– Или господин Дашинимаев... – говорит Клаус, только недавно сообщивший, что не смог открыть зашифрованные файлы, но теперь показывающий свою осведомленность.
– Я ни разу не видел Дашинимаева, – говорит Сережа и вставляет в компьютер диск с шифром, чтобы раскрыть присланные файлы.
Программа-шифровальщик справляется с текстовым файлом достаточно быстро, но чуть дольше работает с файлами графическими. В конце концов выдает и их. Сережа открывает на мониторе сразу две фотографии – сделанную минувшим днем наблюдателем Интерпола и присланную из Москвы.
– Вот... Старое рассечение брови... Увеличьте... – просит Клаус.
Сережа дает увеличение максимально крупное, когда изображение уже начинает разлагаться на квадратики пикселов.
– Видите... – Клаус показывает пальцем. – На том и другом снимке присутствует рассечение брови. Шрам старый, но рассечение когда-то было сильным, это просматривается. Можно даже не отсылать на идентификацию...
Сережа только кивает и закрывает файлы с фотографиями, чтобы прочитать текстовой файл. Клаус вежливо отходит в сторону, садится в кресло и закрывает глаза, словно дремлет. В соседнем кресле дремлет Селим. Но как только закрывает глаза Клаус, Селим поднимается и оказывается за спиной Сережи. Тоже читает текст.
– Жена Басаргина... – говорит Селим. – Она может стать сигналом...
– А если он связан с Кито?
– Тогда не было бы убийства Родича...
Сережа тут же выходит в Интернет и смотрит расписание самолетов из Москвы.
– Рейс только на Берлин...
– Нет проблем встретить... – не открывая глаз, говорит из своего кресла Клаус, опять показывая, что он знаком с сутью дела хорошо и все понимает с полуслова. – Я позвоню в Берлин, и ее доставят сюда машиной... Это быстрее, чем поездом.
Сережа решительно открывает трубку мобильника и набирает номер. В Москве глухая ночь. Трубку долго не берут. Наконец отвечает сонный голос:
– Слушаю, Сережа...
– Александр, извините, что так поздно, но мы еще работаем...
– Мы тоже работаем круглые сутки, если есть необходимость, а если есть возможность, иногда спим. Так что не стоит извиняться. В чем проблема?
– Вы можете отправить в Берлин жену? Есть у нее загранпаспорт, виза?
– Паспорт есть, и виза есть. Она была в Германии в прошлом месяце. Как раз в Дрездене... Но... Какая необходимость?
– Рейс через два часа... В Берлине ее встретят и на машине доставят к нам в Дрезден.
– Зачем?
– Она знакома с Дашинимаевым. Увидев ее, он догадается, что пришла помощь. Есть необходимость установить с ним контакт. Больше от нее ничего не требуется...
Басаргин несколько секунд соображает:
– Я понял. Мы постараемся успеть.
Сережа кладет трубку перед компьютером и поворачивается к Клаусу.
– Мне необходим продовольственный расчет для дома господина Кито, – просит Сережа.
Клаус тихонько хихикает:
– Сначала объясните, что это такое... Возможно, мы пользуемся разной терминологией, возможно, мы вообще не пользуемся таким методом.
– На какое количество людей закупаются продукты... На какое время...
– Понял. Я дам задание. Это несложно просчитать, потому что продукты закупаются ежедневно. Наши сотрудники отследят.
– И вероятно, на завтра нам понадобится оружие.
– С этим проблем не возникнет.
– Значит, будем работать.
– Будем.
Клаус встает.
2
Генерал Астахов сам выезжает на место вместе со своими оперативниками и группой захвата областного управления ФСБ. Группу захвата прихватили исключительно для того, чтобы сориентироваться в городе, который никто из московских оперов не знает. Кроме того, необходимо будет сразу разобраться с чеченцами. Единственный из местных оперов, кто выехал вместе с ними, – майор Леонченко, поскольку он непосредственно ведет дело.
Пока группа захвата выводит чеченцев, пока опера осматривают подвальное помещение, Доктор рассказывает генералу, что произошло в кафе.
Астахов не в восторге от истории с тем, как проникали в кафе.
– А если бы вместе с нами приехал заместитель прокурора области? Он как раз спит в управлении на всякий непредвиденный случай, но ему пока ничего не сообщили. Исключительно по причине срочности и моего нежелания... И вообще, чтобы не мешался... А вы тут... Несанкционированный обыск, к тому же произведенный группой лиц, не имеющих право проводить обыск на территории Российской Федерации.
– Оперативная необходимость... – слабо улыбается Тобако.
– Думаю, мне еще придется приложить немало усилий, чтобы замять некоторые неприятные моменты, на которые не преминет обратить внимание адвокат чеченцев, а такой прибежит в следственный отдел, будьте уверены, уже с утра...
К генералу вразвалочку подходит смурной человек в гражданском, только что вошедший в кафе. Выглядит так, словно тоже недавно познакомился с кулаком Доктора.
– Товарищ генерал, надо «аварийку» вызвать... Меня на буксире тащить придется...
– Так вызывайте... И другую машину на смену вам... Мне пешком гулять некогда...
– Где здесь телефон? – спрашивает человек у Доктора.
Доктор пожимает плечами и неопределенно машет рукой в глубину кафе:
– Где-нибудь там... А что случилось?
– В канализационный колодец въехали... Прямо на тротуаре крышка колодца откинута... – ворчит человек. – Делать кому-то нечего... Резвятся...
– Где? – с угрозой в голосе спрашивает, резко останавливаясь, Доктор и переглядывается с Тобако и с Зурабом.
– Да тут вот, рядом с углом.
Останавливается и генерал, заметив напряжение момента.
Интерполовцы бросаются на улицу. Генерал спешит за ними, уже что-то подозревая. До угла дома десять шагов. Машину уже вытащили, но крышка так и остается открытой.
– Я – туда... – рвется вперед Доктор, готовясь спуститься в колодец.
– Я – туда... – поправляет его Зураб. – Ты не пролезешь...
И проворно забирается в узкий лаз, где плечи Доктора откровенно рискуют застрять.
Подходит и генерал:
– Что тут случилось?
– Владимир Васильевич! Объявляйте перехват по городу. Мадам Джиндан скорее всего ушла через колодец... Она еще не оправилась после избиения... Далеко уйти не могла...
– Майор! – генерал поднимает руку, приглашая к себе майора Леонченко... – Мы подъезжали, нам навстречу выезжала машина... Белая «девятка»... За рулем была женщина. Номер не помню...
