Не будучи бескомпромиссным пламенным революционером, как многие от него ожидали, Аристид нередко возмущал своих противников из богатого бизнеса, парламента, армии, критикуя их коррумпированность. Военные были особенно раздосадованы его политикой по борьбе с контрабандой и незаконным оборотом наркотиков, а также его попыткой деполитизировать их. Что касается богатых гражданских лиц — или, как их любовно называют, «морально отталкивающей элиты», — они не очень заботились о программе Аристида, согласно которой должны были заплатить налоги и поделиться своим богатством, создавая рабочие места и инвестируя прибыль в стране, а не за границей. Они были и остались раздраженными этим маленьким священником с его святостью и его любовью к (фу!) бедным.
Тем не менее на практике правительство Аристида не было против бизнеса, и он приложил усилия, чтобы сделать шаг навстречу американским официальным лицам, иностранным капиталистам и некоторым элементам вооруженных сил Гаити. Он также сократил около 2000 государственных служащих, что очень понравилось Международному валютному фонду и другим иностранным спонсорам; но сократил он те посты, которые считал бесполезными и коррумпированными [17].
Жан-Бертран Аристид пробыл на посту президента Гаити менее восьми месяцев и был свергнут 29 сентября 1991 года в результате военного переворота; было убито много сотен его сторонников, и еще тысячи бежали в Доминиканскую Республику. Хрупкого телосложения гаитянский президент, который в предыдущие несколько лет пережил ряд серьезных попыток убийства и поджог его церкви — когда он находился внутри и читал проповедь, был спасен в этот раз в значительной степени благодаря вмешательству французского посла.
Только Ватикан признал новое военное правительство, хотя, конечно, переворот был поддержан богатой элитой. Они «нам очень помогли», — сказал новый начальник полиции страны и главный заговорщик Джозеф Мишель Франсуа (Joseph Michel Francois), — потому что мы спасли их» [18].
Нет доказательств прямой причастности США к перевороту, хотя, как мы увидим, ЦРУ обеспечивало финансирование и подготовку всех важных элементов нового военного режима. Гаитянский чиновник, поддержавший переворот, сообщил, что в момент переворота американские офицеры разведки находились в генштабе; это было «нормально», добавил он, — ЦРУ и РУ МО (Разведывательное управление Министерства обороны США, Defense Intelligence Agency) всегда присутствовали там [19].
Мы видели в Никарагуа, как Национальный фонд в поддержку демократии (НФД, National Endowment for Democracy, NED), созданный для открытых действий, более «достойных» в сравнении с тем, что ЦРУ имело обыкновение делать втайне, — вмешался в избирательный процесс 1990 года. Параллельно, НФД работал в Гаити вместе с Агентством США по международному развитию (USAID), что принесло 189 тысяч долларов нескольким гражданским группам, в число которых входил Центр по защите прав и свобод Гаити (Haitian Center for the Defense of Rights and Freedom) во главе с Жан-Жаком Онора (Jean-Jacques Honorat). Вскоре после изгнания Аристида, Онора стал премьер-министром в правительстве, пришедшим к власти после переворота. В 1993 году в интервью Канадской радиовещательной компании, он заявил, что «переворот был оправдан необходимостью защиты прав человека». На вопрос, что сделал он сам, премьер-министр, чтобы остановить массовые нарушения прав человека, которые последовали за свержением, Онора ответил: «У меня нет материалов с собой».
В предшествующие перевороту годы НФД вложил более 500 тысяч долларов в Гаитянский институт исследований и развития (Haitian Institute for Research and Development, IH RED). Эта организация сыграла одиозную роль на выборах 1990 года, когда она в союзе со ставленником США Марком Базеном, бывшим руководителем Всемирного банка, помогла ему создать свою коалицию (таким же образом НФД сыграла важную роль в Никарагуа в создании коалиции, которая победила сандинистов в начале года). IН RED возглавлял Леопольд Берленджер (Leopold Berlanger), который в 1993 году поддержал фиктивные выборы хунты, нацеленные на утверждение в должности премьер-министра Базена, преемника Оноре и политического соратника Берленджера.
Другим адресатом помощи НФД было радио «Солей» (Soleil), которым управляла Католическая церковь — в стиле, не вызывающем недовольства диктатуры. Во время путча 1991 года, по словам руководителя радиостанции преподобного Хьюго Триеста (Hugo Triest), они отказались передавать в эфир выступление Аристида.
НФД потратил финансы американского казначейства также на фанты для Федерации профсоюзных рабочих (Federation des Ouvriers Syndiques), основанной в 1984 году с одобрения Дювалье, так чтобы Гаити, где ранее препятствовали деятельности профсоюзов, смогло претендовать на пакет экономической помощи в рамках американской профаммы Инициативы стран Карибского бассейна (Caribbean Basin Initiative) [20].
Но, несмофя на свое название и непрестанную риторику, Национальный фонд в поддержку демократии не дал ни доллара ни одной из низовых организаций, которые в конечном итоге объединились в коалицию Аристида.
В течение недели после свержения Аристида, админисфация Буша начала дистанцироваться от него, сообщала «Нью-Йорк тайме», «отказавшись заявить, что его возвращение к власти является необходимым предварительным условием для того, чтобы в Вашингтоне считали, что демократия в Гаити была восстановлена». Обоснованием такого отношения было то, что отчет о защите прав человека Аристида был сомнителен, так как некоторые руководители предприятий, законодатели и другие противники обвинили его в использовании народных масс, чтобы запугать их и заставить молчаливо потворствовать насилию [21]. Некоторые гаитянские бедняки действительно усфаивали акты насилия и поджогов против богатых, но в этом лишь с натяжкой можно было обвинить Аристида: эти люди были разгневаны и шли мстить своим угнетателям за долгую жизнь в условиях крайнего притеснения — месть, которой они давно ждали.
Через год, по мнению редакторского совета издания «Бостон глоуб» (The Boston Globe), «презрение Администрации Буша к гаитянской демократии было вызывающим… отказываясь признать резню, имеющую место в Гаити, правительство почти даровало свое благословение путчистам».
Двумя месяцами ранее в выступлении перед Конфессом ведущий аналитик ЦРУ по латиноамериканским делам Брайан Лателл (Brian Latell) описал лидера переворота генерал-лейтенанта Рауля Седра (Raoul Cedras) как одного из «самых перспективных гаитянских лидеров с того момента, как семья Дювалье была свергнута в 1986 году». Он также сообщил, что «не видел доказательств репрессий» в Гаити [22].
Тем не менее в ежегодном отчете Государственного департамента по правам человека в том же году было сказано:
«На протяжении всего 1992 года гаитяне часто сталкивались с нарушениями прав человека, включая внесудебные убийства силами безопасности, исчезновения, избиения и другие издевательства над задержанными и заключенными, произвольные аресты и задержания, и вмешательство исполнительной власти в судебный процесс» [23].
Через год после переворота репортаж «Нью-Йорк тайме» о текущей ситуации был удивительно прямолинейным:
