Продолжая далее беседу, Мохнацкий заявил нашему агенту «Украинцу», что с ним желает разговаривать полковник Сушко, который является заместителем Мельника.
Приехав в Краков, Мохнацкий представил «Украинца» полковнику Сушко. Последний, видимо, знал из докладов оуновца Шухевича о прибытии «Украинца» в генерал-губернаторство и весьма радовался этому случаю, подчеркивая, что предстоит очень много работы, а ценных людей недостаточно.
Сушко сообщил, что из многих посланных в западные области Украины оуновцев обратно возвращается очень мало, значительная часть гибнет при переходе через границу, часть сидит в тюрьмах и, кроме того, организация находится в состоянии раскола, поэтому сейчас организации требуются решительные и преданные люди, которые могли бы вновь пойти за кордон для выяснения положения в западных областях Украины и налаживания работы.
«Украинец», выслушав Сушко, сказал, что если требуется для организации, то «он готов по приказу пана полковника принять любое задание и уверен, что его выполнит».
Сушко был обрадован этим заявлением, пожал ему с благодарностью руку и сказал, что сейчас «Украинец» очень плохо выглядит, видимо, от пережитого в тюрьме, поэтому ему следует отдохнуть, а он, посоветовавшись с руководством, решит окончательно вопрос о его посылке.
Прощаясь, Сушко дал на дорогу «Украинцу» денег и сказал, что в Грубешов приедет человек, который привезет инструкции. Пароль — картинка с немецких папирос, порванная на две половинки, одну из которых Сушко вручил «Украинцу», а другую вручит тот, кто приедет с инструкциями.
Возвратившись в Грубешов, «Украинец» узнал, что его разыскивают оуновцы бандеровского направления и, более того, бандеровцы хотели арестовать «Украинца» и доставить в Краков к Бандере.
После того как «Украинец», возмутившись таким отношением, заявил, что он был у Сушко и имел встречу по деловым вопросам, бандеровцы отношение к нему резко изменили в лучшую сторону и принимали меры к тому, чтобы склонить «Украинца» к работе с ними.
«Украинец», видя, что бандеровцы имеют больший вес у немецкого гестапо, принял решение согласиться с их предложением.
21 ноября прибыл в Грубешов Мостович, привез с собой 1000 рублей советскими деньгами и 200 злотых немецкого выпуска. Кроме того, вручил боевую гранату.
Перед «Украинцем» была поставлена задача: выяснить настроение населения западных областей, подробно информировать оуновцев о расколе центрального провода ОУН, при этом подчеркнуть положительные стороны Бандеры и необходимость установления связи с руководством оуновской организации на Волыни, в частности с его руководителем Скопюком.
25 ноября при содействии переправщиков и Мостовича «Украинец» вернулся на советскую сторону.
В целях наиболее успешной борьбы с оуновским подпольем в западных областях УССР состояние раскола оуновской организации в Кракове является наиболее удобным для широкого внедрения и подчинения нашему влиянию бандеровского направления как наиболее реакционного. В связи с этим нами установлен отец Степана Бандеры — Бандера Андрей Михайлович, уроженец г. Стрый Дрогобычской области, ныне являющийся священником украинской церкви в с. Тростянец Долинского района, которого имеем в виду ввести в дело Краковского провода…».
[49]
Глава 7
БОРЦЫ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ ИЛИ КАРАТЕЛИ?
В сентябре 1946 года сотрудник немецкой военной разведки Зигфрид Мюллер на одном из допросов подробно рассказал о том, чем занимались проживающие на территории Третьего рейха украинские националисты. Вот фрагмент его рассказа:
«…B 1940 году, во время моей работы в 4-м отделе (гестапо) Главного управления имперской безопасности Германии, один из лидеров украинских националистов — Мельник посещал начальника 4-го отдела Шройдера в его служебном помещении гестапо, где получал необходимые указания по работе.
Мельника я сам часто видел в стенах гестапо, а со слов Шройдера мне было известно, что он предложил Мельнику создать в Берлине «Управление по украинским делам», деятельность которого направлялась бы немецкой разведкой.
От того самого Шройдера я знал, что гестапо старалось путем создания «Управления по украинским делам» в Берлине консолидировать украинское националистическое движение и через Мельника поставить его под свой постоянный контроль.
Вопрос: Мельник дал согласие возглавить «Управление по украинским делам»?
Ответ: Да, и такое управление в Берлине было создано при участии только сторонников Мельника. Однако в конце 1940 года, т. е. после переговоров Мельника со Шройдером, я перешел на работу в абвер, в связи с чем мне были известны состав и практическая работа «Управления по украинским делам».
Вопрос: Какие были отношения между Мельником и Бандерой в «Управлении по украинским делам»?
Ответ: Припоминаю, что во время беседы Мельника со Шройдером последний предложил Мельнику договориться с Бандерой о его участии в работе «Управления по украинским делам». Шройдер говорил, что кадры украинских националистов нужны будут Германии для использования их на Востоке, под общим руководством Главного управления имперской безопасности Германии по работе среди украинского населения.
В ноябре 1940 года я перешел работать в абвер, где узнал, что Мельник, кроме связи с гестапо, работает в германской военной разведке. Он являлся резидентом «Абверштелле-Берлин». Об этом я знаю, поскольку сам работал в должности референта по разведке против СССР в «Абверштелле-Берлин».
Вопрос: Откуда Вам это стало известно?
Ответ: Я работал в 1-м разведывательном отделе «Абвершталле-Берлин» на должности референта по разведке против СССР. Вместе со мной в одном кабинете работал капитан Пулюи, у которого Мельник был на личной связи и представлял ему разведывательные данные о Советском Союзе. Все шпионские сведения про СССР Мельник получал от своих сторонников — украинских националистов на территории Западной Украины, а также от резидентуры в г. Новый Золь (Чехословакия). В делах Пулюи я видел личное обязательство Мельника о сотрудничестве с «Абверштелле-Берлин» с приложением его фотографии. Пулюи работал с Мельником под псевдонимом «Доктор Кухерт». Псевдонима Мельника по Абвершталле я не знаю. Из «Абвершталле-Берлин» меня направили на Восточный фронт в немецкие военные разведывательные органы, в состав абверкоманды-304…».
[50]
Значительно больше рассказал о связях украинских националистов со спецслужбами Третьего рейха полковник Эрвин Штольце. До 1936 года он служил в абвер-I (военная разведка) и специализировался на организации разведки в странах вероятного противника Восточной и Юго-Восточной Европы: Чехословакии, Венгрии, Румынии, Югославии, Болгарии, западных регионах СССР. В 1937-м Штольце был переведен в Абвер-Ii, где отвечал за обеспечение и проведение диверсионных операций за рубежом. До августа 1944-го он исполнял обязанности заместителя начальника 2-го отдела Управления Аусланд/Абвер/ОКВ Лахузена. С февраля 1944-го сотрудничал с РСХА, а в сентябре 1944-го состоялся его официальный перевод в Главное управление имперской безопасности СС с назначением на пост руководителя секретного «явочного пункта Берлин». В обязанности Штольце вменена организация спецподразделений для ведения диверсионных действий в тылу наступающих союзнических войск — в первую очередь в тылу Красной Армии.
[51]
