– «Друг», я «Весна»… – подал голос капитан Трошин. – Похоже, они для нас ту самую ловушку именно здесь ставят, на месте… С моей стороны хорошо видно. У них между двумя кустами четыре «МОН-50» и две «МОН-100» уложены. Не складированы, а именно уложены. В землю, в углубления.
– Мне тоже видно, – добавил «Робин», не отрываясь от прицела «винтореза».
– Я – «Друг»… – голос Клишина прозвучал уже строго. – Внимание всем «драконам»… Продолжаем наблюдение. Действовать только по моей команде. Соблюдать скрытый режим… Окружение завершено?
– Я – правый фланг, – доложил капитан Трошин. – Без бинокля вижу левый лежачим под боком у себя… Могу рукой дотянуться… Значит, уже не уйдут…
* * *
Время тянется медленно, как всегда бывает, когда ждешь. И пальцы, нетерпеливо замерев на спусковых крючках, чуть заметно подрагивают. В момент прицеливания палец обязательно должен быть расслаблен. Но в момент ожидания он напрягается против воли. И глаза от напряжения начинает слегка ломить. Бой уже начался, но он носит пока еще чисто эмоциональный характер.
Боевики поднялись от костра только через сорок минут. Лениво потягиваясь и разминая затекшие от долгого сидения ноги и спины… Эмир джамаата Сафар – высокий чеченец с тонкой талией, с видимым трудом приподняв перевязанную после ранения руку, посмотрел на часы и нервно сказал что-то человеку, сидящему рядом с полевой рацией. Похоже, колко упрекнул того… В ответ радист недовольно плечами передернул и что-то сказал. Высказались и остальные боевики. Они, похоже, обсуждали сложившуюся ситуацию… Должно быть, еще не поняли ее, а потому чувствовали себя неуверенно. В итоге, обменявшись мнениями, решили, кажется, подождать еще несколько минут. Сели снова… Радист с рацией заговорил резко, с недовольством, пытаясь пробить сквозь вязкий эфир связь, которая пробиваться не желала, несмотря на все его усилия… Были бы вокруг горы поскалистее, отсутствие связи было бы понятно. В скалистых горах со связью всегда напряженка. Но здесь горы небольшие, лесистые – в таких местах связь обычно осуществляется нормально. Однако, как оказывается, не всегда…
Боевики продолжают вяло разговаривать. Жалко, что бинокль и «оптика» снайперских винтовок приближают объект, но не приближают звук, хотя подполковник Клишин читал в журнале для специалистов по оружию, что американцы разрабатывают полицейскую снайперскую винтовку с дистанционным лазерным звукоснимателем, позволяющим слышать и разговоры. Вот бы сейчас такую сюда, в чеченские горы… Помогла бы основательно…
Ясно одно – боевики не могут понять, что происходит…
Но ситуацию прекрасно понимают те, кто наблюдает за ними.
Спецназовцы еще пару часов назад перехватили и на месте, скоростным методом, обычно не дающим сбоев, допросили разведчика-радиста джамаата, растянувшего антенну своей рации с дерева на дерево. Но рация не армейского образца, провод антенны для маскировки был поверх никеля выкрашен зеленой краской. А краска на проводе всегда держится плохо. И эта местами облупилась, в результате чего никель на солнце поблескивал. Это разведчика боевиков и выдало. А он уже и сам не устоял, когда ему предложили «побеседовать» – выдал своих собратьев. Еще сказал, что боевики должны заманить спецназовцев в ловушку дымом костра. Согласно замыслу эмира Сафара, спецназовцы не смогут не среагировать на такой дым в районе поиска. И пойдут на него… Для прямого столкновения у Сафара сил не хватает. Да и не любит эмир, как говорит его досье, прямых обоюдоопасных столкновений. Только позавчера в таком бою эти же спецназовцы прострелили ему руку, и он едва ушел с остатками своего джамаата. Сейчас Сафар задумал другое. И надеется воплотить задумку в жизнь. В момент снятия спецназа с места разведчик-радист должен подать сигнал. А он не подает. И боевики не знают, как им поступить. Ждать дальше у костра – опасно. Уйти – значит не выполнить поставленную задачу, сбежать с поля боя. За это могут и голову снять те, кто платит деньги…
Что должна представлять собой ловушка, разведчик-радист не знал. Если бы знал, сказал бы обязательно, в этом подполковник Клишин полностью уверен, потому что «развязывать языки» спецназовцы умеют в совершенстве. Пришлось гадать, а потом выяснять уже на месте, возле того самого костра, куда бойцы пожаловали раньше запланированного Сафаром времени. Настолько раньше, чтобы успеть самим подготовиться к бою и понять, что представляет собой ловушка.
