В комментариях читаем: «Около 10 пудов серебра было сдано в уездный финансовый отдел; драгоценные камни, жемчужные ризы и другие ценности — в Государственное хранилище ценностей. Все изъятое было взято на особый учет Центральной комиссией помощи голодающим». И это только по одному уезду. Что сказал бы Христос, узнав, что те, кто клянется его именем, имеют такие горы серебра, жемчуга и драгоценных камней в стране, дошедшей до людоедства? Не таких ли он изгонял бичом из храма?
А вот еще телеграмма Ленина от 6 января того же 1919 голодного года в Курск — в тамошнюю ЧК и в губисполком: «Немедленно арестовать Когана, члена курского центрозакупа, за то, что он не помог 120-ти голодающим рабочим Москвы и отпустил их с пустыми руками. Опубликовать в газетах и листками, дабы все работники центрозакупов и продорганов знали, что за формальное и бюрократическое отношение к делу, за неумение помочь голодающим рабочим репрессии будут строгими, вплоть до расстрела. Предсовнаркома Ленин».
Что ж вы, Сергей Михайлович, не вспомнили эту телеграммку? Или не знали о ней? Или вас смутила фамилия Коган? Почему же? Ее можно было очень ловко использовать еще и для обвинения Ленина в антисемитизме.
Еще одна телеграмма — в родной Симбирск, губпродкомиссару: «… Требую максимальной энергии с Вашей стороны, неформального отношения к делу всесторонней помощи голодающим рабочим. За неуспешность вынужден буду арестовать весь состав ваших учреждений и предать суду. Отдал срочное распоряжение об увеличении паровозов и вагонов. Вы должны немедленно погрузить имеющиеся налицо два поезда по 30 вагонов. Телеграфируйте исполнение. Хлеб от крестьян Вы обязаны принимать днем и ночью. Если подтвердится, что Вы после 4 часов не принимали хлеб, заставляя крестьян ждать до утра, то Вы будете расстреляны. Председатель Совнаркома Ленин».
Как видим, он слал жесткие телеграммы со страшными угрозами, обещал беспощадные меры как церковникам, сопротивлявшимся изъятию ценностей в пользу голодающих, так и советским работникам, своим однопартийцам. Другого выхода не существовало. Только так можно было противостоять катастрофической обстановке, сложившейся в результате двух войн. По словам Н. Бердяева, «когда России грозили хаос и анархия, Ленин делает нечеловеческие усилия дисциплинировать русский народ и самих коммунистов. Он призывает к труду и дисциплине, к ответственности и учению, к строительству, а не к разрушению. Он громит революционное фразерство, обличает анархические наклонности». Да, другого пути не было…
Есть хорошее выражение: его еще жареный петух в задницу не клевал. Так говорят о том, кто не испытал трудностей, не был в отчаянном положении. Так вот, Ленина жареный петух тогда клевал ежедневно. И вас, Миронов, да и все ваше руководство петух этот тоже клевал, но вы по причине недостатка знания жизни, опыта и «культурки» просто не понимали, что происходит, вам почему-то казалось, что это нечто вроде солнечного затмения. Вы поступали обратно тому, что требовалось, бегали за петухом, чтобы сожрать его. Вот первый сигнал петуха: Ельцин из Беловежской Пущи звонит американскому президенту: «Ваше превосходительство, задание выполнено: Союза Советских Социалистических Республик больше не существует!» Надо было немедленно арестовать предателя и судить. А вы до самого гроба осыпали его великими благами как героя, а после смерти сохранили для членов его семейки и все блага, и полную неприкосновенность, да еще положили сирой вдовице пенсию в 156 тысяч рублей. Не говорю уж о «мерах по увековечению памяти» предателя. Вы лично протестовали против этого бесстыдства?
