За неделю до переворота Каштелу Бранку, ставший лидером заговорщиков, предоставил Уолтерсу свое письменное обоснование военного переворота; этот документ был очередной вариацией на тему отстаивания конституции и предотвращения диктаторского правления Гуларта [40].
Линкольн Гордон и другие американские чиновники понимали, что вероятность гражданской войны после государственного переворота велика. По мере того, как приближался назначенный день, разрабатывались действия при различных вариантах обстановки.
Большое количество нефтепродуктов планировалось к отправке в Бразилию в распоряжение офицеров-мятежников на тот случай, если сторонники Гуларта в государственном нефтяном союзе взорвут или возьмут под контроль нефтеперерабатывающие заводы [41].
Оперативно-тактическая группировка военно-морских сил США должна была направиться к берегам Бразилии. Их присутствие стало бы очевидным сигналом противникам переворота, что США переворот поддерживают [42].
Оружия и боеприпасы должны были быть направлены силам Бранку для боевого обеспечения [43].
Будучи обеспокоенным тем, что попытка государственного переворота может привести к всеобщей забастовке, Вашингтон обсудил с Гордоном возможную необходимость «для США развернуть обширную программу материально-технической поддержки для обеспечения успеха переворота» [44]. Заговорщики уже просили об экономической помощи со стороны США, чтобы в случае их успеха правительство и экономика продолжали работать дальше, и получили в целом благоприятный ответ [45].
В то же время Гордон разослал письма некоторым губернаторам штатов, настроенным против Гуларта, подчеркивая необходимость, с американской точки зрения, признать легитимность нового режима. Посол также встретился с экс-президентом Жуселино Кубичеком (Juscelino Kubitschek), чтобы убедить его занять более твердую позицию по отношению к Гуларту и использовать его значительное влияние, чтобы «склонить в свою сторону большую группу участников Конгресса и таким образом обеспечить легитимность» [46].
Из всех запланированных американских мер присутствие военно-морских сил США — они включали авианосец, эсминцы и системы управляемых ракет — особенно воодушевило бразильских военных заговорщиков и убедило колебавшихся [47].
Другим действующим лицом в разворачивающейся драме стал Американский институт развития свободного труда (American Institute for Free Labor Development). Этот институт был основан в 1961 году и технически находился под руководством Американского рабочего движения (AFL–C10), но вскоре перешел на почти эксклюзивное финансирование правительством через Агентство США по международному развитию. В большинстве стран Латинской Америки институт служил инструментом ЦРУ. В мае 1963 года на базе этого института был создан Культурный рабочий институт (Instituto Cultural Trabalho) в Бразилии, который в течение следующих лет провел курсы для более чем 7000 лидеров и членов профсоюзов [48]. Другие бразильцы отправились на обучение в Соединенные Штаты. Ответственное лицо Американского института по развитию свободного труда Уильям Доэрти-младший (William Doherty Jr.) сообщил:
Вернувшись в Бразилию, они «начали принимать непосредственное участие в некоторых тайных операциях революции перед тем, как она состоялась 1 апреля. То, что произошло в Бразилии 1 апреля, не произошло стихийно, оно было запланировано заранее за много месяцев. Многие из лидеров профсоюзов — среди них прошедшие подготовку в нашем институте — участвовали в революции и в свержении режима Гуларта» [49].
Доэрти не раскрыл каких-либо подробностей роли его института в перевороте (или революции, как он его называл). Но «Ридерз дайджест» позже сообщил, что один из профсоюзныхдеятелей, подготовленных Американским институтом по развитию свободного труда (АИСТР), организовал в рамках профсоюзного движения в Бразилии курсы по борьбе с коммунизмом для работников связи и «после каждого занятия он незаметно предупреждал ключевых работников о предстоящих проблемах и призывал их поддерживать связь, что бы ни произошло» [50). Кроме того, Ричард Мартинес (Richard Martinez), которого Управление использовало втемную, был отправлен в Бразилию для работы с находившимся под контролем ЦРУ Международным союзом работников почты, телеграфа и телефона (Post, Telegraph and Telephone Workers International — ранее сфера деятельности Доэрти); он рассказал, что его работники в Бразилии сожгли дотла штаб-квартиру коммунистической партии во время переворота [51].
Переворот начался 31 марта 1964 года, когда к Рио-де-Жанейро подступили войска и танки. Офицеры получили поддержку части рядового и сержантского состава, сообщив им, что направляются в город, чтобы защитить его от врагов Гуларта. Но солдаты на главной базе ВВС, услышав о движении в сторону Рио-де-Жанейро, захватили базу и поместили своих офицеров под арест. Однако нерешительность и топтание на месте помешали, и того, что могло переломить ход событий, не случилось. Другие воинские подразделения, верные Гуларту, принимали более активные действия в других районах, но это также ни к чему не привело [52].
Повсеместно группы рабочих устраивали забастовки, произошло несколько недолгих бесполезных демонстраций. Но этим все и ограничилось. Ряд профсоюзных лидеров и радикально настроенных активистов были схвачены по приказам губернаторов нескольких штатов, силы оппозиции оказались не готовы оказать яростное сопротивление. В одном случае группа студентов провела акцию протеста — несколько человек поднялись по лестнице штаба сухопутных войск, но охранник открыл огонь по толпе, убив двух из них и заставив остальных отступить [53].
Большинство людей рассчитывали на то, что верные правительству вооруженные силы будут выполнять свой долг, или ждали выступления Гуларта. Однако Гуларт не желал давать призыв к гражданской войне (по его словам, он не хотел брать на себя ответственность за кровопролитие между бразильцами) и бежал в Уругвай [54].
Линкольн Гордон телеграфировал в Вашингтон о хороших новостях, предлагая, однако, «избегать торжествующих заявлений». Он описал переворот как «большую победу для свободного мира», отметив — преувеличение, которое, возможно, даже Джону Фостеру Даллесу было бы сложно произнести, — что без этого переворота мог произойти «полный провал для Запада во всех южноамериканских государствах». Второго апреля, после парада победы переворота — Марша семьи с Богом за свободу — в Рио-де-Жанейро, Гордон сообщил в Госдепартамент, что «единственным неприятным моментом было ограниченное участие в марше представителей низших классов» [55].
Отправив эту телеграмму, бывший гарвардский профессор вернулся к попыткам убедить конгресс Бразилии поставить печать «легитимности» на новое правительство [56].
Через два года сенаторы расспрашивали Гордона в ходе рассмотрения его кандидатуры на должность государственного секретаря по межамериканским делам. «Я особо озабочен, — сказал один из сенаторов, — той ролью, которую вы играли в подстрекательстве, оказании содействия и осуществлении того переворота».
Линкольн Гордон ответил: «Сенатор, ответ на этот вопрос очень прост. Движение, которое свергло президента Гуларта, было на 100 процентов — не на 99,44 процента, а именно на 100 процентов — бразильским движением. Ни американское посольство, ни я лично не играли какой бы то ни было роли в этом процессе» [57].
