1) 31 ск — походом;
2) 36 ск — походом;
3) 55 ск — походом;
4) 49 ск — по железной дороге и походом;
5) 37 ск- походом.
Приграничные дивизии оставить на месте, имея в виду, что вывод их к госгранице, в случае необходимости, может быть произведен только по моему особому приказу. 164 сд для лагерной стоянки вывести к 17 июня 1941 г.:
1) один сп — вДунаевцы, 20 км сев. Герца;
2) один сп — в район Ларга;
3) остальные части — в район Хотин.
Передвижения войск сохранить в полной тайне. Марш совершать с тактическими учениями, по ночам.
С войсками вывести полностью возимые запасы огнеприпасов и горюче-смазочных материалов. Для охраны зимних квартир оставить строго необходимое минимальное количество военнослужащих, преимущественно малопригодных к походу по состоянию здоровья. Семьи не брать.
Исполнение донести нарочным к 1 июля 1941 г. ПРИЛОЖЕНИЕ: карта 500 000 — одна.
Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Начальник Ргнерального штаба Красной Армии генерал армии Г. Жуков».
(ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп. 2951. Д. 261. Лл. 20–21. Рукопись на бланке: «Народный комиссар обороны СССР». Копия, заверенная заместителем начальника Оперативного управления Генерального штаба РККА генерал-майором Анисовым. Имеются пометы.)
Именно об этих корпусах пишет маршал Баграмян как о частях второго эшелона, «в середине июня» получивших приказ на выдвижение к границе на «учения» — по ночам, к рубежам обороны согласно «плану прикрытия», разработанному в мае 1941 года. 15 июня из Киева в ГШ отправили подтверждение о получении данной Директивы:
«…15 июня 1941 года
Начальнику Генштаба КА
Для выполнения директивы 504 205 от 12.06 сего года Военный Совет просит указаний по линии НКПС выделении юго-западной ЖД 2500 вагонов. Станции погрузки Киев, Черкассы, Белая Церковь. Начало погрузки 18.06. сего года темпом 5 из Киева и Черкассы.
Кирпонос, Вашугин, Пуркаев»
(Предоставил «Сергей ст.» (СЛ. Чекунов) с форума сайта «http://militera.borda.ru/P0–3-0»)
Получается, что Директиву в КОВО получили 15 июня, а подписали ее еще 12 июня в Москве.
Итак, майская Директива давала указания разработать «План прикрытия» и обороны и определить для частей округа конкретные районы обороны к концу мая 1941 года. Округ разрабатывал на основании этих «рекомендаций» ГШ свой План прикрытия, который затем Москва должна была утвердить в начале июня как минимум. В июне же в округа пошли Директивы на отправку войск в эти районы обороны, согласно «Планам прикрытия», или как для КОВО указали новые районы: «все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями перевести ближе к госгранице в новые лагеря, согласно прилагаемой карты».
Но эти Директивы «Для повышения боевой готовности…» для западных округов и есть те самые приказы на приведение частей западных округов в «боевую готовность», которые все историки ищут и «не могут» найти! И фактически они же вводят в действие «Планы прикрытия» и «Планы обороны» западных округов.
А уж прибывающие в эти же дни в западные округа армии из внутренних округов страны тем более «повышали боевую готовность» этих округов! Однако Директивы от 12 июня пока еще вводили существенные ограничения для командования западных округов: «Приграничные дивизии оставить на месте…. вывод их к госгранице…. может быть произведен только по… особому приказу» наркома обороны СССР.
То, что для КОВО (как и для остальных округов) в Директиве стоит требование закончить выдвижение не к 22 июня, а к 1 июля, вовсе не значит, что «повышать боевую готовность» начнут только накануне 1 июля. Отрабатывать мероприятия по повышению боевой готовности командиры обязаны сразу после получения подобной Директивы, немедленно. И по воспоминаниям многих генералов выдвижение войск и началось уже
16 июня. А «1 июля» — это всего лишь дата, к которой «все глубинные дивизии» и корпуса (войска второго эшелона) должны будут прибыть в свои районы сосредоточения, совершая марши по ночам пешком. Причем при необходимости эти сроки можно изменить как в сторону увеличения, так и в сторону сокращения. Больше того, эти сроки наверняка были изменены тем самым «особым приказом» 18 июня 1941 года, отдельной телеграммой Генерального штаба, о которой сообщил 22 июля 1941 года на следствии и суде над командованием ЗапОВО начальник связи ЗапОВО генерал Григорьев.
Теперь обратимся еще раз к воспоминаниям маршала К.К. Рокоссовского, в июне 1941 года командира 9 мехкорпуса КОВО, который, похоже, вообще ничего не знал об этих директивах и о начале войны узнал только 22 июня, собравшись в этот день на рыбалку. Своими воспоминаниями в 1968 г. К.К. Рокоссовский фактически сообщает, что командованием КОВО он, командир 9 мк, вообще не был поставлен в известность ни о майской «Директиве № 5038б2/сс/ов», ни о Плане прикрытия КОВО, ни о дальнейших приказах о начале выдвижения к рубежам обороны под видом «учений». И уж тем более он ничего не знает о телеграмме ГШ от 18 июня!
Но в майской директиве НКО достаточно подробно указаны номера основных дивизий, корпусов и армий КОВО. Есть упоминание и о том, что согласно «плана прикрытия» надлежит делать мехкорпусу К.К. Рокоссовского.
9 мехкорпус, укомплектованный танками всего на 30 %, назначался в резерв КОВО и был в непосредственном распоряжении командующего:
«V. В непосредственном распоряжении командования округа с первых же дней мобилизации иметь:
а) 9 мехкорпус (20, 35 тд, 131 мд), 5 противотанковую артиллерийскую бригаду в районе Рожице, Торчин, Луцк, Киверцы…»
Итого — 9-й мехкорпус находился в резерве на случай нанесения ответных контрударов по напавшему противнику: «Всякие попытки противника к прорыву обороны немедленно ликвидировать контратаками корпусных и армейскихрезервов…» Но в этом случае тем более командир корпуса обязан был знать о его роли в случае начала войны. Будет ли он в «непосредственном распоряжении командования округа», или иметь другую задачу — неважно. Корпусной План прикрытия должен разрабатываться, и в нем должно быть указано место, куда выдвинется корпус для сосредоточения после начала войны, по тревоге (три дивизии не на плацу должны стоять после объявления тревоги, а убыть в свой район сосредоточения).
Комкор Рокоссовский не должен был знать весь «ПП» КОВО, но то, что касалось его корпуса, знать был обязан. И в случае начала движения частей резерва по плану прикрытия Рокоссовский также должен был быть извещен о начале выполнения этих распоряжений Генштаба. И быть готовым к тому, чтобы по первой команде командующего округом-фронтом Кирпоноса выдвинуться для нанесения контрударов по прорвавшемуся врагу. А для этого мехкорпус Рокоссовского необходимо было в обязательном порядке привести в повышенную боевую готовность!
Однако К.К. Рокоссовский узнал о начале войны только 22 июня по звонку из штаба 5-й армии и благодаря случайным звонкам в штаб округа. Ему об этом сообщил офицер в звании, дай бог, подполковника из штаба армии, которой мехкорпус Рокоссовского в принципе не подчинялся и которая по Плану прикрытия КОВО действовала в районе Ковеля! 9-й же мк Рокоссовского входил по Плану прикрытия в резерв округа и из штаба округа и должен был напрямую получать приказы.
