Справедливости ради следует отметить, что отношение Катара к Израилю не слишком отличалось от его отношения к странам арабского мира. Именно Катар, используя в качестве инструмента внешнеполитического влияния телеканал «Аль-Джазира», способствовал разжиганию конфликтов, спровоцировав в ходе «арабской весны» обострение ситуации в Тунисе, Египте, Ливии, Сирии и ряде других стран региона. Тот же Катар, который связывают с Францией и ее руководством особые отношения, сыграл ключевую роль в принятии Саркози решения о начале военной операции против Каддафи в Ливии. Значительную роль в этом, особенно в отношении Египта и Ливии, сыграл живущий на территории Эмирата духовный лидер «Братьев-мусульман» шейх Юсеф Кардауи – «суннитский Хомейни», поклонник Гитлера и популярный телепроповедник.
Политические амбиции Катара опираются на колоссальные финансовые ресурсы, сконцентрированные в руках руководства страны, контролирующей третий в мире резерв природного газа при скромной территории и незначительном населении – 840 тысяч человек, включая 600 тысяч иностранцев. В то же время Катар уязвим в любом региональном конфликте, а использование «Аль-Джазиры» против арабских лидеров превратило его эмира в легитимную мишень для тех, кто из-за интриг катарских лидеров потерял власть и состояние. Армия Эмирата хорошо обучена, но гарантами его безопасности являются США и Франция.
Экономика Катара завязана на экспорт сжиженного природного газа и нефти. Доха является региональным транспортным авиаузлом, а национальная компания «Катар эйр» претендует на лидирующее место в списке мировых перевозчиков. Основными партнерами страны являются государства ЕС и США. Россия может рассчитывать на приоритетное рассмотрение участия в проектах Эмирата вследствие прочных отношений лидеров, однако конкуренция на местном рынке высока, а оценивающие проекты эксперты из стран Запада лоббируют интересы близких им фирм. «Хорошей новостью» в отношениях России и Катара является успешное разрешение проблемы, возникшей после ликвидации на территории Эмирата, считавшейся «нейтральной зоной» – «арабской Британией», представителя чеченских сепаратистов Яндарбиева. Основные направления российско-катарского сотрудничества – координация действий на рынке природного газа и военно-техническое сотрудничество, в том числе в сфере противовоздушной обороны.
Королевство Бахрейн, с 1999 г. управляемое шейхом Хамадом ибн Иса аль-Халифа, до 2002 г. довольствовавшегося титулом эмира, на протяжении 2011 г. было охвачено выступлениями шиитов, составляющих более 70 % населения, против правящей суннитской династии, сдержав их благодаря интервенции армейских и полицейских подразделений стран ССАГПЗ. В операциях на территории островного государства были задействованы контингенты из всех монархий Залива, но решающую роль сыграли военнослужащие Саудовской Аравии и ОАЭ. Базирующийся на Бахрейне 5-й флот США в операциях по подавлению восстания не участвовал. Жесткая реакция Ирана на события на Бахрейне привела к фактическому разрыву отношений Тегерана и Манамы и высылке с территории Бахрейна этнических персов, составлявших немалую часть из 240 тысяч местных экспатов, при общей численности населения в 740 тысяч человек.
Традиционная для ИРИ характеристика Бахрейна в качестве бывшей иранской провинции, отторгнутой англичанами, позволяет предположить возможность конфликта между Ираном и странами ССАГПЗ под предлогом защиты мирного населения королевства, дистанцироваться от которого США не смогут. В противном случае они вынуждены будут признать Иран доминирующей силой в регионе, уступив ему позиции ведущей военно-политической силы не только Персидского залива, но и Двуречья – наряду с Турцией, и Афганистана – наряду с Пакистаном. Перспективы этого конфликта в настоящее время не вызывают сомнений, однако если он разразится после того, как Иран овладеет ядерным оружием, будут не столь очевидны. Экономика Бахрейна в текущем режиме зависит от финансовой помощи Саудовской Аравии. Его значение как базы военно-морского флота США сохраняется, но роль транзитного авиацентра сократилась. Нефтедобыча прекращена в связи с истощением месторождений, а кризис строительной отрасли в странах Залива подорвал рентабельность производства алюминиевого проката. Существенно для экономики Бахрейна и то, что интервенция стран Залива ухудшила его реноме как офшорного банковского центра исламского мира.
