В Одесском особом военном округе в 360-м стрелковом полку 74-й стрелковой дивизии 48-го стрелкового корпуса 9-й армии встретил войну старший брат моей другой родной бабушки старшина сверхсрочник Качурин Николай Семенович, 1913 г. р. (прадеды, с Донских хуторов Сальских степей, звались Качура). Пропал он без вести 3 августа 1941 года. Проходит по «Именному списку военнослужащих, с которыми письменная связь прекратилась и которых родственники разыскивают через Центральное бюро по учету потерь» дважды, под № 19 и 54. При этом запись под № 54 явно ошибочная, в списках зачеркнута волнистой линией, но в ОБД «Мемориал» человек все равно учитывается. Список составлялся в 4-м отделе Управления потерь 26.07.1943 г. начальником отдела полковником Митрофановым по запросу родственников (то ли родителей, то ли жены).
Жена его, Качурина Анастасия Васильевна, проживала в Краснодарском крае, станица Усть-Лабинская, ул. Коммунистическая, 174. Во время войны она уехала в Мордовию, в г. Рузаевка. И теперь Качурин Николай Семенович, 1913 г. р., числится еще и в «Книге Памяти республики Мордовия. Том 7» погибшим в бою в августе 1941 года как житель г. Рузаевка Мордовской АССР. Числится в списках погибших уже третий раз. При этом у всех солдат из этой Книги Памяти указана национальность, а у Н.С. Качурина не указана. Видимо не смогли определить составители этой Книги национальность человека со странной фамилией, распространенной у жителей Донских степей. Но то, что эти два Качурина — один в донесении полка и «другой» из Книги Памяти также являются одним и тем же человеком, знает только наша родня. (Кстати, этим 48-м стрелковым корпусом ОдВО командовал будущий маршал и министр обороны СССР в 1957-1964 годах Р.Я. Малиновский).
Если кто-то считает, что такое дублирование — случай единичный, можете сами проверить на примере своих родных и близких и на родных своих знакомых и друзей. Я лично проверял также родного дядьку своего соседа по дому Кислого Николая Ивановича, 1923 г. р., гвардии старшего сержанта 45-й Гвардейской стрелковой дивизии, 612 ЛАП (легкого артполка), умершего от ран 27.02.1945 г. в медсанбате в Прибалтике. Он проходит погибшим трижды: по «Донесению о безвозвратных потерях» 45-й Гвардейской стрелковой дивизии; по документам медсанбата, где умер в день поступления; и по «Поименному списку захоронений» кладбища в г. Приекуле в Литве. В ОВД также приводится фото этого кладбища со схемой захоронения и номером могилы солдата. Внимательный исследователь легко сведет этих «трех» солдат в одно лицо. Но на сайте есть и его полный тезка, только младший лейтенант Кислый Николай Иванович, Прилукского РВК, Черниговской области, с. Охиньки. 1923 г. р., умерший от ран годом ранее, 18.02.44 г. Проходит этот человек дважды. По «Донесению...» 340 стрелковой дивизии и по «Донесению...» 433 мсб (медсанбата). Писарь в медсанбате в названии села Охиньки написал вместо буквы «и» букву «ш». Получилось в тексте лишняя палочка и вышло с. Охшньки. А другой человек прочитал это как с. Охленьки. В итоге, этот офицер учтен также два раза, и вместо одного погибшего командира показаны как два в общих списках потерь.
Так что многие бойцы и командиры Красной армии, погибшие на войне, учтены до двух раз. Если пропал без вести, то его перепроверяли после войны райвоенкоматы (РВК). Если умер от ран, то он показан, и в госпитальных списках, и в списках своей части. Если же просто погиб в бою, то мог быть отмечен только один раз своей частью. Но потом идут повторы из-за ошибок писарей в написании фамилии, в написании места жительства, в записи данных родных, из-за ошибок в данных на солдата и т. п. Сами администраторы сайта так и написали: «На сегодняшний день в ОВД введено 9,8 млн. цифровых копий документов ЦАМО (Центральный архив Министерства обороны) о безвозвратных потерях периода Великой Отечественной войны (около 8.6 млн. персоналий), свыше 30 тыс. паспортов существующих мест воинских захоронений в Российской Федерации и за ее пределами (из списков захороненных в них — около 2,4 млн. записей), а также других архивных документов, уточняющих потери (похоронки, документы госпиталей, трофейные карточки советских военнопленных и т.д. — на 9 млн. записей). Всего в ОБД 20 млн. записей (не путать с общим числом боевых потерь, „персоналий" — 8,6 млн. чел. — О. К). Сравнение информации из всех этих источников позволит дополнить и уточнить данные из первоисточника — фронтовых донесений о потерях. Кроме того, широкий доступ к информации о погибших и пропавших без вести воинах через Интернет документально опровергает фальсификации псевдоисториков в отношении количества потерь Советской армии в годы Великой Отечественной войны». (Видимо, «подсчеты от резунов-соколовых» достали уже всех.)
