Хотя понимаемый таким образом XX век длился всего семьдесят с небольшим лет, но событий в нем хватило бы и на несколько более мирных столетий. Прежде всего, эпоха трех войн привела к ускоренному взрослению западного человечества. В течение ограниченного числа лет ему открылись истины, на осознание которых в другое время ушли бы века. Первая мировая война подорвала веру в прогресс, в разум, в европейскую цивилизацию, а также в войну как в сколько-нибудь осмысленное занятие. Вторая мировая война довершила этот процесс, открыв бездны возможной бесчеловечности, а также тонкость тех «дамб», которые цивилизация пытается возводить вокруг этих бездн.
Вторая мировая война закончилась появлением ядерного оружия, предопределившего облик холодной войны. Несмотря на то что ядерное оружие практически не применялось, оно оказало глубочайшее влияние на менталитет, столкнув всех с представлением о смертности человечества, с понятием ответственности перед будущими поколениями и, главное, создав само понятие «глобального вызова» и «глобальной проблемы».
Глядя на все это задним числом, можно увидеть, что и существование СССР, несколько более долгое, чем мог предположить здравый смысл, и его крушение, гораздо более быстрое, чем здравый смысл мог ожидать, было скорее элементом мировой истории, и его очень трудно понять, рассматривая историю России как единственного в мире или по крайней мере сильно изолированного государства.
Поэтому и будущее России, и «национальный проект», который мог бы вдохновить, сплотить, породить идеологию и послужить временным заменителем национальной идеи, можно «угадать», только глядя по сторонам и наблюдая, какую эпоху переживает человечество и какие ближайшие этапы ожидают мировую цивилизацию.
Навстречу всемирной империи
Характер переживаемых сегодня цивилизацией процессов ни для кого секретом не является. Большая часть человечества охвачена процессом глобализации. Экстраполируя эту тенденцию, можно выдвинуть достаточно достоверный прогноз, что глобализация должна в конечном итоге привести к образованию мирового государства, управляемого мировым правительством.
Все активнее осуществляются большинством государств мира усилия по развитию мировой торговли, подписанию международных конвенций, созданию региональных и международных организаций, таможенных союзов и «единых пространств». Делегирование полномочий наднациональным органам не может иметь иного завершения, как слияния большинства стран мира в планетарную конфедерацию с единым правительством и, вероятно, с единой денежной единицей. Этого требуют стоящие перед человечеством задачи, такие как необходимость регулирования глобального капитала, решение глобальных энергетических проблем и, вероятно, освоение окружающего космического пространства. В конце концов, к созданию «братства народов» сводятся прогнозы большинства мечтателей, утопистов и фантастов последних веков, причем «мировое государство» легко существует как в жанрах утопии, так и антиутопии. Конечно, фантастика рассказывает нам о битвах звездных империй с галактическими федерациями, но там речь идет о государствах, охватывающих целые планеты, и пока наша цивилизация еще не столкнулась с проблемой марсианского или сатурнианского сепаратизма, Земле, видимо, предстоит сформировать единственное государственное и одновременно надгосударственное образование.
Следует отметить, что значительная часть тех политических сил, которые сегодня существуют под ярлыком «антиглобализма», не являются врагами глобализации и мирового объединения— они только требуют, чтобы глобализация осуществлялась под знаком решения социальных и экологических проблем человечества, они протестуют против «злоупотребления» глобализацией со стороны богатейших держав и корпораций, использующих ее в своих интересах. Так что проблематика антиглобализма ставит вопрос не о смене интеграционного вектора, а только о корректировках глобализации.
«Громкими», перспективными и приносящими славу национальными проектами в наше время могут быть только те, которые в конечном итоге будут способствовать строительству мирового государства. Первое, разумеется, что приходит в голову в этой связи, это политика США с их «империалистическими» войнами, развязываемыми в разных частях мира. Здесь хотелось бы сделать важную оговорку: та компонента американской политики, которая является «имперской», то есть та, которая вытекает из национального эгоизма, сплавленного со стремлением непосредственно подчинить себе другие страны, с точки зрения общего вектора развития человечества является реакционной и идущей против общемирового течения, и именно поэтому «имперская» американская политика не имеет исторических перспектив и не может иметь особо важных отдаленных последствий. Это, впрочем, не означает, что американская политика вообще не имеет важных последствий — наоборот, сам факт, что США ведут активную международную политику и время от времени затевают войны, несомненно, способствует изменению облика планеты. Это, например, можно разобрать на примере иракской войны.
Рациональное объяснение захвата Ирака американцами не такое уж простое дело. Российская пресса особенно напирает на стремление американцев контролировать иракскую нефть, но это объяснение хорошо лишь потому, что отсутствуют лучшие: нефтяные запасы являются единственным достоянием Ирака, которое, руководствуясь логикой войны XIX века, имело бы смысл захватывать. Однако у этого объяснения есть много проблем. Во-первых, затраты США на войну столь огромны, что незначительная «скидка», которую американская экономика могла бы иметь после войны при закупках нефти, их явно не окупит в ближайшем будущем. Во-вторых, кто бы ни был хозяином нефти в послевоенном Ираке— иракское правительство или американские корпорации, — он все равно не захочет поставлять нефть на рынок по ценам ниже рыночных. В-третьих, пока что иракская война способствовала исключительно вздуванию мировых цен на нефть и дестабилизации поставок из Ирака. В-четвертых, даже если бы последствием войны стала стабилизация поставок по сниженным ценам, то в стратегическом плане никакой пользы американской экономике это бы не принесло, поскольку источники дешевого сырья замедляют инновационные процессы. В 2006 году, когда окончательно выяснилось, что поставки с Ближнего Востока остаются нестабильными, а цены не думают падать, президент Буш-младший провозгласил курс на уменьшение зависимости США от ближневосточной нефти, потребовал ускоренного развития ядерной и альтернативной энергетики, и в этом было гораздо больше смысла, но эти решения если и были последствиями иракской войны, то шли вразрез с логикой, приведшей к развязыванию войны.
Для оценки любой войны важно, что намерения организаторов войны не всегда совпадают — а точнее, всегда не совпадают— с ее объективными результатами и последствиями. Намерения политиков не всегда становятся известны широкой публике, к тому же они бывают мелочными и случайными. Не исключено, что Буш-младший придавал большое значение официальной причине войны — наличию у Хусейна ядерного оружия. Возможно, он думал о нефти. Нельзя исключать, что среди мотиваций, руководящих американской администрацией, были и совсем мелкие вроде заботы о президентском рейтинге или о прибыли американских компаний, специализирующихся на обслуживании нефтедобычи. Нельзя совсем сбрасывать со счетов идеалистически-романтические мотивы вроде дарования демократии народам, страдающим оттирании. Какие-то из этих тактических целей были достигнуты, какие-то, видимо, нет, но для истории человечества большая часть этих целей является мелочью, которой суждено остаться в прошлом и которая не повлияет на судьбу будущего, чем бы ни закончилась война. Здесь стоит вспомнить, что в «Майн кампф» Гитлера среди важнейших аргументов, обосновывающих необходимость будущей экспансии на восток, был тот, что растущее немецкое население в условиях ограниченности сельхозугодий будет невозможно прокормить. После этого была страшная война, человечество было потрясено, Гитлер покончил с собой, Германию расчленили победители, и единственное, чего не узнал немецкий народ, несмотря ни на какой послевоенный кризис, так это голода вследствие нехватки земли.