Граничащим с Ираком, Ираном и Саудовской Аравией Эмиратом Кувейт с 2006 г. правит шейх Сабах аль-Ахмед аль-Джабер ас-Сабах. Его стратегическое значение как глубоководного порта Персидского залива не меньше, чем роль одного из ведущих поставщиков нефти на мировой рынок, однако в вопросах безопасности эта страна, зажатая между Ираном, Ираком и Саудовской Аравией, вынуждена опираться на США и Великобританию. Авиаудары и террористические акты против Эмирата со стороны Ирана в ходе ирано-иракской войны 1980–1988 годов, иракская оккупация 1990–1991 годов, нестабильная ситуация на границах, вызванная гражданской войной в оккупированном международной коалицией Ираке, сделали Кувейт уязвимым. Ситуацию осложняют выступления бесправных «бидунов» – бедуинов, живущих на территории страны. Иностранцы составляют 1,3 миллиона из 2,8 миллиона ее населения. Недавняя история демонстрирует, какую роль они могут сыграть в качестве «пятой колонны»: большинство кувейтских палестинцев в августе 1990 г. поддержали оккупацию страны войсками Саддама Хусейна. Сотни тысяч их из-за этого были изгнаны по окончании операции «Буря в пустыне» из всех стран Залива, в том числе треть миллиона – из Кувейта.
В настоящее время Эмират является крупным транзитным авиационным и морским узлом, а также основной тыловой базой обеспечения действующего в Ираке воинского контингента США, что превращает его в одну из главных целей Ирана, в случае возникновения конфликта между ИРИ и США или странами ССАГПЗ. После того как кувейтские подразделения приняли участие в подавлении волнений на Бахрейне, Эмират объявил о раскрытии действовавшей на его территории иранской разведывательной сети и депортировал проживавших в Кувейте иранцев. Территориальные проблемы с Ираком, претендовавшим на включение Кувейта в свой состав, должны были окончиться с падением режима Саддама Хусейна, однако строительство порта на кувейтском острове Бубиян вызвало осложнения в отношениях с Багдадом и показало, что проблемы между ними могут обостриться после вывода из Ирака американских войск. Экономика страны завязана на Индию, страны Азиатско-Тихоокеанского региона, ЕС, Саудовскую Аравию и США. Российское участие в кувейтских проектах теоретически возможно, но осложнено высоким уровнем конкуренции со стороны западных корпораций.
Глава 5
Основные тенденции развития
Основными тенденциями развития внутриполитической жизни региона являются демократизация монархий, милитаризация правящих элит, деградация светской демократии, теократизация демократических институтов и трайбализм. С одной стороны, на БСВ возникла неподконтрольная властям и поддерживаемая Западом информационная среда, насыщенная современной техникой, в первую очередь мобильными телефонами и компьютерами, распространенными в широких кругах населения даже самых патриархальных стран. Как следствие, население, особенно молодежь, получило информацию об общественной жизни и государственном устройстве мира за пределами собственного региона. Образование и владение иностранными языками сформировали в среднем классе стран БСВ классическую предреволюционную ситуацию: недовольство собственным положением и властями при нежелании последних что-либо менять в сложившемся статус-кво. Волнения «арабской весны» вызвали волну перемен даже в самых консервативных монархиях. Введения конституции в Марокко и ограничения королевской власти в Иордании еще можно было ожидать, но предоставление женщинам избирательного права в консервативной Саудовской Аравии оказалось сюрпризом для экспертов, который лучше всего характеризует степень напряженности отношений между властной элитой и населением стран с традиционным жизненным укладом. Все эти изменения коснулись в первую очередь стран арабского мира, поскольку политическая жизнь Турции, Ирана и Пакистана, не говоря уже об Израиле и Кипре, достаточно развита, а племенной Афганистан был далек от наличия в стране централизованной власти даже во времена королевского режима. Создание в арабских монархиях местных и консультативных советов – шуры разного уровня, и борьба местных парламентов там, где они существовали, за расширение полномочий – тенденция не новая. Однако впервые за несколько десятилетий от того, сумеют ли арабские монархи вовремя среагировать на массовые выступления населения, зависит судьба правящих династий. Отметим, что именно предыдущая волна свержений монархических режимов в конце колониальной эпохи привела к власти в странах, где эти перевороты победили, свергаемых сегодня авторитарных диктаторов и военные хунты, установившие там формально республиканские режимы.