Также сайт Минобороны «Мемориал» просит всех граждан России сообщать на сайт обо всех неточностях, обнаруженных ими при поиске своих родных для упорядочивания списка погибших на войне солдат: «Уважаемые пользователи ОВД „Мемориал"! В созданной поисковой базе данных возможно наличие неточностей из-за ряда объективных причин военного времени: составление документов в условиях боевых действий, неграмотность писарей, особенности написания имен и фамилий, угасающий текст, плохое качество составления некоторых документов, их ветхое состояние и многое другое. 1. Если Вы хотите сообщить об обнаруженных Вами неточностях в базе данных, пожалуйста, для каждой исправляемой записи укажите: номер записи; фамилию, имя и отчество военнослужащего; вашу информацию для исправления. 2. Если Вы обнаружили по каким-либо критериям неточность, ошибку или несоответствие в самих документах, то в самом сообщении изложите суть Вашего уточнения и реквизиты документов, на основании которых Вы пришли к такому выводу о несоответствии...»
Была еще одна группа погибших на войне. Ополченцы и мобилизованные прифронтовых городов. Родной дед моей жены, Савельев Александр Федорович, 1909 г. р., работал в Сталинграде на тракторном заводе. Жена с сыном смогли под бомбежками уехать из города и добраться к родным под Пензу, но он остался на заводе. Вроде бы вместе с другими рабочими был мобилизован на строительство переправы через Волгу в августе—сентябре 1942 года в строительные части при 64-й армии, участвовал в боях и погиб. Но на сайте «Мемориала», среди двух десятков А.Ф. Савельевых, числившихся в рядах Красной Армии, нашего вроде нет. Зато есть двое А.Ф. Савельевых по спискам захоронений. Но, к сожалению, в них на этих двоих кроме Ф. И. О. и даты смерти ничего нет. Но в любом случае человек не пропал совсем. Среди 20 полных однофамильцев Савельевых, указанных дважды, оказалось «всего» двое. Один, сержант, упоминаемый дважды на одном и том же воинском кладбище с одной датой смерти, призван из Ярославской области. Другие «двое», пулеметчики, имеют одинаковые год рождения, один день смерти в июле 43-го, одно место захоронения под Орлом и одно имя отчество жены, живущей в соседних областях, Ульяновской и Куйбышевской (Самарской), но при этом в одном сельсовете.
Не хочется расстраивать всю нашу компанию «ненавистников сталинской сатрапии», но похоже, что списки погибших на войне наших солдат и офицеров не только не занижены, но еще и могут оказаться завышенными на несколько сот тысяч человек (если не больше!). По количеству попавших в плен мы немцев превосходим, и за это надо спасибо говорить нашим «отцам-командирам». Но тогда получается, что при общих, примерно равных потерях немецкой и советской армий за всю войну (приблизительно по 8 миллионов человек), но с учетом погибших в плену (наших погибло около 2 млн., а немцев 1 млн.), наш солдат воевал более умело на поле боя, чем немецкий? В любом случае, не хуже. И это наш флаг в конце концов был водружен над Берлином. Общие потери немцев и их союзников также около 8 миллионов. Отнять погибших в Дрезденах мирных жителей (ведь наши не истребляли гражданских специально), то получится примерно 7 млн. армейских. Почти адекватно нашим. А если бы Жуков-Тимошенко с Павловым не сдали РККА на истребление в 41-м, то у нас было бы меньше потерь. Так что наши генералы вполне добросовестно выполняли указания т. Сталина о сбережении личного состава.
