Причём совершенно нормально, если на доме одновременно два флага: американский и страны исхода. Никого это не трогает, не оскорбляет и не служит поводом для вызова в суд. Хотя, честно говоря, скорее всего это явление современное и не относится, скажем, ко временам холодной войны. Или прочих войн Америки.
Представить себе советский или китайский флаг, висящий на доме американца в разгар Карибского или Тайваньского кризиса, автор не может. Так же как флаг «Аль-Каиды» после теракта «9/11». Да и сейчас. Но, кстати говоря, российский или китайский сегодня — сколько угодно. Нет конфликта — нет проблемы.
В своё время на одном из крупных объектов, входивших в корпорацию, которую автор с друзьями основал, у въезда из патриотических соображений менеджеры повесили флаг. Естественно, российский. Дело было в маленьком городке на Северном Кавказе. Отметим, не в национальных автономиях. В самом что ни на есть Ставропольском крае.
Происходило это недалеко от Будённовска, памятного захватом заложников в роддоме. И, стало быть, неподалёку от Чечни. Вот после захвата школы в Беслане ребята флаг и повесили. Из общепатриотических соображений. Как это делает народ в Соединённых Штатах и Израиле. Потому что в своей стране живут. И хочется, чтобы именно её флаг реял и веял.
Флаг висел ровно два дня. На третий пришёл городской прокурор. Сильно смущаясь, оштрафовал на умеренную сумму и предписал снять. На изумлённый вопрос, какого чёрта в России нужно снимать российский флаг и не восстановлен ли случаем в крае режим немецко-фашистской оккупации, который, может, просто не заметили, было указано, что немцев нет. Пока.
Но вешать флаг в России можно только над официальными учреждениями. То есть так-то патриотизм — дело хорошее. Если он государственный. А не общественный, частный или какой другой. Причём, как было указано, немецкий, американский, британский или израильский флаг можно вешать сколько угодно.
Запрет и штраф относились исключительно к российскому триколору. Видимо, для воспитания патриотизма в широких массах населения. После чего флаг был снят на всю оставшуюся жизнь. И повесить его обратно не заставит уже никто ни за какие коврижки. Разве что под угрозой расстрела на месте. Очень обидно за страну.
Так вот, в Америке эти вопросы не стоят. Чем больше флагов, тем больше патриотизма. Но национальной идеи, как было сказано выше, нет. Как они там без неё обходятся? Зато есть американская мечта, одна на всех. Хорошая, кстати, мысль. Идей столько же, сколько в стране национальностей, а мечта одна. Объединяющая. Как в песне: Америка, Америка…
Повторим: идеал Америки — свобода. Каждый имеет право на счастье. И каждый может добиться всего и получить всё то, что заслужил. Над чем грешно не посмеяться. И высмеивают американскую мечту и американцев все кому не лень. От отечественного юмориста Задорнова до лидера «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири.
Причём совершенно справедливо. За выспренность и фальшь. Доведённый до предела гедонизм и такую же инфантильность. Зашкаливающий индивидуализм и отсутствие моральных ориентиров. Шовинистический эгоизм и наплевательское отношение ко всему прочему миру. Густой провинциализм населения и лидеров страны. Самодурство и самовлюблённость. Нахрапистость. Напор по делу и не по делу. И ещё много за что.
Просто не страна, а символ загнивающего империализма. Вот-вот развалится. Ждём-с. И непонятно только одно: какого чёрта очередь в неё стоит в одну сторону — на въезд. И не бегут оттуда американцы куда глаза глядят. Хоть тресни. Туда — да, оттуда — нет.
Ругают муниципальные власти. Критикуют федеральное правительство. Клеймят свои пережитки. Борются за права и против ущемления прав. Но даже в самые плохие времена нет и не было массовой эмиграции из Соединённых Штатов. Не отъезда на заработки, хоть в СССР времён индустриализации, хоть в Саудовскую Аравию эпохи нефтяного бума. А навсегда. С отказом от гражданства, проклятиями и криками «никогда больше» и «нога моя не ступит»…
Ступит, ступит. Поль Робсон, Гэс Холл и Анджела Дэвис, каждый из которых получил своё за членство в компартии США, тому свидетели. Мартина Лютера Кинга и вовсе застрелили, но умер он американцем. Во времена маккартизма вычистили Голливуд и самым подлым образом выжили из США массу достойнейших людей.
Но Чарли Чаплин был и на все времена останется американским актёром, режиссёром и гением. А не английским, швейцарским или еврейским. Эрнест Хэмингуэй застрелился, и никто сегодня уже не скажет, какую роль сыграло в этом его оправданное убеждение, что он под колпаком спецслужб из-за любви к Кубе. Но опять-таки, погиб он американцем.
Есть что-то притягательное в этой стране. Настолько, что даже те, кого она убивает или гонит, остаются её неотъемлемой частью. И похоже, что это именно американская мечта. Она может не совпадать с реальностью или быть ей полностью противоположна, но она есть. И, как показывает исторический опыт, далеко не только в теории. В конечном счёте все, приехавшие в Америку, так или иначе поднимались.
Нищие, не знавшие английского языка ирландцы, итальянцы и евреи. Первые бежали от голода. Вторые от безработицы. Третьи от погромов. Японцы, которых интернировали в ходе Второй мировой войны, — не в качестве пятой колонны, а из-за того, что они были конкурентами старой калифорнийской элиты.
Китайские кули, пережившие чудовищную дискриминацию, ярко описанную Марком Твеном. Освобождённые чёрные рабы, которых победа Севера над Югом оставила умирать с голоду на никому не нужных плантациях или гнуть спину за гроши на бойнях и заводах Чикаго и Детройта, Бостона и Филадельфии. Русские послереволюционные эмигранты, оставшиеся без страны за спиной.
Так или иначе в этой стране устроились все. Приехали туда десятки миллионов. Со всего света. И продолжают приезжать и обустраиваться, невзирая на споры старожилов о том, не хватит ли впускать в страну новичков. Причём этим спорам и дискуссиям столько же лет, сколько самой Америке.
Причины, которые их вызывали и, судя по всему, будут вызывать в каком угодно далёком будущем, более чем резонны. Великая Депрессия. Холодная война. Кризис 2008-го. Сокращение англоязычного населения, белого населения, среднего класса… И так далее и тому подобное. Без конца и края.
Пустяки, дело житейское, как говорил любимец советских детей Карлсон, который жил на крыше. По сути дела, перефразировав и умяв в короткий афоризм библейскую формулу Экклезиаста. «Что было, то и будет. Что делалось, то и делается. Вот, придут некоторые и скажут: „Это новое“. Но всё это уже было в веках, бывших прежде нас». В вольном пересказе автора. Так что и один был прав, и другой. И Карлсон. И Экклезиаст.
Не было и не будет нигде в этом мире, чтобы обустроившиеся переселенцы и потомки переселенцев встречали новую волну «понаехавших» в их страну без ксенофобии и подозрений. Похабных анекдотов и мордобоя. Перетряски грязного белья. И вообще всего того, что бывает, когда в пьющую деревню приезжает трезвенник, а в патриархальный аул гей. Или вегетарианец-кришнаит. Представили? Ну вот.
Только деревня размером со страну. Так как Соединённые Штаты на самом деле очень патриархальное место, при всей стремительной эволюции их прибрежных океанских окраин. То, что принято в обиходе называть американской мечтой, — это мечта спокойного, консервативного хозяина. Человека обстоятельного и неспешного.
