Книга Кто проспал начало войны?, страница 69. Автор книги Олег Козинкин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кто проспал начало войны?»

Cтраница 69

Этим «Сообщением» Сталин пытался спровоцировать Гитлера на ответ по поводу скопления немецких войск у границы с СССР. Кроме того, это была попытка ответа на распространяемые англичанами слухи о скором нападении Гитлера на СССР (поскольку именно английская пресса в эти дни активно обсуждала предполагаемую скорую войну между СССР и Германией), «направленные на разжигание мировой войны». Этим «Сообщением ТАСС» опровергались слухи, направленные на «разжигание мировой войны» и войны между СССР и Германией, имеющих Договоры «О ненападении» и «О дружбе и границах». Которые ни Сталин, ни Гитлер «не намерены нарушать».

По правилам международного «этикета» Гитлер обязан был также рассыпаться в любезностях и заверить «соседа» и «мировую общественность», что никаких коварных планов в отношении СССР не строит, чтит «Договор о ненападении» и нападать не собирается. Однако Гитлер ушел в глухое молчание, ответа от немецкой стороны не последовало, а накопление немецких войск на границе после 14 июня усилилось.

17 июня из Берлина поступило срочное сообщение от военно-морского атташе СССР капитана 1-го ранга Воронцова о том, что нападение Германии на СССР произойдет 22 июня в 3.30 утра. Вечером 17 июня в Кремле у Сталина был командующий ВВС Жигарев — с 00.45 до 1.50. И днем 18 июня был проведен облет самолетом-разведчиком У-2 границы в Белоруссии, в полосе ЗапОВО (возможно, облеты проводились и в соседних округах).

18-го же июня поздно вечером по итогам облета и авиаразведки, подтвердившей, что немецкие войска изготовились для нападения на СССР, в западные округа пошла телеграмма Генштаба о приведении в «повышенную боевую готовность» всех оставшихся частей этих округов и об отводе приграничных частей от границы! Также согласно этой последней телеграмме из ГШ командование западных округов обязано было вернуть в расположения все находящиеся вне своих расположений части, и в том числе вывести из Бреста расквартированные там дивизии на рубежи обороны вокруг города. Срок выполнения этого приказа телеграмма устанавливала вполне четкий — к 24.00 21 июня. Также 18 июня отдельными приказами ГШ, подписанными Ватутиным, округам ставилась задача ускорить движение войск и закончить его к 22–23 июня. О чем оперативные отделы докладывали ежедневно, вплоть до вечера 21 июня.

Окончательно подытоживая все вышесказанное, можно увидеть, что приведение частей западных округов в боевую готовность проводилось в несколько этапов и несколькими командами (условно).

Первый этап — это проведение в мае-июне 1941 года в западных и даже во внутренних округах фактической «скрытой мобилизации» под видом «учебных сборов».

Очень часто можно слышать такое — никакой «скрытой мобилизации» вовсе не было. Не было официально объявлено о «Больших учебных сборах», что подразумевает «скрытую мобилизацию», а были обычные ежегодные плановые сборы приписного состава. И значит говорить о том, что Сталин в этом плане готовил армию к войне к лету, июню 1941, нельзя. Но сборы сборам рознь. Одно дело призвать на месяц приписной состав в одном округе, а другое отправить почти миллион приписных в ключевые округа, доведя численность подразделений до 75–80 %. Ведь «согласно действовавшему в то время мобилизационному плану 1938–1939 гг. усиление войсковых частей и соединений на 75–80 % от штата военного времени и является как раз таки скрытой мобилизацией в порядке «Больших учебных сборов» по литере «Б» (это нам известно из док. № 272 «малиновки»)…

Т.е. в результате объявления скрытой мобилизации части и соединения должны иметь не менее 75–80 % от штата военного времени. Военные (Тимошенко, Жуков, Василевский, Анисов) хотели провести БУС [в 1941 году] «де-юре» — об этом бесспорно свидетельствуют майские «Соображения». Усатый им этого, вероятно, сделать не разрешил… и военные «вышли из положения»… — переделали план проведения обычных годовых учебных сборов так, чтобы довести мобилизационную готовность боевых частей дивизий приграничных округов до 1 дня. Так что военные имеют полное право говорить, что БУС «де-факто» в 1941 году они провели. Укомплектовать соединение до 75–80 % — это и есть повысить его мобготовность до «менее 24 часов»… (исследователь Петр Тон, СПб).

