Вроде бы не хорошо подозревать Яковлева в протекционизме исключительно своих машин, но в своих мемуарах Яковлев ни разу вообще не упомянул о существовании такого самолета как И-185. Ладно бы это был неудачный вариант, как ИП-21 Панишина в 1940 году, вообще не «умеющий летать», или истребитель Ильюшина. Но И-185 прошел в январе 1943 года войсковые испытания с участием в воздушных боях, и моторы для него имелись. Но оказывается, самолет не прошел испытание «полета на дальность». А потом произошла авария с гибелью летчика, и после этого его с чистой совестью сняли с производства.
«5 апреля 1943 г. Василий Андреевич Степанченок третий раз поднял И-185 в воздух... Заходя на посадку на Центральном аэродраме, он то ли из-за ошибки в расчете, толи по другой причине решил уйти на второй круг. В это время мотор забарахлил... По словам летчика П. Логинова, имелась полная возможность совершить посадку в пределах аэродрома, но Степанченок продолжил набор высоты... Над заводам №51 он выполнил второй разворот, над заводам № 1 — третий, и тут М-71 полностью отказал... Василий Андреевич накренил самолет вправо, затем влево, решая, куда сесть. Высота была мала, и он начал планировать между двумя параллельно расположенными корпусами, но впереди перпендикулярно курсу находился сборочный цех. Высоты „перепрыгнуть" его не хватало, и Степанченок направил самолет в окно... Крылья были срезаны, смягчая удар, но фюзеляж врезался в стапель... Один человек погиб, шестеро было ранено. Летчик скончался через час. В акте по данной катастрофе виновниками были названы агрегатный завод (под седлом клапана карбюратора нашли медную котировочную проволоку, из-за чего мотор работал с перебоями, а потом отказал) и сам Степанченок.
Эта случайная (?) трагедия сильно повлияла на судьбу И-185, можно сказать, склонила чашу весов. Появилась зацепка затормозить, а потом и закрыть работы по этому самолету. В 1943 г. за создание И-185 Поликарпов был удостоен Сталинской премии I степени, как и Ильюшин, Лавочкин, Яковлев, Туполев (за создание Ту-2), Сухой (за создание Су-6), двигателисты Швецов, Чаромский, Климов, Микулин. В статье „Наши лауреаты" („Техника Воздушного флота", № 3, 1943) Шахурин писал: „Новые типы боевых самолетов с выдающимися скоростными данными и большой огневой мощью создали старейшие авиационные конструкторы страны — Н.Н. Поликарпов и А.Н. Туполев... А.Д. Швецов создал новый мощный мотор, открывающий широкие перспективы в повышении скорости и грузоподъемности наших истребителей и бомбардировщиков..."». (Маслов М. «И-80. И-185». М., 2003.)
Заканчивая рассмотрение судьбы истребителей Поликарпова, можно сделать вывод, что перед войной ему откровенно помешали Яковлев и Микоян с внедрением новых истребителей И-180 и особенно И-185. Одному передали завод и конструкторов, а другой, как замнаркома авиапрома, больше старался протащить прежде всего свои «Яки» на вооружение армии. С началом же войны, после того как Поликарпов, несмотря ни на что, создал свой И-185 и провел необходимые испытания вплоть до фронтовых, вмешалась уже та самая военная целесообразность.
В своих книгах такой «замечательный историк», ученик и последователь В. Резуна М. Солонин, «разоблачая сталинизм», тоже доказывает, что И-185 загубил прежде всего замнаркома авиапрома А. Яковлев, объективно видевший в нем конкурента своих «Яков». В принципе это правда — конкуренция среди конструкторов при Сталине была обычным делом — бились, как могли, за Госзаказ, чтобы свою машину пропихнуть. Но есть более основная и важная причина того, почему И-185 проиграл в конкуренции с аналогичным Ла-5, имевшем худшие характеристики. Решения во время войны о принятии на вооружение новых моделей истребителей принимал все же лично Сталин, выбирая из лучших истребителей хорошие. А проблема была и в возможностях экономики военного периода в том числе. И-185 был более металлическим и дюралевым, чем тот же Ла-5. И в конце 1942-го — начале 1943 года проще и дешевле было изготавливать клееные «Лавочкины» и «Яки», чем более мощный, но более дорогой в изготовлении И-185.
Сработала военная целесообразность, хотя Сталину приходилось принимать решения и на основе докладов должностных лиц в том числе. При этом Сталин всегда обязательно выслушивал и другую сторону, того же Поликарпова. В конце концов, Поликарпов не получил И-185 в серию, но получил за свою работу Сталинскую премию. Хотя вряд ли конструктора это утешило.
Примерно такая же история происходила с более лучшим, чем Т-34 танком Т-34М Кошкина перед войной и с Т-43 Морозова уже во время войны. Сталин принимал решение о закрытии проектов этих танков, как и по И-185, исходя прежде всего из реальных возможностей военной промышленности в условиях войны. Тем более на осень 1942-го и зиму 1943 года наша промышленность только-только вошла в колею после эвакуации и вышла на нормальный режим работы. Однако из-за потерь алюминиевых заводов Украины дешевле было запускать в серию Ла-5 с деревянным крылом вместо уже выпускавшихся серийно «деревянных» ЛаГГ-3, чем И-185 с алюминиевым. Алюминий в эти годы покупали в США за золото, по Ленд-лизу А вот если бы его приняли на вооружение еще перед войной, то возможно, что он и стал бы «королем воздуха»...
И-185 — самолет несостоявшейся судьбы. Но этот лучший истребитель Поликарпова все равно сыграл свою роль в войне, внес свой, хоть и маленький, вклад в общую Победу. Как и МиГи-9 с мотором М-82, И-185-е испытывались именно на том фронте, который, оттянув на себя огромные силы немцев, позволил Сталину выиграть Сталинградскую битву. Почти месяц, в то время пока шли бои под Сталинградом, эти 4 опытных экземпляра И-185 совершали полеты на разных участках фронта и проводили воздушные бои. Создавая у немецкого командования иллюзию (а может, не иллюзию?) готовящегося наступления под Москвой, помогая добивать армию Паулюса под Сталинградом...
Когда, после того как из армии убрали Тухачевских, Сталин понял, что доверять военным в принятии на вооружении танков и самолетов — значит, проиграть неизбежную войну, он лично стал вникать во все технические тонкости и лично осматривал каждый новый танк или самолет, винтовку или автомат, что предлагали конструкторы. Хотя конечно же не мог вникнуть во все проблемы — не мог же он разорваться на части, и пример «волокиты» со всеми нашими танками, самолетами, «катюшами» тому подтверждение. Самое поразительное, что в тяжелое лето 1941 года принимаются на вооружение новые ПТРС и ПТРД, но уже готовые ПТР Рукавишникова, принятые на вооружение еще в 1939-м и хранящиеся на складах, в армию не поставляют, так как они ненадежны при стрельбе и могут подвести в бою (2 (!) отказа на 1000 выстрелов — это действительно «очень много»). С таким же успехом можно было бы вооружать красноармейцев кремневыми ружьями времен Петра. Хотя пушки царской армии с Первой мировой снимали в случае нужды с хранения и использовали в боях с немцами. Но ненадежные образцы оружия даже в условиях тяжелого отступления осени 1941 года в бой не бросали. Кстати, если бы генералы отправили эти ружья на фронт, а они показали бы свою непригодность и об этом стало бы известно Сталину, то тут уж точно головы бы полетели. А так все спустили на тормозах. Сталин и сам не был заинтересован в раскрутке «репрессий» против генералов в условиях войны и поэтому просто махнул рукой на эти ружья. Но после войны тому, кто эти ПТР принимал на вооружение, в лице заместителя наркома по вооружению и начальника ГАУ (маршалу ПИ. Кулику), и эти ружья в том числе припомнились.
