Наконец, версия заговора. Ее придерживался и всячески пропагандировал сам отец Доди. По его мнению, возможность обращения Дианы в ислам в случае брака с Доди аль-Файедом наводила ужас на представителей английского истэблишмента, в число которых он включает руководство спецслужб, традиционно пользующихся значительной автономией в своих действиях. Их особенно пугало то, что примеру матери могут последовать принцы – в этом случае британская монархия и англиканская церковь столкнулись бы с небывалыми проблемами, не имеющими решения.
Выход в свет книги Баррелла «Государева служба» (А Royal Duty), в которой хватает и других разоблачений, сопровождалась негативными комментариями как людей, близких ко двору, так и родственников Дианы. Принцы Уильям и Гарри опубликовали заявление, в котором назвали поступок бывшего дворецкого «холодным и откровенным предательством» памяти их матери, которая, будь она жива, пришла бы в ужас от этого сочинения. Их отец принц Чарльз, по слухам, запретил свите произносить в его присутствии имя Баррелла. Одна из ближайших подруг Дианы, Роза Монктон, чрезвычайно редко выступающая с публичными комментариями по поводу принцессы, направила письмо в «Sunday Telegraph», в котором пишет, что как раз в тот период, к которому относится предсказание смерти, принцесса Уэльская в поисках утешения окружила себя «людьми известного сорта, которые вечно охотятся за впечатлительными и уязвимыми женщинами высокого положения – астрологами, так называемыми мистиками и прочей нечестивой шушерой». Высказывались сомнения и в аутентичности письма Дианы.
Баррелл ответил Уильяму и Гарри, что его единственным намерением было встать за защиту памяти покойницы и что сознание принцев, которых он знал с пеленок, «отравлено» придворными – «людьми в серых сюртуках». Он усиленно подчеркивал, что его повествование – лишь «верхушка айсберга». И сокрушается, что принцы ни разу не сочли возможным встретиться с ним после того, как он попал под суд. «Мир был бы совершенно другим, – говорит он в одном из многочисленных интервью, – если бы зазвонил телефон, и мальчики сказали: „Пол, нам жаль, что мы не могли помочь тебе во время суда. Мы просто не могли, наши руки были связаны. Почему бы тебе не приехать в Лондон с Марией и ребятами (женой и сыновьями. –
В. А.)– мы бы что-нибудь придумали?“ Один телефонный звонок, всего один мог остановить это (публикацию книги. –
В. А.)Неужели я прошу слишком многого?»
Но почему Баррелл не придал огласке содержание письма сразу после смерти Дианы? На этот вопрос вразумительного ответа нет. В своей книге он рассказывает о своей встрече с королевой – той самой, на которой ее величество разрешила Барреллу взять на хранение вещи покойницы. «Будьте осторожны, Пол», – будто бы сказала ему Елизавета. И добавила, что «в этой стране действуют силы, о которых нам ничего не известно». «Много раз с тех пор я кусал себе локти, – пишет Баррелл. – Почему я не спросил ее тогда же, что она имеет в виду? Как и вы, я могу только предполагать». Баррелл считает, что под «силами» королева могла подразумевать медиа-баронов, лиц, входящих в английский истэблишмент, и руководство спецслужб, имеющих карт-бланш на любые действия, которые они сочтут необходимыми в интересах государства и короны.
Итогом бурной деятельности Баррелла стало решение, которого так долго добивался отец Доди аль-Файеда: коронер графства Сюррей Майкл Берджесс объявил, что предпримет дознание по факту смерти Дианы и ее друга. (Коронер – должностное лицо, расследующее случаи внезапной смерти с признаками насилия. Сюррей – место жительства Мохаммеда аль-Файеда.) В 2004 году комиссар Скотланд-Ярда лорд Стивене учредил специальную следственную бригаду для изучения обстоятельств смерти принцессы Уэльской. Заключительная фаза расследования проходила в форме открытых для публики слушаний. В декабре 2007 полный, без купюр, текст записки Дианы Барреллу был наконец оглашен и опубликован.
...
«Наступил самый опасный период моей жизни – мой муж замышляет „аварию“ моей машины, отказ тормозов и серьезную травму черепа, дабы расчистить Чарльзу путь к браку с Тигги. Камилла – всего лишь ложная цель, так что всех нас этот человек использует во всех смыслах слова».
Тигги – друг детства Чарльза, бывшая фрейлина принцессы Анны и няня принцев Уильяма и Гарри Александра Легг-Берк, в замужестве Петтифер. Подозрения Дианы, судя по всему, были неосновательны.
* * *
14 декабря 2007 года лорд Стивенс представил свой доклад, в котором подтвердил французскую версию несчастного случая. 7 апреля 2008 года присяжные согласились с этим выводом. На следующий день Мохаммед аль-Файед заявил, что официально отказывается от всех своих подозрений.
Золушка с характером
Отнесись к этому как к работе. Ты будешь учиться профессии принцессы, а я буду платить тебе жалованье или, если хочешь, стипендию.
Мэг Кэбот. «Дневники принцессы». Перевод Елены Денякиной
«О ненавистное равенство! О подлое однообразие! О треклятый прогресс!» – восклицал на исходе позапрошлого века Константин Леонтьев, свято убежденный, что европейские революции готовят почву к приходу Антихриста. Страшно даже вообразить, что сказал бы он, ставивший на одну доску «машины, панталоны, сюртук, цилиндр и демагогию», увидев суетные дела нынешних монархов и их отпрысков.
Особенно отличается молодое венценосное поколение в выборе любовных привязанностей. Сплошь и рядом европейские принцы и принцессы заводят себе подруг и бойфрендов с сомнительной репутацией, а уж о родовитости и речи нет. Принцесса Стефания Монакская однажды «удрала штуку»: влюбилась в дрессировщика слонов и с труппой циркачей разъезжала по Европе, а таблоиды нахально писали, что, может, строптивой принцессе такой мужик и нужен – укротитель в ботфортах и с хлыстом. Принц Максимилиан Лихтенштейнский женился на негритянке из Панамы. Кронпринц Норвегии Хакон – на бывшей официантке с сомнительным прошлым и внебрачным ребенком. И вот теперь, кажется, пришел черед британской монархии: принц Уильям возмужал и вступил в брачный возраст.
Из всех европейских королевских домов британский отличается наиболее строгим этикетом и правилами вступления в брак лиц королевской крови. Некоторые из этих правил, имеющих силу закона, не в силах нарушить даже сам монарх. Строже были только законы Российской империи, но ее давно нет, а Соединенное Королевство здравствует.
Например, наследники не могут исповедовать католичество или жениться на католичках – в этом случае они лишаются права наследования короны. О неравнородных браках закон ничего не говорит, но в 1936 году король Эдуард VIII вынужден был отречься от престола, чтобы жениться на неродовитой американке. Брак наследника должен быть одобрен монархом.
На практике это означает, что принцы женятся только на девушках своего круга, то есть аристократического происхождения и англиканского вероисповедания. В прошлом у принцев и не было возможности знакомиться с простолюдинками, разве что с собственной прислугой. Но в наше время наследники вырвались из «запретного города». Они имеют возможность встречаться со своими ровесницами не только в великосветских салонах. Да и само понятие высшего света сильно изменилось.
