Книга Измена. Знаем всех поименно!, страница 74. Автор книги Владимир Бушин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Измена. Знаем всех поименно!»

Cтраница 74

Замечу, что приведенное попердование аксеновский персонаж произвел в романе 1 ноября 41 года. Пройдет всего шесть дней, и весь мир услышит и увидит Сталина во время бессмертного парада на Красной площади. Этого парада ни в каком виде нет ни у Аксенова, ни у Барщевского, ни в столь же убогих «Детях Арбата» Эшпая, ибо даже простое упоминание о нем разносит в прах всю малограмотную стряпню ненавистников России.

А что пишет о численности Красной Армии во время Отечественной! В одном месте — 7 миллионов (2, 114), в другом —10 миллионов (3, 37), в третьем — 20 миллионов (2, 378). В два-три раза больше!

Очень характерно и это: «Первые бомбы упали на Москву 5 августа». Кажется, это единственный случай, когда автор врет бескорыстно: на самом деле первые бомбы «упали» на Москву в ночь с 22 на 23 июля 41-го года.

Но почему бы здесь — ведь такой подходящий момент! — не вспомнить и о том, когда советские первые бомбы обрушились на Берлин? А было это в ночь с 7 на 8 августа того же года, потом — 10 и 16 августа, всего до 4 сентября — десять налетов на Берлин, Штеттин и Нойбрандербург.

Но это абсолютно не интересует наших летописцев. Аксенову вот что надо изобразить: «Английское министерство авиации оповестило о последовательных атаках на цели в Гамбурге и Штеттине. Горят доки и индустриальные объекты» И еще: «Германские бомбардировщики продолжали атаковать военные сооружения в Москве». Ну, исключительно военные! Большой театр, театр Вахтангова, универмаг на Пресне… Точно, как ныне американцы в Югославии, в Афганистане, в Ираке…

Но время идет, и немцы наступают, прут на Москву. В романе об этом так: «Группа армий «Центр» фельдмаршала Бока сконцентрировалась для окончательного штурма Москвы. В ее составе почти два миллиона войск, две тысячи танков, огромное количество артиллерии. В воздухе полное превосходство люфтваффе». Представьте себе, почти все близко к правде.

Дальше: «Танки красных (разве мы воевали с белыми? — В. Б.) не выдерживают ни малейшего соприкосновения с немецкими бронированными кулаками. Немцы жгут их сотнями». Это какие же танки? Например, говорит, «мамонтоподобные 120-тонные танки «Слава Сталину!» со скоростью 6 километров в час». Конечно, такие легко жечь сотнями. А кто их видел? Млечин? Радзинский? Мама родная? Разгадку мамонта находим в другом месте: «В балке стояла дюжина чудовищ, гордость РККА, 60-тонные ИСы («Иосиф Сталин»), медлительные динозавры, излюбленная мишень немцев. «Мессер-шмитты» их даже за добычу не считали». Лихо! Значит, не мамонт «Слава Сталину!», а динозавр «Иосиф Сталин». Что ж, у англичан был танк «Черчилль». И не 120 тонн весил ИС, а 60, да? Выходит, сперва-то в два раза соврал? Нет, больше, ибо на самом деле ИС это и не 60 тонн, а 46. И скорость не 6, а 37 км/час. Тут соврал шестикратно. А сам-то можешь за час одолеть хотя бы 7 километров? Разве что за гонораром. Но, как ни странно, и словцо правды вырвалось: самый мощный танк Второй мировой войны ИС действительно был гордостью РККА и воевал до самого Берлина.

Но слушайте оракула дальше: «Группе армий «Центр» противостоят разрозненные и деморализованные паническим отступлением армии русских»… Словом, полный развал. Нет спасения! Гибель!

И тут Аксенов и Барщевский изображают нам заседание Политбюро, будто бы состоявшееся на станции «Маяковская» числа 11–12 октября: «Жуков только что назначен главкомом (!) Западного фронта», а это произошло 10 октября 41-го года.

Вранье начинаются с первых строк: «В отдалении различался белый бюст. Думал ли «красивый, двадцатидвухлетний» с моноклем в глазу, что обернется божком в подземном капище». Речь о Маяковском и его бюсте на этой станции. Но поэт никогда не ходил с моноклем, у него было хорошее зрение. Это в компании русских футуристов Давид Давидович Бурлюк так выдрючивался, тоже, между прочим, позже обитатель США.

