То, что Вы говорите, абсолютно верно. Действительно, охват профсоюзами рабочих государственного сектора остается на довольно стабильном уровне, что подтверждается данными из других источников. Это означает, что рабочие обычно объединяются в профсоюзы, если у них есть такая возможность. В государственном секторе существуют правила, не позволяющие применять незаконные средства противодействия желанию рабочих объединиться в профсоюзы.
Однако в частном секторе после прихода к власти Рональда Рейгана правительство однозначно дало понять, что работодатели могут использовать незаконные способы для подрыва попыток объединения рабочих в профсоюзы, и такие способы практикуются постоянно. Кроме того, в мировой экономике произошел ряд изменений, которые влияют на спад профсоюзного движения. Можно ли эту ситуацию повернуть вспять? Конечно, можно. Но для этого придется преодолеть массу препятствий. И здесь нет ничего нового. Методы организации рабочих известны. Их лишь следует применить. И это не должно быть делом только трудящихся. Объединение рабочих в профсоюзы подразумевает изменения в культурном фоне и другие организационные формы — поддержку, солидарность и тому подобное.
В экономике США наблюдается относительный застой, она перегружена дефицитами и долгами. Производственная база деградирует. Каким Вы видите будущее этой экономики?
Не думаю, что кто-то сможет точно ответить на этот вопрос. Это такой тип экономики, который не существовал прежде. Возьмем для примера автомобильную промышленность. Если под «Соединенными Штатами» вы подразумеваете территорию США, то производственная база действительно приходит в упадок. Но если вы имеете в виду людей, которые владеют Соединенными Штатами, то никакого упадка нет. Оказывается, что транснациональные корпорации со штаб-квартирами в США полным ходом занимаются производством и сборкой автомобилей за границей.
Справедливо ли называть этих людей правящим классом?
Да, мы можем называть их собственниками нашего общества, и кроме того они достаточно во многом контролируют правительство. Они преуспевают. Я не видел последних статистических данных, но их доля в глобальном производстве остается довольно высокой уже в течение длительного времени. Если бы вы подсчитали весь импорт, поступающий в США из филиалов или подконтрольных компаний американских корпораций за границей как продукцию отечественного производства, то дефицит торгового баланса США резко сократился бы. И это логично. Эта продукция является импортом только в том смысле, в каком некое перемещение товаров через границы в рамках командной экономики является торговлей. Но все же это тяжелая ситуация. Страна по уши в долгах, торговый дефицит колоссален, домашние хозяйства тоже погрязли в долгах, корпоративная задолженность огромна.
Добавьте к этому «отрицательные» сбережения
[47]
.
Отрицательные сбережения появились совсем недавно, в последние годы. Огромную часть личного имущества составляет домовладение, которое является довольно неустойчивой формой собственности. Есть все основания предполагать, что существующий мыльный пузырь на рынке недвижимости каким-то образом помог преодолеть коллапс, вызванный мыльным пузырем на рынке ценных бумаг. Если этот пузырь на рынке недвижимости лопнет, ситуация может оказаться очень серьезной. Фактически рынок жилья уже приходит в упадок. Еще один риск состоит в том, что солидные держатели долга США — в первую очередь Китай, но также и Япония, — могут вдруг решиться на диверсификацию своих валютных резервов.
Китай держит в своих руках значительную часть внешнего долга США — почти триллион долларов. А что если китайцы попробуют обналичить имеющиеся у них ценные бумаги?
Думаю, что это маловероятно. Китай много средств вложил, например, в государственные облигации США, хотя это не очень прибыльная инвестиция. Они бы могли более выгодно вложить средства во что-то другое. Держать долларовые активы также не особенно выгодно, потому что доллар падает по отношению к евро. Китайцы сознательно поддерживают экономику США. Соединенные Штаты для них — основной рынок сбыта, и они хотят сохранить этот рынок для своего экспорта. А для этого им приходится себе в убыток удерживать валютные резервы и вкладывать капиталы в экономику США. В какой-то момент они могут передумать, но это было бы сильным потрясением для мировой экономики. Я не думаю, что кто-нибудь решится предсказать, какими последствиями это может обернуться.
Поговаривают, что Венесуэла и Иран собираются перейти в своих расчетах за нефть на евро. Что они выиграют от такого перехода? Какое экономическое значение имеет переход на евро?
Если наша валюта фактически является международной, то мы имеем от этого целый ряд преимуществ. Например, нам не нужно покупать международную валюту, поскольку она у нас и так есть. Если Министерство финансов США захочет подкорректировать уровень доллара относительно других валют, оно может сделать это, исходя из выгодности такой корректировки для держателей долларов, то есть для себя. При этом другим придется компенсировать разницу в уровнях валют.
Исходя из того, что я узнал, читая литературу по мировой экономике, я не думаю, что кто-то четко себе представляет, насколько значительными были бы последствия перевода валютных резервов в евро или японскую иену, или в другие валюты. Насколько я понимаю, это довольно сложно предсказать. Вполне вероятно, что это отрицательно скажется на экономике США, но трудно сказать, в какой степени. Не следует забывать, что США — это очень сильное общество.
Пока что это самая богатая страна в мире, имеющая огромные преимущества. Если сравнивать США, например, с целым Европейским Союзом, то их экономики более или менее на одном уровне. Но США — это единая страна, степень внутренней интеграции в ней гораздо выше, чем в Евросоюзе.
В адрес Ирана раздается все больше откровенных угроз. В соответствии с Уставом ООН, нарушением этого Устава считается не только применение силы, но и угроза ее применения.
Статья 2 объявляет незаконным как применение силы, так и угрозу применения силы в международных отношениях. Но США — это государство, которое считает себя выше закона, а наши интеллектуальные круги считают, что так и должно быть — следовательно, США не должны подчиняться международным законам и нормам. Любая критика по этому поводу не приемлема. Допускается лишь критика в том смысле, что теми или иными шагами мы можем нажить себе неприятности, а не в связи с тем, что мы преступаем закон.
То же самое можно сказать и о вторжении в Ирак. Идет много споров по этому вопросу, но никто не спросил, имеем ли мы какое-то оправдание для вторжения. Ну, конечно, у нас есть автоматическое оправдание — ведь это мы, а нам позволено все. И действительно, если вы посмотрите на так называемые дебаты по иракскому вопросу, то увидите, что они проходят примерно на уровне школьной стенгазеты, комментирующей игру местной бейсбольной команды.
