Россия исторически обречена на сосуществование сотен народов, исповедующих разные религии, говорящих на разных языках, со своим укладом, сложившимся на протяжении столетий. «Вопрос о национальной гордости великороссов» стоит в наше время столь же остро, как во времена Ленина. Советская национальная политика была не идеальна, во многом плоха, иногда чудовищна, но по крайней мере она была. Подмена ее как единого целого множеством местных национализмов в 90-е годы, в период повального разочарования в прошлом, отнюдь не укрепила страну. Простое понимание соседей по общему дому и сопереживание им вполне могло бы стать одной из основ того самого гражданского общества, в необходимости которого никто не сомневается и к построению которого в России призывают все – от президента до системной или несистемной оппозиции. Возникновение его, однако, возможно только как результат непосредственного личного общения множества людей, относящихся если не ко всем, что невозможно по определению, то хотя бы к большинству населяющих Россию групп. Что требует развитой транспортной инфраструктуры, повышения мобильности, блокированной безумными ценами на билеты, и постоянно действующего информационного потока, обеспечивающего населению на всей территории страны получение правдивой, позитивной и живо поданной информации о ее народах и религиях. Пока что действенную национальную политику в информационной сфере РФ заменяет апологетика местных средств массовой информации, не столько решающих проблему национализма, сколько являющихся ее частью. Последнее лишь подчеркивает вакуум информации в центральных СМИ, в первую очередь электронных, заставляя ностальгировать по программам советского телевидения, которое, как умело, обеспечивало «дружбу народов».
Вопрос вопросов: как предотвратить подмену традиционных исламских институтов России ваххабитскими структурами, не превратив ограничения по отношению к ним в борьбу с исламом. Россия в 90-е стала открытым обществом с высокой степенью религиозной свободы, что сняло немалую часть противоречий между населением и государством. Оборотной стороной этого процесса стало появление и укрепление в конфессиональной сфере политико-религиозных групп извне. В какой мере их деятельность полезна, вредна или опасна, дискутируется на протяжении длительного времени. Следует признать, однако, что единственным направлением, на котором общество и государство столкнулись с непосредственной военно-террористической угрозой, стало исламское. Принадлежность к исламской умме, как ее понимают ваххабиты, противоречит лояльности любому государству, не живущему по законам Шариата в его крайне агрессивной ортодоксально-салафитской интерпретации. Именно в этом коренное отличие распространяемого ими вероучения не только от христианства и постулата иудаизма «закон страны – закон», но и от всех прочих типов ислама.
Сказанное относится и к любому национальному государству, даже если оно населено мусульманами. Точнее, в первую очередь если оно населено мусульманами. Так, чеченское государство, не живущее по законам Шариата в его салафитской интерпретации, для исламистского сообщества нелегитимно, существует в режиме «джахилийи» – неверия и должно быть уничтожено. Именно поэтому диалог руководства страны с лидерами любых сепаратистов в режиме Хасав-Юрта мог быть инструментом решения тактических задач, но не мог решить проблему терроризма в долгосрочной перспективе. Чеченские лидеры для «зеленого Интернационала» были временными союзниками, Чечня – частью будущего Халифата, а терроризм служил главным средством его построения. Именно поэтому, как показали события в Йемене, где российские «студенты» из Башкирии зимой 2012 г. приняли активное участие в боях с шиитами-хоуси, «ваххабизация» российских мусульман является главной проблемой в ходе их обучения в исламских университетах арабского мира. Это же относится и к участию граждан России в хадже, являющемся неотъемлемым долгом каждого правоверного. Справедливости ради надо отметить, что проблему превращения мирных граждан в экстремистов в ходе обучения или хаджа не смогли решить ни страны Запада, ни арабские монархии, ни светские авторитарные режимы исламского мира.
Двойные стандарты, которыми оперирует сегодняшний мировой политический истеблишмент в отношении террористов, – правило, а не исключение. Западные политики поддерживают так называемые национально-освободительные движения, вне зависимости от их ориентации и методов борьбы, если только они действуют не на территории их собственной страны. Международные организации превратились в инструмент борьбы третьего мира, в значительной мере контролируемого исламистами, против «золотого миллиарда». Либеральная левая интеллигенция в университетских кампусах «на автомате» защищает права «угнетенных», не замечая и не желая замечать, что борьба «благородных герильяс» выродилась в уничтожение мирного населения вооруженными бандами. Благотворительные фонды, которые финансируют программы в стиле популярного в странах Запада до последнего времени «мультикультурализма», вовсю используются религиозными фанатиками, выступающими под его знаменами. Исключений нет.
МИД России и Госдепартамент США с упорством, достойным лучшего применения, развивают «мирный процесс», на деле являющийся прикрытием для террористической войны против Израиля. Европа балансирует между национализмом, заставляющим вспомнить о временах фашизма, и радикальным политическим исламизмом. Ее собственные лидеры ведут антироссийскую и антиизраильскую политику, стремясь умиротворить лидеров террористических групп, базирующихся в европейских столицах. Организация Объединенных Наций, об укреплении и возрождении роли которой говорят тем громче, чем бессмысленней и беспомощней она становится, на протяжении многих лет не может решить ни одного вопроса, за который берется. Жесткие заявления российского руководства после каждого очередного теракта в стране полностью соответствуют реалиям мировой политики: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».
Значительную роль в успехе борьбы с терроризмом могут сыграть поддержка союзников и консолидация общества. В этой связи сравнение опасности, стоящей перед современной Россией, с событиями Великой Отечественной войны отнюдь не чрезмерно. СССР в 80-е не смог победить афганских исламистов, поддержанных Западом. Запад, вошедший с ними в конфликт интересов в 90-е и военное противостояние в 2000-е, пока не восстановил этот альянс в полном объеме, хотя события «арабской весны» 2011–2012 годов заставляют усомниться в том, что это состояние продлится долго. Союз с исламистами в Ливии и Сирии, признание результатов их политического наступления в Тунисе и Египте, беспомощность перед лицом восстановления ими позиций в Ираке и Афганистане – тревожный симптом. При этом Запад даже на пике военных кампаний на Ближнем и Среднем Востоке так и не стал союзником России, на протяжении десятилетий воюющей с тем же противником.
Отметим, что координация действий центральных и местных властей – необходимое условие выстраивания системы противодействия террору. Трагедия в Беслане не случайно рассматривается экспертами как попытка распространить чеченский конфликт в пределах Большого Кавказа и превратить весь регион в зону гражданской войны, не контролируемую федеральным центром. Беслан показал, что накопленный спецслужбами на протяжении десятилетий опыт противостояния терроризму, включающий рекомендации по поведению заложников, проведению переговоров об их освобождении и много что еще, недостаточен в условиях борьбы с террористами нового типа: тренированными, фанатиками-самоубийцами с высокой религиозной мотивацией. Значительная часть экспертов утверждает, что шансы выжить в случае акции, проводимой террористами-смертниками, повышаются у тех, кто готов реагировать на все происходящее мгновенно, вне зависимости от того, будет ли их реакцией атака или побег. Значительное число терактов в Израиле предотвращено именно такими людьми: официантами, шоферами автобусов, водителями такси, имевшими опыт армейской службы и соответственно ему реагировавшими на опасность. В частности, немалое число детей, убежавших из школы в Беслане в момент ее захвата, спаслось, в отличие от их товарищей, следовавших классическим рекомендациям и не сопротивлявшихся террористам.
