Датские посольства горели по всему исламскому миру. Датские товары уничтожались. Контракты разрывались. Дания получила исламский бойкот такого накала, как будто она была не Данией, а как минимум Израилем. Непосредственно после Шестидневной войны.
Причём история с карикатурами была мутная и тёмная. Некоторые действительно были напечатаны в газете. Хотя по сравнению с теми, которые ежедневно публикуются в прессе исламских стран по поводу Израиля, евреев и много кого и чего ещё, это было высокое искусство. Но в своём глазу…
Однако большую часть рисунков редакция до их появления на исламском саммите в глаза не видела. И не очень понимала, кто их нарисовал. Если не считать самого муфтия, на что было очень похоже. Поскольку его ссылки на Интернет, где они были, а потом пропали, как-то не убеждали. Не первая провокация в мировой истории. И даже не с самыми печальными последствиями.
Опять-таки непонятно было, почему взрыв возмущения в исламском мире начался не сразу же после того, как на повестку дня лидеров исламского мира был поставлен вопрос о неподобающем поведении датской газеты. А несколько месяцев спустя. Как будто они все, лидеры этого самого исламского мира, чего-то ждали.
Правда, началось там всё чертовски вовремя с точки зрения очередного рассмотрения в ООН иранской ядерной программы. Которая, пока всё это не улеглось, уже мало кого в мире интересовала. Но это частности. Бывают и такие совпадения. Тем более с иранской ядерной программой.
История чрезвычайно показательная. Дания объяснила желающим, что в этой стране свобода слова и карикатур. И менять свои принципы она не собирается. Муфтий вернулся в Газу и, не исключено, сделал неплохую карьеру. Там или где-нибудь в Европе — история умалчивает.
Датский премьер возглавил НАТО. И никто ни в Дании, ни за её пределами не высказался ни единым словом по поводу того, что страна эта заплатила за всё то добро, которое сделала людям, принимающим это как должное. В рамках мультикультурализма, принятого в Европе. Ну — не делай добра, не получишь зла. Истина старая, как мир.
О чём и рассказал читателям в своей книге «Германия — самоликвидация» влиятельный немецкий социал-демократ и член правления Бундесбанка Тило Саррацин. Написавший открытым текстом то, о чём в Европе до него говорить было просто не принято. Про то, как современный ислам уничтожает всё, что является Европой. И составляет её суть.
Корни у скандального немецкого политика, судя по его фамилии, были самые что ни на есть арабские. Но его предки хотели стать и стали немцами. В отличие от новых иммигрантов с Ближнего Востока. И это он артикулировал предельно чётко. Чем, кстати, заслужил большую популярность.
К слову, в своей книге он отметил, что нынешняя Германия платит свою цену за то, что уничтожила и изгнала евреев. Которые, в отличие от тех, кто их сегодня заменил, немцами были во всём, кроме вероисповедания. Работая на Германию. Составляя элиту её бизнеса, науки и литературы.
Немецкие евреи не призывали к уничтожению страны. Не терроризировали соседей. Не обращали их в собственную веру. Не пытались запретить им быть самими собой. Приспосабливались к ним. Ни в коей мере не пытались заставить их приспосабливаться к себе. Разительное отличие между евреями и мусульманами. По крайней мере в Европе. Хотя и далеко не только там.
Британия, Франция, Германия и Швейцария — сколько нужно дырок в сыре?
Каждая европейская страна устроена по-своему, и у каждой своя национальная идея. Или идеи. Поскольку, как уже сказано выше, многие из этих стран по дороге прихватили и включили в свой состав другие. Некоторые из этих, прихваченных по дороге, существовали сами по себе веками и до сих пор не слишком счастливы обретённому провинциальному статусу. В каждой из них своя столица и свои праздники, свои святые и святыни, достопримечательности и вкусовые предпочтения.
Европейские рестораны так же разнообразны, как сама Европа, и подогнать их под одну гребёнку не удаётся даже в рамках глобализации. Ну есть теперь везде «Макдональдс». Во-первых, должен же кто-то играть роль всемирного бесплатного туалета. Да и туристам и безденежным студентам попроще. Денег у которых кот наплакал, а языков они не знают и рисковать расстройством желудка не хотят — самое то. Но помимо гамбургеров и кока-колы в каждой стране настолько всё своё…
Вопрос о том, пиво или вино, виски или водка лучше всего идут к той или иной закуске, как готовить свиную ножку, печь хлеб, варить кофе и заваривать чай, не говоря уже о том, сколько должно быть дырок в сыре, для европейца есть вопрос принципиальный. В связи с чем иностранный турист в Европе — фигура изначально комическая. Хотя от денег его отказываться никто не будет.
В Америке как-то попроще. Там все когда-то были иностранцами. Или по крайней мере ими были родители. На худой конец дедушки и бабушки. То есть практически все в США, кого ни встреть, «понаехавшие». Коренные там одни индейцы — происхождением особо не расхвастаешься. Не с чего и не перед кем.
Попробуем вкратце описать основные европейские национальные идеи, хотя и не без неизбежного упрощения. Как они смотрятся со стороны. По географическому принципу. А собственно говоря, по какому ещё их можно описать? Нет страны — нет идеи. Хотя, повторим, совершенно не обязательно на одну страну приходится ровно одна идея.
И кстати, сомнительно, чтобы общеевропейская идея, о которой так любят говорить европейские политики, очень уж волновала самих европейцев. У которых кол на голове теши, они всё равно остаются швейцарцами, французами, немцами, ирландцами или итальянцами. А потом, при более подробном рассмотрении этого вопроса, опять-таки не европейцами, а жителями Гштаада или Монтрё, парижанами или эльзасцами, саксонцами или баварцами, римлянами или сицилийцами.
Человек так устроен. Сначала для него важно место, где он родился и вырос. И уже потом провинция, где это место расположено. Или сразу страна — если она маленькая и из провинций не состоит. По крайней мере, если этот человек европеец. В переселенческих обществах чуть-чуть иначе.
Хотя и не принципиально. Поскольку и там те же штаты или графства, столица и провинция, мегаполисы и деревни. Всё как у людей. Но возникли они по историческим меркам недавно. И население там не успело так обрасти традициями, фобиями и обычаями, как в Европе. Притом что очень старалось. Каждому же хочется отличаться от соседа.
Национальные идеи европейцев, по скромному личному мнению автора, разделяются на: имперские, провинциально-имперские, общинно-кантональные, идеи бывших империй, от которых мало что осталось, и провинций, ставших государствами. Ну и есть ещё экзоты из числа ма-а-асеньких. Заглотать которых помешали соседи, историческая случайность, или они просто никому не были нужны. Андорра. Сан-Марино и Монако. Лихтенштейн с Люксембургом. Мальта. И, разумеется, Ватикан.
Кто они все? Последняя городская коммуна средневековой Италии и обломок престола Святого Петра, дожившие до наших дней в сшитой гарибальдийцами на живую нитку Италии. Островная Мальта, вовремя прибранная англичанами к имперским рукам. Ну и недоделённый Францией и Испанией андоррский феод.