Такая же туфта и дальше: «В вагонах сидели члены Политбюро Молотов, Каганович, Ворошилов, Берия, Хрущев».

Во-первых, Берия тогда не был членом ПБ. Во-вторых, как Хрущев-то здесь оказался? Он же член Военного совета Юго-Западного фронта, а там в эти дни своих дел хватало. Не писал же Толстой, что на совете в Филях присутствовал председатель Военного департамента Государственного совета генерал Аракчеев.

Затем перечисляются военные: Тимошенко, Жуков, Еременко, Конев, Лелюшенко, Говоров, Акимов. Но Тимошенко опять же не мог быть, т. к. в качестве командующего находился там, где и Хрущев. А как могли оказаться тут остальные командующие фронтами и армиями? Ведь идут напряженнейшие бои, и они должны быть там, на месте, в войсках.

Да и вообще никаких заседаний в метро Политбюро не проводило, но уж Бог с ними, с А. и Б., оказавшимися в трубе. Гораздо хуже другое. Они твердят о Совете обороны, заседание которого готовит-де отсутствующий в метро Сталин. Какой еще Совет обороны в то время? Как видно, эти баталисты и не слышали, что вся власть в стране была сосредоточена в руках ГКО, а военные вопросы решало не Политбюро, а Ставка во главе со Сталиным, разумеется, в согласовании с Наркоматом обороны и Генштабом.

Все присутствующие изображены с ненавистью кастратов к сексапилам. У одного — «глиняные уста», у другого — «каменное лицо», у третьего — «лицо из булыжников», четвертый — «кривоногий», пятый — «с мощным задом», шестой — «ломовик», седьмой — «как жабу проглотил», восьмой — просто «малоприятный русский мужик»… Уж национальность-то эти богоизбранные гваделупцы никогда не забудут подчеркнуть. А попробуйте сказать «малоприятный гваделупец А. с мощным задом и слабой головой». Или «кривоногий гваделупец Б., словно проглотивший осьминога», — о, какой визг поднимут гваделупцы на телевидении и в газетах!

Но и без этого им все неймется, у них есть и уточнение к уже сказанному о своих спасителях: «типы гоголевских комедий… генералитет на уровне фельдфебелей». И не соображают, что ведь плоско, лживо и не задевает никого, ибо ясно же, что сами-то не что иное, как типы Ильфа и Петрова: один — Васисуалий Лоханкин, другой — Киса Воробьянинов.

Глумление над нашими генералами, над нашей армией, конечно же, сопровождается восхищением немецкими: «многомиллионные войска обладали подвижностью балерины»… «Люди войны — Эрвин Роммель, крупнейший виртуоз среди полевых командиров; Федор фон Бок, достигший западного берега Волги…» По невежеству и злобе идет на прямую фальсификацию, на приписку — и не подавится. Какой Бок? Когда он видел Волгу? Еще 15 июля 42-го года, когда немцам до Волги было далековато, Гитлер отстранил его от командования, и он вскоре достиг восточного берега Шпрее. А что касается балетных данных вермахта, то надо было бы подчеркнуть, что они особенно ярко проявились на пути от Сталинграда до Берлина…

На этом выдуманном заседании какое-то долговязое страшилище, которого нам предлагают считать за генерала Жукова, произносит совершенно бредовую речь о положении на фронте. Он говорит: «После взятия Калуги танки Гудериана выходят на Можайск». Не мог Жуков этого сказать хотя бы потому, что Калуга была еще не захвачена!

Дальше: «В районе Малоярославца нам удалось собрать группу войск из состава 43 армии. В нее входит 110 стрелковая дивизия, семнадцатая танковая бригада». Ну, какая наглость, какая уверенность в безнаказанности — еще и номера частей называет! Да не мог Жуков и этого сказать: 1 Юсд и 17 тб никогда не были в составе 43 А. И ведь это не исключительный случай жульничества, а система. Вот еще читаем: «Третья гвардейская танковая армия, взявшая Житомир, была вынуждена вновь отдать его панцерным гренадерам генерал-полковника Германа Хофа». Даже в частности как отчетливо виден холуй! Немецкого генерала и звание и даже имя указал, а кто командовал нашей гвардейской армией, его не интересует. Сообщаю: командовал генерал-полковник Павел Семенович Рыбалко (1894–1948), впоследствии маршал бронетанковых войск, дважды Герой Советского Союза. Да, Житомир пришлось освобождать дважды. В первом освобождении 12 ноября 1943 года армия Рыбалко не участвовала.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация