Евреи же продолжили редактировать текст, на этот раз — текст Нового Завета, надеясь повторить свою операцию по приватизации древнего палестинского наследия. Сто лет назад Сэмюэль Унтермейер, нью-йоркский адвокат, один из богатейших и наиболее могущественных сионистов в Америке, решил продолжить иудаизацию Америки с помощью системного оружия — Библии. Он финансировал издание Библии под редакцией иудеофильского проповедника Скофилда. Скофилд не изменял текста Библии, но он добавил сотни объяснений и комментариев, в которых текст переосмыслялся в духе Талмуда. Мастера рекламы, щедрые пожертвования, контакты и связи сделали Библию Скофилда самой популярной в среде протестантских пасторов Америке. В его сносках они находили материал для воскресных проповедей. С каждым новым переизданием скофилдская библия всё более и более открыто призывала к обожанию и обожению Израиля, страны и народа, заметили С. Е. Карлсон
[109]
и Стивен Сайзер
[110]
.
Здесь уместно пояснить, что «еврей» для автора — это идеологическая и метафизическая конструкция, аббревиация термина «адепт еврейской парадигмы». Никто не может априори быть евреем, катаром или диалектическим материалистом. Этот термин не несёт никакого расового подтекста вопреки самим носителем еврейской парадигмы, которым расизм присущ. Для их обозначения автор использует производное от термина «еврей» — «сионист», ибо сионисты концентрируют своё внимание на существующем историческом еврействе и верят в его уникальность и избранность. Универсалисти-ческая же производная от термина «еврей» — это «мамонец», ибо мамонцы, не всегда будучи евреями, принимают и универсализируют внешние аспекты еврейской парадигмы. «Абсолютный еврей» — это сионист (для себя и других евреев) и мамонец (для неевреев). Нееврей может быть (вследствие альтруистического заблуждения) сионистом, или (как эгоист) мамонцем, но принимая и приветствуя обе концепции, он превращается в «неоеврея», вроде Конрада Блэка, владельца множества британских и канадских (и некоторых американских) печатных изданий. «Образцовый христианин» — антитеза «Абсолютному Еврею», ибо он отрицает и «священное право» евреев подавлять неевреев (в Палестине и где бы то ни было), и мамонский эгоизм по отношению к ближним. «Образцовый Христианин» — ангисионист, ибо реальные исторические евреи — его потенциальные братья во Христе, которым надо открыть глаза, а не изолировать на какой бы то ни было территории. (Вот почему расисты-антисемиты не могут называться «образцовыми христианами».) «Образцовый христианин» — антимамонец, ведь он относится к каждому, как к ближнему. (Вот почему неолибералы тоже не являются «образцовыми христианами».)
В Америке, где евреи доминируют в дискурсе, «образцовые христианские идеи» блокированы, они не достигают дискурса, тогда как «частично еврейские» идеи проходят сквозь сито еврейских издателей и профессоров. Таким образом идеи фон Хайека, Поппера и Сороса, вписывающиеся во внешнюю еврейскую парадигму, усиливаются и становятся центральными. Их американским дополнением является объективизм, представленный в светском варианте философией Айн Рэнд, русской еврейки, эмигрировавшей в Америку — создательницы пухлых бестселлеров «Атлант расправил плечи» и «Источник», а в религиозном варианте — калифорнийским сатанизмом Антона ЛаВея (урождённого Леви), сиониста, ставшего сатанистом
[111]
. Их интернет-сайты славят Израиль, сионизм и Сатану. Среди их адептов был и президент Рональд Рейган, ибо сатанизм — это просто религиозная форма неолиберализма, утверждающего избранничество богатых и отверженность бедных. Поэтому американцы так боятся оказаться «лузерами», ведь «лузер» это грешник в мире протестантского предопределения.
Итак, «еврейское решето» в СМИ блокирует Христа и христианские идеи, но пропускает сатанизм. Вот любопытный пример. Группа «Мэрилин Мэнсон» известна своим осознанным сатанизмом. Один из альбомов группы называется «Антихрист — суперзвезда». Менеджер Мадонны, который намеревался подписать контракт с группой «Мэрилин Мэнсон», позвонил менеджеру Мэнсона, чтобы выяснить: есть ли среди множества татуировок рок-звезды свастика. «Разумеется, нет, — ответил менеджер Мансона. — Один из парней в нашей рок-группе — еврей». «Что ж, — сказал менеджер Мадонны, — замечательно. У нас нет проблем с сатанизмом, но мы не можем себе позволить иметь дело с нацистами»
[112]
.
«Теперь он намекает на то, что у евреев демоническая природа!» — кипятится уже мой читатель-еврей. Да, демоническая, как у «демона Максвелла»
[113]
. Шотландский физик Джеймс Клерк Максвелл построил термодинамическую модель: коробку с крошечной дверцей, управляемой демоном. Демон впускает быстрые молекулы и выпускает медленные. Таким образом коробка может быть нагрета до любой температуры даже в самой холодной среде. Подобным же образом евреи «впускают» в дискурс «полезные для евреев» темы и пытаются блокировать темы, «вредные для евреев».
«Но ведь то же самое делают все другие общины», — возразит мне читатель. Не совсем. Любой автор волен изобразить плохого англичанина или американца, араба (это пожалуйста!) или мусульманина — он никогда не услышит упрёка. Автор может вывести священника-гомосексуалиста, и он не получит гневного письма, напоминающего, что «не каждый священник — гомосексуалист», или содержащего требование «исправить это предубеждение» и «показать образцового священника».
Но каждый, кто захочет дать описание отрицательного персонажа-еврея столкнётся с «демоном Максвелла». Диккенс в «Оливере Твисте» изобразил Фейгина — отвратительного предводителя банды карманников, и его немедленно забросали письмами и вопросами, поучая: «не каждый еврей — Фейгин». Диккенс никогда и не утверждал этого, но его заставили извиниться перед евреями, извиняться потом в каждой лекции, которую он читал в Америке. Евреи преподали ему урок: больше он никогда не изображал евреев иначе, чем в образе святых.
С тех пор редкий автор осмеливается изобразить отрицательного персонажа-еврея. Ле Карре умудрился написать книгу «Сингл и Сингл» о демонтировании Советского Союза и массовом хищении советской социалистической собственности, не упомянув ни одного еврея. Это — то же самое, что описывать мафию, ни словом не упоминая итальянцев.
