В течение первых месяцев 1980 года правительство, при прямом влиянии и участии США, приняло программу аграрной реформы — непременное условие социальных изменений в Сальвадоре. Ее ключевое положение — получение права собственности фермерами-арендаторами на обрабатываемые ими участки — использовалось и в других программах, с которыми США с 1950-х годов выступали в ряде горячих точек в странах третьего мира, и по тем же самым причинам: во-первых, это была тактика противодействия партизанам — кража партизанских лозунгов и во-вторых, при такой программе правительство, получающее военную поддержку от США, выглядело более достойным в глазах Конгресса и всего мира. В опубликованном в середине 1980-х годов меморандуме Агентства США по международному развитию (USAID), комментирующем реакцию в Сальвадоре на программу «Земля — фермерам», в частности, говорится:
«Многие считают, что эта «символическая» и «косметическая» мера была предложена для того, чтобы хорошо выглядеть в глазах некоторых американских политиков, а не потому, что она будет выгодна или существенно значима в контексте Сальвадора» [18].
Реакцию сальвадорской аграрной элиты можно было предсказать. Они прогнали многие тысячи крестьян с их скудных участков, чтобы не передавать им землю. Но это было не самое худшее.
Вот свидетельство специалиста сальвадорской организации по передаче земли Instituto Salvadoreno de Transformation Agraria, созданной для наблюдения за ходом программы:
«Войска пришли и сказали работникам, что земля теперь принадлежит им (работникам). Они могут избирать своих собственных лидеров и управлять землей самостоятельно. Крестьяне не могли поверить своим ушам, но провели выборы в ту же ночь. На следующее утро войска вернулись, и я видел, как они расстреляли каждого из избранных лидеров» [19].
Это был не единичный случай. Заместитель министра сельского хозяйства Хорхе Альберто Вильякорта (Jorge Alberto Villacorta) в своем заявлении об отставке в марте 1980 года заявил, что «в первые дни реформы пять директоров и два президента новых крестьянских организаций были убиты, и мне доложили о том, что эта репрессивная практика продолжает набирать силу» [20].
«Сила, — писал Карл Маркс (Karl Магх), — является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым». Революция оставалась единственным пунктом в политической повестке оппозиции, сплоченной, как никогда, против общего врага, а не на основе общей идеологии. Но многие видели в этом плюрализме силу, а не слабость. Левые теперь были готовы воевать вместе с (бывшими) христианскими демократами, которых они незадолго до этого обвиняли в служении американскому империализму.
Если отнестись серьезно к широко известной преданности Джимми Картера правам человека, то у его администрации явно не было никакой альтернативы, кроме как примкнуть к сальвадорской оппозиции или, по крайней мере, держать свои руки подальше от борьбы. Однако администрация Картера, с некоторой оглядкой на свои основные принципы, продолжила военную поддержку правительства Сальвадора. За несколько дней до окончания своего срока, в январе 1981 года, Картер распорядился, чтобы в Сальвадор было отправлено военной помощи на 10 миллионов долларов наряду с дополнительными американскими советникам. Эти действия характеризовались одним из свидетелей как «последнее судорожное усилие внешней политики президента Картера уклониться от ответственности за то, что она была «слишком мягкой» в борьбе с повстанцами Сальвадора». Два года спустя, будучи уже частным лицом, Картер заявил: «Я думаю, что правительство в Сальвадоре является сейчас самым кровожадным в полушарии» [21].
В администрации Рейгана, для которого «права человека» были подозрительным термином, изобретенным левыми, не боялись обвинений в лишней мягкости. Подход администрации к конфликту основывался на трех направлениях: а) резкая эскалация, количественная и качественная, американского военного присутствия в Сальвадоре; б) пиар-кампания для придания военной хунте «человеческого лица»; в) манипулирование новостными сообщениями для убеждения американской и мировой общественности в том, что сальвадорская оппозиция не имела законных оснований для революции, а также для того, чтобы показать, что те мучения, которые сальвадорцы испытывали в течение двух предыдущих десятилетий (в действительности — в течение полувека), имели мало или вообще ничего общего с их восстанием. «Неспровоцированное и бессмысленное», это восстание, оказывается, было вдохновлено «левыми террористами» при содействии Советского Союза, Никарагуа и Кубы. И здесь не обошлось без «красных дьяволов».
Военная эскалация
Для Соединенных Штатов Сальвадор не превратился в зыбучие пески очередного Вьетнама, как о том предупреждали многие левые и центристские критики. Но для народа Сальвадора война и ее ужасы тянулись так же бесконечно, как и для вьетнамцев, и по той же причине — из-за американской поддержки режима, еще более отвратительного, чем во Вьетнаме, который без нее печально рухнул бы, исчерпав свои собственные ресурсы. Тем не менее, несмотря на подавляющую, превосходящую военную мощь, правительство смогло поставить повстанцам пат, но не мат.
Объем американской военной помощи Сальвадору, предоставленной с 1980 года до начала 1990-х, на одну только технику насчитывал миллиарды долларов. В прессе широко используется сумма в шесть миллиардов, но реальная помощь навсегда останется неизвестной. Закрытая двухпартийная группа Конгресса США по контролю над вооружениями и внешней политикой обвинила администрацию Рейгана в предоставлении в середине 1980-х годов «неточной, вводящей в заблуждение, а в некоторых случаях, ложной информации» о предоставляемой Сальвадору помощи. Администрация Рейгана, по заключению закрытой группы, классифицировала большую часть военной помощи как помощь «в целях развития» и занижала реальную стоимость технических средств, даже если они были надлежащим образом классифицированы как военная помощь [22].
К этому следует добавить затраты на обучение тысяч сальвадорских военнослужащих на территории Соединенных Штатов, в зоне Панамского канала и в Сальвадоре. А также повышение квалификации, проводимое в ранние годы в Аргентине, Чили и Уругвае по указанию США. Кроме того, оказывалась существенная военная помощь через Израиль — такая практика поставок использовалась Соединенными Штатами в других странах Центральной Америки [23].
Красноречивым результатом такого массового предоставления оружия и обучения, а также денег для более высоких зарплат стало резкое увеличение численности вооруженных сил и других силовых служб Сальвадора. По оценкам, в 1979 году армия насчитывала от 7 до 12 тысяч человек, в 1983 году их число превысило 22 тысячи плюс дополнительные 11 тысяч человек в составе гражданских сил безопасности. Спустя три года общая численность двух силовых ведомств насчитывала уже 53 тысячи человек [24]. Оборудование текло рекой. Например, в январе 1982 года повстанцы входе нападения на аэропорт уничтожили 16–18 самолетов, и Соединенные Штаты в течение нескольких недель поставили 28 новых самолетов [25]. Частью военно-воздушных сил, находящихся в распоряжении правительства Сальвадора, были американские разведывательные самолеты, оснащенные современным оборудованием для видеонаблюдения. Они могли предоставлять почти мгновенно разведданные о перемещении партизан, а также осуществлять целеуказание для бомбардировок [26]. У партизан же не было ни военно-воздушных сил, ни зенитных орудий вплоть до ноября 1990 года, когда они впервые использовали советскую ракету класса «земля-воздух».
