Но дорога все манила к себе возможностью иди по ровному месту. И хотя я умышленно совершенно не прилагал усилий, чтобы приблизиться к ней, тем не менее не умышленно приближался, и приближался заметно. Дело в том, что путь по склону я себе не выбирал. Я шел поперек спуска там, где идти было можно. Но чем дальше, тем склон с левой от меня стороны становился отвеснее, и мне, чтобы продвигаться вперед, следовало спускаться все ниже и ниже, все ближе и ближе к дороге. По другую сторону ручья, все так же провожающего дорожное полотно по дну ущелья, вообще стояла каменная стена, которую преодолеть было невозможно, только перед этой стеной шла полоса «зеленки» метров в сорок шириной. Может быть, следовало туда перебраться, чтобы идти по более ровному месту. Но я решил время на переход не тратить и продвигаться вперед прежним маршрутом до тех пор, пока это будет возможно, ибо за следующим поворотом местность может оказаться непроходимой.
Так и оказалось, как я предполагал.
За поворотом путь мне преградило нагромождение крупных камней, а дальше, за камнями, если бы я стал их преодолевать, стояла стена, круто заворачивающая к ущелью. Выход был один – спуститься к дороге, хотя и это тоже пришлось сделать не сразу, потому что по дороге быстро ехал светло-голубой «жигуленок». Дождавшись, когда он скроется за поворотом, я подобрался уже почти вплотную к дороге, когда снова услышал шум двигателя. Причем совсем близко, и едва-едва успел плюхнуться в первую попавшуюся ямину. Тот же самый «жигуленок» уже возвращался~
Такое событие не могло остаться без внимания. И объяснений было только два. Первое – кто-то поехал по своим делам, но не вовремя вспомнил, что забыл дома нечто важное, и решил на той же скорости, если не быстрее, вернуться, чтобы потом, опять так же быстро, отправиться в новый путь. Второе – впереди был один из двух мне известных постов. Место для расположения поста очень даже подходило, поскольку ущелье здесь стискивалось скалами до узкого проезда. Самое удобное место, чтобы контролировать всех проезжающих или даже проходящих, типа меня. И нет, по всей вероятности, возможности пост обойти.
Когда машина, возвращаясь, проехала мимо меня, я успел увидеть, что в салоне кроме водителя сидит еще один человек. Но был он с оружием или без оружия – рассмотреть не удалось, поскольку автомат в окно никто не высовывал, а пассажир высовывал только руку, ловя ветер раскрытой ладонью. Вполне вероятно, что кто-то ездил на пост, чтобы передать приказ. Против такого утверждения был только один аргумент. Я видел на столе перед Авдорханом Дидиговым мобильный телефон. Значит, здесь существует сотовая связь. А если она существует, любой приказ на пост проще передать по телефону, чем гонять туда машину.
Однако и это утверждение не может быть категоричным, поскольку существует сколько угодно контрутверждений, разрушающих весомый вроде бы аргумент. Например, здесь, на посту, нет элементарной розетки, чтобы можно было подзарядить аккумулятор трубки. Вот и возникает необходимость съездить и доставить аккумулятор для осуществления той же двусторонней связи.
Конечно, пост в таком узком месте выставлен правильно и представляет угрозу человеку в моем положении. Но я давно знаю: где люди уверены, что они прочно перекрыли проход, там пройти легче, чем в ином месте, где уверенности нет и потому постовые напряжены и внимательны. Труднопроходимый участок, напротив, вызывает у охраны расслабление. И при умении этим можно воспользоваться себе во благо. Именно при умении. При умении маскироваться, при умении ползать тихо и быстро, как змея. И при этом наносить смертельные удары.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Подождав, когда машина удалится, я сначала внимательно присмотрелся к тому, что ждет меня по ту сторону дорожного полотна, особое внимание уделив «зеленке», чтобы оттуда мне навстречу не возникла какая-либо неприятность в виде поднятых в боевое положение автоматных стволов, потом спустился, быстро, почти не хромая, хотя боль чувствовалась, перебежал дорогу, миновал мелкий ручей, не задержавшись на «водопой», и сразу углубился в заросли, чтобы не быть долго видимым со стороны. Так всегда бывает – редко что замечаешь за пределами дороги, но на самой дороге любой новый предмет видно сразу. При этом прямо во время передвижения я примерно прикинул скорость только что проехавшей машины и время, которое она могла затратить на путь до поста, если таковой существует, на короткий разговор и на обратный путь от поста до меня. Следовательно, я уже приблизительно знал, где может находиться пост, хотя до конца и не был уверен в его существовании именно здесь. Но сомневаться долго мне было не суждено. Едва я углубился в середину зарослей, как где-то впереди одиночно прокуковала кукушка, ей тут же очень хрипло ответила другая за моей спиной, и третья пожелала влиться в хор, подав голос с места, которое я только что прошел. Но я, человек хоть и городской, все же хорошо знал, что кукушки стаями не живут. Они могут жить в пределах слышимости друг друга, но не настолько близко, и той кукушке, что подавала голос слишком хрипло, лучше было бы кричать вороном. Я понял, что попал в ловушку и окружен уже с трех сторон. С четвертой перекрывать мне путь отхода необходимости не было, поскольку там была отвесная скала. Однако я не запаниковал, хотя и понял, что недооценил Авдорхана Дидигова, позволившего мне расслабиться и ошибочно почувствовать себя Рэмбо, хотя таковым себя не считал. Любой спецназовец, даже солдат, посмотрев эти фильмы про Рэмбо, может просто улыбнуться и даже не утруждать себя разбором элементарных профессиональных ошибок, допущенных киногероем. Пусть этим киношники занимаются. Нам некогда об этом думать. А мне лично подумать было о чем~ Впрочем, я думал недолго, я вообще, можно сказать, не думал, я просто сразу начал действовать, выбрав из нескольких вариантов наиболее, на мой взгляд, подходящий случаю. Это было несложно, поскольку я знал, чего ожидали бандиты от меня, а они не знали еще, что я догадался об их присутствии.
Ожидали они того, что я попытаюсь пройти мимо поста, там ждали меня и готовы были встретить. «Зеленка» в том узком месте тоже предельно узкая, и перекрыть ее нетрудно. Они, конечно же, перекрыли. И никого не пропустят. Подстрелить человека из-за куста можно легко, что они и постараются сделать. Не убить, а просто подстрелить. Перебьют ноги, и уже никуда от них не денешься.
Бандиты предполагали, что я могу каким-то образом обнаружить засаду, и потому перекрыли все три возможных пути отхода: спереди меня ждали, со стороны дороги тоже, видимо, из кустов выползли и ждали, и позади устроили из каркающей кукушки засаду. Это на случай, что я умудрюсь все же отступить невредимым. Но я пошел туда, куда идти не должен был. Я пошел к отвесной скале. И даже не пошел, а побежал, несмотря на боль в раненой ноге. Но при этом даже сам себя не слышал, настолько тихо я передвигался. К своему удивлению, я даже стука собственного сердца не слышал, хотя думал, что, оставшись в одиночестве, в такой сложной ситуации буду волноваться. Я не волновался, хотя никогда раньше не выполнял боевую задачу в одиночестве. Наверное, сказалась подготовка и тренировки, сказалось непосредственное участие в боевых действиях. Когда привыкаешь, ничто постороннее уже не мешает. И волнение тоже не мешает. Если оно и есть, то слабое, незначительное.