Подобные «учебные сборы» планировали и на 1939 год и на 1940. В 1939 году был конфликт с Японией, который вполне мог перерасти в большую войну. Затем Германия напала на Польшу, что также могло втянуть СССР в войну. Потом был конфликт с Финляндией, а потом в 1940 году началась война в Европе, когда Гитлер с легкостью захватывал европейские страны, и на 1940 год Ворошилов делал заявку на почти 1,5 млн. приписных на «учебные сборы». Однако уже в июне 1940 Франция капитулировала и сборы в 1940 году хоть состоялись, но в количестве всего около 400 тысяч приписных. При этом учебные сборы сами по себе не «мобилизация», а форма повышения мобилизационной и боевой готовности.

Но те же механизированные корпуса и приграничные дивизии уже весной 1941 года имели практически полный штат по личному составу. И доукомплектование приписным составом во время этих «учебных сборов» шло в основном стрелковых частей второго эшелона (резерва округов) и внутренних округов. Таким образом, Красная армия весной 1941 года была увеличена до почти 5,5 млн. человек, больше чем на 1,5 млн. по сравнению с 1940 годом. Также в мае 1941 года были разработаны новые «Планы обороны и прикрытия» государственной границы, существенно отличающиеся от предыдущих.

Второй этап — «Директивы от 12 июня», поступившие в округа 14–15 июня, а в Минск еще вечером 10 июня.

По этим директивам в западных округах должны были привести в повышенную боевую готовность дивизии и корпуса второго эшелона и резервов в глубине округов и начать их выдвижение на рубежи, в районы, предусмотренные «Планами прикрытия». Таким образом, фактически вводились в действия планы прикрытия государственной границы и обороны округов.

Первая же фраза Директив предписывает «для повышения боевой готовности войск… все глубинные стрелковые дивизии и управления стрелковых корпусов с корпусными частями вывести… в районы, предусмотренные для них планом прикрытия». Это предписание частично выполнили даже в ЗапОВО, либо же — как в КОВО — войска выводили в новые районы согласно прилагаемых карт. Но, в любом случае, войска должны были выводиться и худо-бедно выводились в полевые лагеря ближе к границе.

Приграничные части при этом предполагалось «…оставить на месте, вывод их на границу в назначенные им районы, в случае необходимости будет произведен по особому моему приказу…». Помните, как Молотов это комментировал? Мол, нельзя было двигать войска на границе до последнего, чтобы не дать повода Гитлеру обвинить СССР в подготовке к войне и «нападению» на Германию.

Выполнял ли тот же Павлов данную Директиву? Выполнял: некое движение частей в округе к границе после 10 июня началось, в ГШ пошли оперсводки об исполнении данной Директивы. «Доброжелатели» ведь могли и доложить в Москву о саботаже — так что движение по выполнению Директивы от 10 июня, конечно, было даже в Белоруссии. И уж тем более в остальных округах.

Однако есть интересный момент, за счет которого оппоненты пытаются развенчать идею о том, что Сталин знал о дате нападения заранее. Дело в том, что во всех Директивах от 10–12 июня дата окончания выдвижения войск указана четко — «к 1 июля 1941 года». Таким образом, заключают они, Сталин либо ничего не знал в эти дни о дате «22 июня», либо после 1 июля собирался сам нападать на Гитлера. В связи с этим вопросом стоит привести слова генерал-фельдмаршала Кейтеля, сказанные им о событиях 1942 года, когда в Германии разоблачили «Красную капеллу» (Кейтель Вильгельм, «12 ступенек на эшафот…», Ростов н/Д., 2000 г., также есть на сайте: http://militera.lib.ru/memo /german/kevtel_ v/index.html):

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация