Государство есть мозг и неравная система народного организма, и скорее уж организм служит ему, а не оно организму. В кризисные периоды, например во время войны, эта истина, заболтанная в мирное время, проявляется со всей ясностью: мы идем защищать государство, а не просим у него защиты.
3. Отказ от права наследования. Метафизически это право ни на чем не держится, воля умершего не существует, в отличие от воли живущих. Такая реформа совершенно в духе Нового времени и его пафоса борьбы со всем, что наследуется без всяких на то заслуг и причин (звания, собственность, имения, привилегии и проч.). Требования отказа от наследственного права звучали в XIX веке, но постепенно стихли. И вовсе не потому, что такая реформа была бы слишком шокирующей для общества. Шок от нее слишком преувеличен, ведь на самом деле поступления всего имущества в казну государства после смерти довольно легко избежать хотя бы просто путем постепенной передачи прав собственника молодым родственникам, потомкам, близким, партнерам по бизнесу и так далее. Государству будет поступать небольшой остаток, который существовал на момент смерти, или же большой остаток, возможный в случае внезапной кончины.
В любом случае отказ от наследственного права заставляет собственников диверсифицировать собственность и не концентрировать ее продолжительно в одних руках. Эта мера оживляет движение капиталов и не более того. Капиталы будут чаще попадать в более молодые и энергичные руки, а если они не в состоянии ими распорядиться, то в руки тех, кто справится. Богатство и бедность в результате такого распыления и мобильности капиталов приобретут ситуативное значение.
В сочетании с мерой по отмене налогов отмена права наследования приведет к тому, что будет легко разбогатеть и легко все потерять. Каждый за свою жизнь несколько раз успеет побывать и супербогачом и супербедняком, деньги перестанут иметь такое важное значение, как сейчас. Стимул к супернакоплению и концентрации богатства не исчезнет, просто к богатству не будут относиться так серьезно, как сейчас и как оно того не заслуживает.
Естественно, отмена наследственного права должна касаться более-менее крупных наследств, нет смысла возиться с мелочевкой и заниматься ее перераспределением, хотя и в этом случае распределение наследства можно поручить скорому мировому суду. Куда же будут передаваться поступившие в казну состояния? На это дает ответ следующая мера.
4. Государственный бюджет, который будет иметь серьезные выпадающие доходы из-за отмены налогов, за счет этой меры станет пополняться из-за притока остатков наследств. Бюджеты, кстати, не должны тратиться на помощь бедным и неимущим. Главной задачей государства является развитие инфраструктуры и коммуникаций, траты на фундаментальную науку, культуру и образование.
Образование – единственная область, в которой человеку нельзя что-то дать. Образование можно только взять. Нельзя за человека понять теорему, он может понять ее только сам. То есть субъектность тут принципиально неустранима, и бояться развращения субъекта тем, что образование ему «дается даром», невозможно. Фактически слово «дается» употреблено неправильно. Это совершенно не то, когда человеку ни за что даются некие материальные блага, услуги или привилегии. Поэтому вредно давать государственные деньги бедным просто так. Но совершенно не вредно «просто так» давать образование в бесконечном объеме. Это не вредит субъектности, а только провоцирует ее.
Процесс познания устроен так, что человек не может чему-то научиться раз и навсегда. Здесь также действует закон «птицы Феникс»: в процессе обучения субъект должен постоянно терять себя, расставаться с предшествующими заблуждениями и ошибками, отказываться от всего, что знал раньше во имя новой истины, обретать ее и терять вновь. Образование должно стать непрерывным и оно должно быть главным критерием доступа к общественной власти и богатству. Здесь должна действовать иерархия степеней заслуг, табелей о рангах, побуждающая совершенствоваться и стремиться выше.
Траты на образование – главная статья государственного бюджета, само образование – главная ценность человека и общества. Образованное общество продуцирует технические и гуманитарные инновации и начинает обладать культурным лидерством в мире, культурно завоевывает мир. Это лидерство обеспечивает, как ни странно, и его обороноспособность. Страну, которая несет свет миру, никто не хочет завоевывать, потому что она обладает духовной, культурной ценностью. Мы должны не бороться за место под солнцем, а сами быть солнцем. Должны влюбить в себя весь мир: только это – залог подлинного суверенитета, а не оружие, газ или экономическая мощь.
Траты на образование должны быть больше, чем траты на оборону. Образованные люди придумают такое оружие, которое позволит максимально эффективно решать вопросы обороноспособности, не говоря уже о культурном лидерстве. Утечки мозгов бояться тоже не стоит, образованным не хочется бежать туда, где живут необразованные. Скорее наоборот: сюда поедут люди из всех стран.
Экономическая мощь государства в случае осуществления подобных реформ будет вне досягаемости. Бояться, что средства в размере 15 % или 25 % бюджета, отпущенные на образование, не освоят, нет необходимости. Надо просто изменить концепцию образования, объявить решительный бой схоластической средневековой системе уроков. Настоящее образование должно приобретаться в практике, в лабораториях, в совместном решении научных проблем вместе с коллективами ученых, в наставничестве молодых (лучше всего понимаешь что-то, когда сам объясняешь). Если же речь идет о гуманитарном образовании, – то в культурных поездках и экспедициях (например, историю Египта надо изучать в Египте, а не сидя в душном классе и так далее).
5. Еще одна важная реформа – отказ от права на интеллектуальную собственность. Копилефт вместо копирайта. Отмена всяких патентов и торговых марок, они тормозят инновации. Метафизически право интеллектуальной собственности ни на чем не основано. В отличие от собственности на вещи, которая держится на том, что человек свободный субъект, а материальная вещь – нет, духовные феномены сами владеют человеком и делают его тем, что он есть.
За каждой технической новинкой, теорией, изобретением, художественным творением стоит все человечество, начиная с первого человека. Никто не имеет права на ту или иную теорию. По какому праву кто-то наживается на том, что, по сути, создавали представители разных эпох и культур? Ведь этого правообладателя интеллектуальной собственности учили в университете, в школе и так далее. Это и есть классический случай известного марксова противоречия между общественным характером производства и частной формой присвоения.
Стоит ли бояться, что люди перестанут изобретать? Нет. Ученые и изобретатели изобретают не из-за денег, а потому что иначе не могут, их влечет сама логика научного и технического поиска. Многие и сейчас изобретают, ничего за это не имея, поэтому и в системе копилефта изобретать не перестанут. Тем более, есть обоснованное предположение, что возможно, разовое вознаграждение и честь первого изобретения или первооткрытия будет как-то медийно поощряться. Вот только доступ к открытию, технической документации, к теории будет открыт абсолютно всем. Потребность в инноваторах многократно возрастет, и плоды их труда будут воплощаться в жизнь, а не пылиться на полках, как сейчас.
