Так что, старший лейтенант здесь?
Верилось в это с трудом, но поверить очень хотелось.
– Ты не устал? – спросил я Ризвана и оглянулся. Метрах в десяти в глубине «зеленки» послышался треск. Кто-то кусты переломал, падая. И это тоже знак. Меня хотели обойти. Наверное, Кадимагомед послал. Но обойти не сумели. Кто-то пресек маневр. Если бы уничтожили боевика опять лопаткой, то придержали бы тело. Так обычно стараются делать все спецназовцы. Если не придержали, вывод напрашивается сам собой – выстрела слышно не было. Значит, стреляли издалека, и стрелял снайпер. Скорее всего, из «винтореза», потому что выстрел из другой винтовки все равно был бы слышен здесь, в ущелье. Выходит, меня не только чьи-то саперные лопатки страхуют, меня страхует еще и снайпер.
Если только я не сильно обольщаюсь, если только я не выдаю желаемое за действительное, потому что это могут действовать люди из команды эмира Асланбека Билимханова, охотящиеся за Ризваном Дидиговым и за какими-то там деньгами.
Но классический удар лопаткой~ Но поза «крестом»~ Это уже почерк спецназа ГРУ.
Повторный треск в кустах, теперь уже в другой стороне, показал, что страховка продолжается. И я допустил, что не каждый упавший извещал мир о своем падении таким треском. Должно быть, снайпер просто очищает поле деятельности для меня и Ризвана. Ризван тоже треск слышал. Я заметил это по его напряжению. Но теперь, при активной и жесткой страховке, я понимал уже, что никто из людей Кадимагомеда меня не подстрелит, чтобы освободить Ризвана, убрал гранату от его загривка и решил сразу проверить ситуацию.
– У меня граната активирована, – сказал я так громко, чтобы слышно было поблизости, но не слышно было Кадимагомеду, от которого мы уже удалились на приличное расстояние. – Куда бросать, товарищ старший лейтенант?
– Влево от тебя, – негромко ответил старший лейтенант Скорняков. – Можно подальше, в линию постов. Линия перпендикулярно ручью вытянута.
Он оказался, судя по голосу, совсем рядом.
Я размахнулся и бросил гранату. И тут же в ту же сторону дважды «плюнули» подствольные гранатометы. Это вдобавок к моей гранате. Наверняка кого-то мы накрыли, потому что взрывы вызвали беспокойство позади нас. С места, где остался Кадимагомед, раздались беспорядочные автоматные очереди.
– Кадочников, ко мне! – скомандовал старший лейтенант. – Вместе с балластом.
Я подтолкнул перепуганного происходящим Ризвана, и мы быстро двинулись на голос.
Буквально в десяти метрах среди редких кустов, прикрытая по бокам недавно срезанными, не успевшими даже подвять ветками, стояла машина Кадимагомеда. При нашем появлении заурчал двигатель. Откуда-то сбоку выскочил Геша Вологдин, парень из нашего взвода, и подхватил Ризвана под локоть с другой стороны.
– В машину.
Загрузились мы почти на бегу. Но я успел заметить двух бандитов, чьи ноги торчали из соседних невысоких кустов. Должно быть, они не хотели отдавать старшему лейтенанту машину. Но жадность никого до добра не доводит. Теперь машина им не понадобится. Правда, она может понадобиться Кадимагомеду, но если очень нужна, пусть бегом за нами бежит.
– Едем, – сказал Скорняков. – Для нас в машине даже ключи теперь оставляют. Чтобы панель не ломали. Спасибо.
– Едем, – согласился я. – Устал пешком ходить.
Правда, поехали мы чуть раньше и уже из «зеленки» в ручей начали по камням скатываться, когда прозвучала эта фраза.
– Опять «летучие мыши», – Ризван разобрал эмблему на рукаве ефрейтора и почти простонал: – За что вы меня преследуете?
* * *
– С возвращением, Денис, – сказал старший лейтенант, коротко оборачиваясь ко мне через плечо. Я устроился на заднем сиденье. То есть мы все трое на заднем сиденье устроились. По краям мы с Вологдиным, в центр Ризвана втиснули. Он между нами ребенком-подростком смотрелся при своем росте. Нас это, впрочем, не смущало. – Сразу вопрос на засыпку. Почему тебя Крещеным прозвали?
Все-таки хорошая машина «уазик». Не каждая бы с таким подъемом справилась. Но «уазик» легко преодолел скос и взобрался на дорожное полотно. Дальше ехать было проще. Правда, на разбитой дороге сильно трясло, и каждая выбоина отдавалась болью в боку. Но я не хотел на боль обращать внимание. Просто не хотел, потому что знал – при таком отношении к себе боль быстро отступает. И я даже не морщился.
– Авдорхан крест у меня на груди увидел и спросил, крещеный ли я. Я ответил, что крещеный. Думаю, от этого.
– Ладно, остальные вопросы потом решим. Что ты хотел делать с Ризваном?
– Хотел обменять его на остальных пленных. Но Авдорхан, товарищ старший лейтенант, вынужден был не согласиться.
– То есть.
Мне пришлось объяснить, хотя для подробных рассказов я всегда предпочитаю более спокойную обстановку:
– Помимо нашей прокуратуры, Ризваном еще активно интересуется некий эмир Асланбек Билимханов~ И предъявляет на него права~
– И что?
Я вдруг почувствовал, как напрягся за рулем старший лейтенант Скорняков, и даже короткий вопрос прозвучал слегка хрипловато. И догадался почему – офицеры, конечно, располагают несравненно большей информацией, чем солдаты, и имя эмира, которое не произвело впечатления на меня, старшему лейтенанту Скорнякову говорит, видимо, многое.
– Авдорхан не посмел возразить Билимханову~ И теперь Асланбек со своей командой пытается «вытеснить» меня на Кадимагомеда~
Скорняков так резко затормозил, что сидящий посредине Ризван чуть не пролетел между передними сиденьями. Мы с Геной едва-едва успели ухватить его за локти.
– Это правда? – обернулся старший лейтенант не ко мне, а к Ризвану. – Тот сутулый, длиннобородый и есть Асланбек Билимханов?
– Да~ – заинтересованно подтвердил Ризван и сел прямее, почувствовав, что существует некий момент, на котором он может еще сыграть, но еще не сообразив, как это сделать.
«Уазик» снова тронулся, но сразу поехал быстрее, словно Скорняков вдруг заторопился. На ходу он приблизил ко рту наушник «подснежника».
– Ефрейтор, выдели свой «подснежник» младшему сержанту. Как только войдем в зону связи, он будет докладывать командиру существо вопроса.
Вологдин недовольно пожал плечами, тем не менее вытащил из кармана блок рации, из уха наушник, от воротника отстегнул микрофон и передал мне. Я быстро пристроил все оборудование связи – дело привычное. Старший лейтенант между тем сказал в микрофон:
– Страшилка, приближаемся к тебе. Как успехи?
– После засады первого ряда я снял четверых.
– Наши гранаты как, не видел?
– Смотрел. Двоих задели. Один убит, второй ранен.
– Посмотри, сколько их всего.
– Только что считал. Четверо без Кадимагомеда. Один рядом с ним, остальные на самых дальних постах.
