Если вы свой – у вас все будет в порядке. Ваш рейтинг может скатиться до нескольких жалких процентов – и вы будете премьер-министром. Вас может высмеивать вся страна – и вы будете премьер-министром. Вы можете быть нулем без палочки в собственном правительстве – и вы будете премьер-министром.
Вы можете проиграть войну и сказать, что выиграли ее. Можете оставить израильтян беззащитными под градом вражеских ракет и заявить, что они «никогда еще не чувствовали себя в такой безопасности». Можете рисковать жизнью детей и стариков – и продолжать заниматься интригами, призванными сохранить в ваших руках власть. Власть, доставшуюся вам случайно. Власть, которую вы не заслужили. Власть, которой не стоите и которой не умеете распорядиться.
Если вы свой – вы непогрешимы. Вы можете назначить кого хотите, на какой угодно пост – и вам будут петь осанну. Вы можете ставить под удар будущее страны, обещая отдать всю контролируемую Израилем спорную территорию, которую не вы завоевали, не вы обустроили и не вы защищали, человеку, чье будущее еще менее прочно, чем ваше, – и это будут называть «прорывом в мирном процессе». Вы можете балансировать со своей «правящей коалицией» за гранью падения, и ваши конвульсии преподнесут как уверенный политический курс.
Если у вас есть «классово близкая» газета, телеканал или радиостанция, которые готовы закрыть глаза на все, что вы делаете, и все, что представляете собой на самом деле, они будут работать на вас. Пусть из-за ваших ошибок, самоуверенности, некомпетентности погибли сотни израильтян и ливанцев, многие из которых были мирными жителями. Пусть вы своими собственными руками разрушили веру в Израиль у миллионов сочувствующих ему во всем мире. Пусть даже преданные друзья и союзники перестали понимать, что именно и во имя чего вы делаете. Но если у вас есть «свои» журналисты или «свой» главный редактор, они будут расчищать вам путь к власти, а ваших возможных оппонентов попытаются утопить. Ссылаясь на демократию, справедливость и интересы избирателей. Вне зависимости от логики, фактов и объективной реальности. Потому что вы – премьер-министр. И потому что для них вы свой. Таковы правила игры.
Но если вы не премьер-министр и не свой, то вы можете быть семи пядей во лбу. Вы можете вывернуться ради своей страны и своих сограждан наизнанку. Все, что о вас напишут, будет: «Интересно, зачем это ему было нужно?» Вы можете неожиданно для недоброжелателей и себя самого оказаться по-настоящему популярным. Все, что по отношению к вам сделают, будет направлено на то, чтобы отодвинуть вас в тень или очернить. Вы можете сколько угодно создавать новое или пытаться починить то, что еще можно спасти, из работающего на страну старого. Все, на что вы можете надеяться, – это серия статей или передач, рисующих вас законченным злодеем.
О вас не будут писать: «Его место в тюрьме, а не в мэрии или парламенте» – это время ушло. Но будут создавать, раздувать, распространять и использовать все мыслимые и немыслимые слухи и сплетни. Будут пользоваться каждым случаем для того, чтобы растиражировать их, пытаясь связать ваше имя не с тем, что вы делаете на самом деле, а с этой пеной из полуправды, намеков и неприкрытой лжи. И делать это будут день за днем, с последовательной увлеченностью, достойной лучшего применения.
Даже если вы сделали для страны что-то, что нельзя не заметить, о чем невозможно не упомянуть и что трудно очернить, к рассказу об этом всегда можно присовокупить коктейль из намеков и ссылок на неназванные источники информации. Понятно, что политики те люди, которыми являются. Что у них такая ментальность, такие привычки и такое видение себя и окружающего мира, какие есть. Такое окружение, такие союзники и такие сочувствующие, какие только и могут быть у людей такого рода. Что газеты, которыми владеют и руководят эти люди, действуют, как умеют. И когда их фантазия истощается, а истории, сшитые на живую нитку, начинают трещать по швам, они скатываются до бульварного уровня желтой прессы. И то, что вся эта «милая компания» действует в соответствии с принятыми в ней правилами игры, не греет ни чью душу.
