Покойный фронтовой товарищ, безусловно, Анатолий Собчак. На роль батальонной медсестры Раи подошла бы Валентина Матвиенко, спикер палаты сенаторов, петербургский губернатор в недалеком прошлом.
Но сейчас нас интересует послужной список «бухгалтера». Родился в 1960-м, отец – военный летчик, мать – бухгалтер. В 1983 году Кудрин окончил ЛГУ и устроился на работу в Институт социально-экономических проблем АН СССР (ИСЭП). В 1988-м окончил аспирантуру Института экономики АН СССР и вернулся в Ленинград. Тогда же познакомился с доцентом Инженерно-экономического института Анатолием Чубайсом, который уже организовал реформаторский клуб «Перестройка».
В ИСЭПе Алексей Кудрин и Дмитрий Васильев (впоследствии председатель Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг) также затеяли свою маленькую перестройку. На выборах директора своего института они выдвинули кандидатуру Чубайса. Но выборы по формальным причинам перенесли, а летом 1990 года «отец российской приватизации» уже возглавлял Комитет экономической реформы Ленгорисполкома. Так Кудрин стал заместителем Чубайса в мэрии.
В 1991 году перестроечная команда горисполкома распалась: Чубайса перетащил в Москву Егор Гайдар, а Кудрин вскоре возглавил финансовый комитет мэрии Санкт-Петербурга. Там он познакомился и установил дружеские отношения с бывшим офицером КГБ Владимиром Путиным, который только поступил на работу в мэрию. В 1994 году был назначен первым заместителем мэра Санкт-Петербурга и председателем комитета экономики и финансов. За деньгами все шли к Алексею Леонидовичу и, как правило, получали отказ. За свою непреклонность главный бухгалтер города получил прозвище «господин Нет».
Впрочем, когда Собчаку понадобились деньги на выборы, Кудрин набрал вагон краткосрочных кредитов под сумасшедшие 200 процентов годовых. В 1996-м Кудрин вместе с Путиным руководил кампанией Собчака по выборам на пост губернатора Санкт-Петербурга. А в это время, по свидетельству питерского политика и журналиста Бориса Вишневского, Петербург находился на грани дефолта. «Но прямой вины в этом самого Алексея нет, – говорил Вишневский. – Беда в том, что у Кудрина слабый характер. Он хороший исполнитель и всегда выполнит приказ руководства, даже если с ним не согласен».
Бывшие подчиненные отзываются о нем как о мягком и уступчивом начальнике, очень интеллигентном, но не позволяющем панибратства. «Алексей Кудрин всегда был с подчиненными на «вы», даже с самыми молодыми, – рассказывает один из сотрудников Петербургской мэрии. – Правда, он всегда был довольно рассеянным, по именам почти никого не помнил и участия в жизни коллектива не принимал…»
С другой стороны, Кудрин – идеальный подчиненный. Всегда готов к компромиссу, никогда не перечит начальству. К примеру, он считается одним из представителей «либерального крыла» российской власти наряду со своими старыми друзьями Германом Грефом и Дмитрием Козаком. Однако его дела часто резко расходятся с репутацией либерала… Так, Кудрин заявлял, что облегчается налоговое бремя, но забывал упоминать, что выигрывает от этого только федеральный бюджет. Получался либерализм за чужой счет.
Когда началась атака на «ЮКОС», Кудрин решительно поддержал Кремль. (Даже несмотря на то, что его непосредственный начальник Михаил Касьянов выразил свое недовольство.) Наотрез отказался предоставить Михаилу Ходорковскому отсрочки по уплате долгов, утверждая, что «ЮКОСу» «есть что продать, чтобы рассчитаться с бюджетом», хотя активы компании были заблокированы. В то же время Кудрин легко согласился списать Ираку половину 8-миллиардного долга.
– Когда я в марте 97-го уходил работать в Минфин первым замом, – как-то разоткровенничался перед журналистом Кудрин, – меня спросили, кого я рекомендую на свое место. Я сказал, что больше всего для контрольной работы в Администрации Президента подходит Путин.
Так Путин с помощью Кудрина сделал второй шаг на пути в президенты.
А работа самого Кудрина в должности заместителя министра финансов ничем не отличалась от службы сапера. Каждый день он выходил на минное поле, которое тогда представлял бюджет страны. Из тех «лихих» 90-х дошла до нас «прослушка» телефонных разговоров высокопоставленных чиновников, в числе которых был сам Кудрин, сделанная службой безопасности одного всемогущего олигарха из так называемой «семибанкирщины» (в 1996-м Борис Березовский в интервью Financial Times назвал имена семи человек, которые якобы контролировали более 50 % российской экономики и влияли на государственную политику в России). Эта «прослушка» показывает, какому изощренному воздействию подвергался высокопоставленный чиновник из бюджетного ведомства.
Запись № 1 (фрагмент), сделана 8 октября 1997 г., разговаривают Вячеслав Николаевич (?) и Аркадий Евстафьев (с 1992 по 1995 год советник и пресс-секретарь первого заместителя премьер-министра Чубайса. В 1996-м работал в избирательном штабе президента Бориса Ельцина, фигурант скандального дела о «коробке из-под ксерокса»).
E.: Мы вчера ходили к Кудрину. Беседовали с ним 1,5 часа. Он сказал: «Я пока не знаю как. Я буду думать, как найти решение». Мы его будем прессовать.
В.H.: Давай, потому что это же интересно.
E.: Это интересно. Единственное, он сказал: «Я не знаю с кем, но мы добьемся. У меня там есть уже договоренность с «Газпромом», что мы работаем с ними конкретно по зачетам».
Аркадий Евстафьев, человек из ближайшего окружения Чубайса, собирается «прессовать» Кудрина. С какой целью?
Запись № 2 (фрагмент), сделана 13 октября 1997 г., разговаривают Алексей Кудрин (А.К.) и Альфред Кох (председатель Госкомимущества РФ, 12.09.96–13.08.97).
Кох: Леш, я тебя поздравляю с прошедшим днем рождения. Желаю тебе всего самого наилучшего и т. д.
А.К.: Спасибо большое, очень приятно. Там за тебя все тоже болеем.
Кох: Я тут общался с министром финансов Дагестана. Он говорит, что ты ему ничего не давал.
А.К.: В смысле?
Кох: Помнишь, мы у тебя были с Аркадием?
А.К.: Да.
Кох: Ты сказал, что ты 500 миллиардов ему выделил сверх того, что предусмотрено секвестром.
А.К.: Это было 500 миллиардов в пределах всех программ. Я делал наборку на июнь, чтобы из всех программ надергать лимитов, и отдал около 500.
Кох: Ты ему дал ссуду.
А.К.: Ссуду.
Кох: Которую надо возвращать.
А.К.: Это живые деньги.
Кох: Я понимаю.
А.К.: Я имел в виду, что 500 миллиардов, конечно, не что-то такое чрезвычайное, но живые деньги. Он их использовал, наверное, по назначению. Поправил свое социально-экономическое положение.
Кох: Я-то предлагаю тебе сделать зачет.
А.К.: Алик, у меня к тебе просьба. Давай не будем обсуждать Дагестан. Ты бы знал, что здесь с Дагестаном творится.
Кох: Я не Дагестан обсуждаю. Я «Газпром» обсуждаю.