Потом петух вам, как говорится, всю задницу в кровь исклевал: рушится хозяйство, исчезают деревни, вымирает народ, растет преступность… И что вы на это? Во-первых, почти всю экономику отдаете хищникам, которые думают не о стране, а только о наживе. Во-вторых, в деревнях разрушаете колхозы, ликвидируете школы и больницы. В-третьих, отменяете всякие льготы для стариков и инвалидов. В-четвертых, запрещаете смертную казнь. Коммунисты, придя к власти, тоже отменили казнь, но потом пришлось ввести, и так несколько раз — то отменяли, то вводили, в зависимости от обстоятельств. Вы же — как бараны! Недавно народ опять услышал от презимьера: «Либеральный путь экономического развития мы менять не будем!» Не будешь, так дождешься, что тебя будут. И это опять «культурки» не хватает!
Еще раз повторю: да, оглашенная телеграмма Ленина жестока. Но было же много фактов совсем иного рода. Так, одного ученого в звании царского генерала арестовали, ему грозила смерть. Горький стал просить за него. «Так, по-вашему, он не знал, что сыновья спрятали оружие в его лаборатории? — спросил Ленин. — Надо, чтоб это разобрал Дзержинский». И через несколько дней позвонил Горькому из Москвы в Петроград: «Генерала вашего — выпустим, кажется, уже и выпустили. Скажите мне, что ему надо для работы». И таких примеров множество. Вот лишь несколько имен спасенных благодаря заступничеству Ленина известных ученых: Г. Ф. Депп, В. П. Осипов, Н. А. Буш, А. А. Крогиус, С. П. Федоров, С. Ф. Ольденбург, В. Н. Туркин, Д. Д. Гримм, Л. В. Щерба…
Да ведь не только ученые. Горький в июле 1921 года говорил с Лениным об аресте священника А. И. Боярского. Ленин запросил И. С. Уншлихта, заместителя Дзержинского, о причине ареста. Последовал ответ: «За контрреволюционную агитацию, за связь с царской охранкой. Освобожден быть не может». Что еще мог сделать Ленин? Однако священника осудили всего на год принудительных работ, а отсидел он лишь два месяца. Есть основание полагать, что это связано именно с запросом Ленина.
С другой стороны, Ленин, как и все, особенно в обстановке тех дней, мог и ошибаться, мог и получать неверную информацию. Видимо, именно так произошло с известным делом В. Н. Таганцева. С ходатайством о нем обратилась А. Ю. Кадьян, знакомая семьи Ульяновых по Симбирску. 10 августа 1921 года Ленин дал распоряжение секретарю Л. А. Фотиевой: «Напишите ей, что я письмо прочел, по болезни уехал (ведь еще и болезнь! — В. Б.) и поручил вам ответить: Таганцев так серьезно обвиняется, что его освобождение сейчас невозможно. Я наводил справки о нем уже не раз».
А еще случалось и так. Однажды Горький просил за четырех человек, которым грозил расстрел. Ленин предложил ему взять их на поруки. Тот согласился. «Спасти этих людей не удалось, их поторопились расстрелять, — вспоминал Горький. — Мне рассказывали, что это убийство вызвало у Ленина припадок бешенства». А что вызвало у вас, «Дылдин», осуждение молодых нацболов на пять лет за то, что разбили люстру в приемной президента?
П. Б. Аксельрод, долгие годы знавший Ленина, сказал о нем: «От него пахло русской землей». А ведь от вас, Сергей Михайлович, не пахнет даже асфальтом Большой Дмитровки, а только — коленкором обложек пяти дипломов с отличием. Потому вам со всей этой гоп-компанией не стыдно было принимать участие в коллективном избиении покойного, в топтании могилы великого человека.
Не о вас ли — бездарных во всем, трусливых везде, лживых всегда — Андрей Вознесенский сказал: «Нам, как аппендицит, поудалили стыд»? Пожалуй, о вас.
2008 г.
Ушел еще один спаситель…
Я был в числе первых, до кого докатилась неожиданная весть о смерти Егора Гайдара. Он был моим политическим врагом. Труп врага хорошо пахнет? Нет, перед смертью все мы, патриоты и антипатриоты, равны. На поздравление де Голля в связи с победой и окончанием войны Сталин ответил: «В конце концов побеждает смерть». Недавно в беседе с народом вспомнил о смерти даже, казалось бы, бессмертный товарищ Путин. Однако все-таки хорошо будет пахнуть труп вражеского антинародного режима, в создании коего Гайдар сыграл важную роль.
