась в 20-е годы „прогрессивной“ частью большевиков, которые ставили своей целью демонтировать старый „имперский“ русский народ. По мере того как этот народ объединялся, уже в советской форме, вокруг Сталина, нарастал накал этой кампании. Для оппозиции она была уже средством ослабления социальной базы сталинизма. В 1928 г. началось движение против встречи Нового года и Рождества с елкой. Поэт Семен Кирсанов писал в „Комсомольской правде“:
Елки сухая розга
Маячит в глазища нам.
По шапке Деда Мороза,
Ангела — по зубам!
Изживалось и праздничное поминовение войны 1812 года. В 1927 г. Главный репертуарный комитет запретил публичное исполнение увертюры Чайковского „1812 год“. Победа России над Наполеоном воспринималась как цивилизационная катастрофа Запада, Отечественная война России была представлена на Западе как война „реакционного народа“ против „республики, наследницы Великой Французской революции“».
Как пишет С. Г. Кара-Мурза
[175]
, «свернуть эту кампанию удалось только после того, как была разгромлена, самыми жестокими методами, „оппозиция“ в ВКП(б). Резкий поворот был совершен после XVII съезда ВКП(б) — в мае 1934 г. постановлением правительства и ЦК ВКП(б) введено преподавание истории в средней школе, следом — постановление о введении в начальной и неполной средней школе элементарного курса всеобщей истории и истории СССР. Вернулись и елка, и увертюра „1812 год“».
А. Иголкин в большом обзоре об этих событиях пишет: «Семнадцатилетний эксперимент по полному вытеснению исторической памяти заканчивался. Восстанавливалась глубина исторической памяти — на всю тысячелетнюю глубину истории страны. Подчеркивалась связность, непрерывность, преемственность русской истории, ее самобытность, самостоятельность ее политики, национальные интересы. В довоенных советских газетах — сгущение исторической символики, особенно связанной с обороной страны. Соотношение общегражданской и революционной истории, представленной в СМИ, резко меняется в пользу первой».