Глава 2
Три источника и три составные части власти в России
Вспоминая марксизм-ленинизм в вульгаризированной для лучшего употребления советской системой образования форме, отметим, что российская модель управления имеет три источника – они же три составные части. Источниками этими являются: скандинавские (шведские) конунги, чингисиды, которых в отечественной традиции принято называть татаро-монголами, и византийские басилевсы, причем Византия лишь замыкает этот ряд. Хазарские каганы, к сожалению автора, были выбиты из этого соревнования на раннем этапе, из-за не слишком удачной и печально для него закончившейся, но оправданной со стратегической точки зрения операции ярла Хольгера, известного отечественной исторической науке и словесности как Вещий Олег. Окончательно эту тему закрыл Владимир Красно Солнышко, сделавший правильный для своей эпохи и своей страны выбор веры в пользу византийского православия, что на корню уничтожило проблему его возможной подчиненности находившимся на подъеме Халифату или Папскому Риму, открыв возможность предъявления претензий на географически близкое наследство слабевшей Византии. Вздохнем о черноморских проливах, которые и через тысячу с лишним лет остались для России близким локтем, который не укусишь. Сорванное октябрем 1917-го соглашение Сайкса-Пико и полумертвая конвенция Монтре – слабое утешение для страны, чья официальная история началась со щита, прибитого к вратам Царьграда.
Возвращаясь к затронутой теме, отметим еще раз, что русская – и российская – государственность на протяжении всего первого периода существования, вне зависимости от того, говорим ли мы о Руси Киевской или Новгородской, имела в качестве основы скандинавов, оседлавших «путь из варяг в греки». Попутно они покорили местные славянские, финно-угорские и балтийские племена, жившие в бассейнах рек, впадавших в Балтийское, Белое, Черное и Каспийское моря, которые представляли собой идеальные водные артерии для торговли и набегов на Византию, Халифат и Персию. Ничем это безобразие от того, что происходило по всей тогдашней Европе, не отличалось, разве что Среднерусскую равнину осваивали шведы, а не норвежцы и датчане, как Британию, Нормандию или Сицилию. Смешанные браки между завоевателями и покоренным населением пошли лишь через несколько поколений, да и в самом деле, какие могут быть браки между траллсами и вестфольдингами. Изначально же русы торговали, к изумлению арабских и еврейских средневековых путешественников, своими подданными вовсю, не стесняясь в рамках рекламы живого товара вести себя так, что вогнали бы в краску их отдаленных потомков, люберецких и солнцевских «быков», – тому есть множество свидетельств, начиная с записок знаменитого Ибн Фадлана. Вполне объяснимо: что еще делать с покоренными аборигенами? При всем том до самого татаро-монгольского (оставим в покое этот устоявшийся, хотя и крайне сомнительный этноним) завоевания местные династии вступали в брачные контакты с европейскими дворами, поскольку состояли с ними в прямом и непосредственном родстве. Запомнившееся автору со школы детское изумление карьерой Ярославны в качестве королевы Франции испарилось по мере понимания того, что ее отец был кровью и плотью от сети контролировавших немалую часть тогдашней Европы потомков скандинавских пиратов. Кому Ярослав Мудрый, кому ярл Яриц-Лейв. Именно поэтому новгородское и псковское вече так напоминает скандинавский тинг, а Новгород до его разгрома войсками Ивана Грозного входил в североевропейскую Ганзу. Средневековые русские княжества были естественной частью Европы и не воспринимались ею в ином качестве, а проблемы религиозных догматов той поры – вопрос не столько русский, сколько греческий и балканский. Пока немалая часть Европы была языческой, христианские ереси множились, а ислам наседал со всех фронтов, было не до выяснения отношений. В итоге открытой конкуренции церквей Восточная Европа вошла в орбиту Константинополя, как Западная – Рима. Что многое определило в последующие века, но не имеет прямого отношения к настоящей книге, хотя поздней мы к этому вернемся. Именно средневековая Русь, которую в отечественных учебниках по причине понятного желания властей предержащих и чиновников от образования углубить собственную историю, до сих пор называют «Древней Русью», определила первое из направлений, вокруг которых собралась и до сих пор держится страна: с севера на юг. Турецкие и персидские походы русской армии, в итоге которых Россия к концу ХIХ века «приросла» Причерноморьем и Прикаспием, – не более чем продолжение набегов «северных варваров» тысячелетней давности. Как, впрочем, персидский поход Степана Разина, Балканские войны, а также операция Советской армии в Иране в годы Второй мировой, обеспечившая встречу союзников в Тегеране.