Осталось, перед тем как начать действие, выяснить детали…
* * *
Прошло еще пять минут.
Эмир Сафар снова поднялся первым, морща лицо, словно только что разжевал лимон без сахара, поправил на руке тугую бинтовую повязку и посмотрел на часы. Еще один взгляд на радиста. Недовольный взгляд… И вот наконец эмир отдал команду. Выполнять ее начали сразу четверо – стали ворошить обгорелые поленья, раздвигая их явно с определенной целью. Что-то бросили в костер. Снайпер в прицел и командир в бинокль наблюдали за боевиками.
– Не пойму… Что там? Доложи, молодой человек, своему боевому командиру, которого глаза начинают подводить… Или оптика… Она тоже, сам понимаешь, не к каждому глазу подходит…
– Записная книжка… А-ага… По-моему, так…
Подполковник помолчал несколько секунд, всматриваясь в окуляры бинокля, стараясь подстроить их к своим глазам. Подстроил.
– Уговорил… Соглашусь, пожалуй… Книжка… Записная… И что дальше, скажи-ка мне, эмир Сафар?..
Эмир вопрос не услышал и потому ответить не спешил.
Книжка только и успела обгореть по краям, когда ее вытащили и сбили с нее огонь. И радовались при этом, как дети, рассматривая, как она выглядит. Посчитали, что затея удалась. Затем принялись затаптывать костер, поднимая при этом клубы дыма. Потом под прошлогоднюю лежалую листву быстро, привычно и аккуратно уложили провод, протянутый от кустов к потушенному кострищу, прикрепили к книжке. Книжку опять в костер и горелое полешко сверху на уголок будто из-за него книжка и не сгорела. Натюрморт… Находка для художника-баталиста…
Другой конец провода пока еще остался свободен. Он в руках у того, что ковырялся с запалом от УЗРГМ-2. Боевик улыбнулся довольный своей предстоящей работой, играя в героя, почесал запалом шрам на лице и начал крепить конец провода к запалу. Затем поднял руку, требуя внимания, поскольку совершал, по собственному понятию, «колдовские» действия. Другие боевики смотрели на него, но не отходили. Минер в самом деле считается в джамаате Сафара почти колдуном, и ему доверяют безоговорочно. Слава всего джамаата держится на действиях этого минера, специалиста по хитрым ловушкам, – это спецназовцы давно знают, и при случае предпочли бы его уничтожить раньше, чем самого эмира Сафара.
– «Робин»… – подал подполковник команду снайперу. – Овсь…
Старший лейтенант отлично понял, что «Овсь» – это лаконичная форма команды «готовсь». Он и без того готов. Осталось только самое малое – задержать дыхание перед выстрелом и совершить плавное движение пальцем…
– Обслужи…
«Робин» не ответил. Секунду-другую он не отрывает взгляда от прицела. Командир в такие моменты никогда не смотрит на него, боясь сглазить. Он сам от бинокля не отрывается, чтобы наблюдать за происходящим собственными глазами. И он видит, как склоняется «колдун» над уложенными минами. Тут же и куча листвы приготовлена, принесенная с другого конца леса. Листвой потом планируется мины присыпать. И широкоплечий боевик уже держит в руках целую охапку, дожидаясь момента, когда «колдун» вставит запал в отверстие. «Колдун», согнувшись, запал вставляет, и тут же звучит глухой выстрел.
