– Нет смысла показывать, что они обнаружены. Готовим «подствольники»! Выверяем прицел тщательно. Лесной, проверь у всех…
– Понял, – отозвался капитан Ёлкин и стал переходить от одного офицера к другому. И только один раз подправил, но не потому, что ствол смотрел не туда, а потому, что капитану не понравилась почва под прикладом.
– Все нормально, товарищ подполковник. Главное, чтобы не прошли стороной. В крайнем случае чуть подвернем прицелы.
– Первая колонна движется быстро. – Старший лейтенант Шумаков продолжал комментировать развитие событий.
– А вторая?
– Похоже, между ними есть связь. Кто-то из первой колонны, видимо, посоветовал. Цепь снова сворачивается. Передвигаются бегом…
– Количество?
– Не меньше двадцати. Но при передвижении бегом с прицелом считать трудно…
– Дистанция до первой группы?
– Двести двадцать. Вот-вот выйдут в пределы видимости…
– Я уже их вижу, – категорично заявил майор Тихомиров, но у него глаза были как у кошки. Все в группе хорошо знали способность майора легко ориентироваться в темноте.
– Подпускаем до сотни метров.
– Я тоже их вижу, – сообщил старший лейтенант Заболотнов, глядя сквозь прорезь прицела своего пулемета. – Хорошо идут… Для пулемета в самый раз, а для гранат слишком плотно.
Плотный строй тем плох для обстрела из гранатометов, что одни бойцы закрывают собой других. А осколок в отличие от пули валит раненого не сразу, следовательно, и от второго осколка кого-то закроет.
– «Лягушки» выручат, – уверенно сказал Занадворов.
Между головами осколкам пролететь, конечно, легче, чем между телами. Тем не менее плотность строя и подполковника беспокоила.
– Они сейчас поймут, что входят в зону естественной видимости, – сказал Тихомиров, – и начнут расходиться.
– Сто пятьдесят метров до первой группы, – доложил снайпер. – До второй около двухсот. Вторая еще перестраивается.
– Готовимся! – сказал командир. – Громобой командует.
Потянулись долгие секунды ожидания.
– Внимание! – сказал снайпер. – Огонь!
Воздух вздрогнул от залпа «подствольников». Тряхнуло здание метеостанции, хотя стекла и уцелели. Но этот грохот стал продолжительным, покатился с возвышенности, на которой спецназовцы заняли позицию, быстро превратился в грохот множественных взрывов внизу, там, где шли бандиты, и тут же продолжился – сначала пулеметными, а потом и автоматными очередями.
Кто и в кого стрелял, сказать было трудно, потому что взрыв одновременно десяти гранат на небольшом участке поднял облако пыли и гари, скрывшее боевиков, и только один старший лейтенант Шумаков в тепловизорный прицел мог рассмотреть результат.
– Нормально ударили. Больше половины «положили». Они отходят к камням. Правее стреляйте, правее…
И сам снайпер выстрелил пять раз подряд, лишь с небольшим интервалом.
– Кажется, здесь все закончено, – сделал он резюме. – Вторая группа остановилась.
– Дистанция?
– Сто восемьдесят метров. Стоят рассеянно. Гранаты можно не тратить.
– Я их вижу, – сказал майор Тихомиров. – Луна хорошая, высвечивает.
– И я вижу, – повторил за майором старший лейтенант Заболотнов. – Могу достать, хотя дистанция почти не прицельная…
– Достань, – приказал подполковник. – И Громобой поможет.
Снайпер сменил в винтовке рожок и слегка сменил позицию. Первым заговорил «РПК»
[16]
Заболотнова. За его очередями было бы совсем не слышно выстрелов «Винтореза», если бы сам старший лейтенант Шумаков не прижимался щекой и одновременно микрофоном к пластиковому прикладу винтовки. Щеку от отдачи берегла мягкая прокладка, а вот микрофон от звука выстрела беречь было некому и нечему. И потому слабый выстрел звучал в наушниках громко. Снайпер стрелял с поразительной скоростью, словно ему совсем не было надобности прицеливаться. Но после шестого выстрела остановился.
– Попрятались… Но, кажется, около десятка на двоих мы положили.
Тут же замолчал и пулемет, стволу которого, как обычно, требовалось время на остывание.
– Похоже, наша задача усложняется. Я боюсь, что они теперь в атаку не пойдут… – в сомнении сказал Занадворов.
– Значит, следует идти в атаку нам, – сделал свой вывод майор Тихомиров. – Мне нужно шесть человек с пулеметчиком.
– Восемь бойцов, – сказал командир. – Громобой контролирует территорию. Сюда прорываться некому. В крайнем случае мы сможем удержать высоту до вашего прихода.
2
Майор Тихомиров заставил всех бойцов своей группы перед выходом зарядить подствольные гранатометы. Естественно, пулеметчику, старшему лейтенанту Заболотнову, заряжать было нечего, поскольку пулемет «подствольника» не имеет, но и семь гранатометов, стреляющих залпом и даже вразнобой, могут натворить немало дел. Группа вышла; считая, что если сверху благодаря луне видимость хорошая, то и снизу она не хуже, Тихомиров предпочел спуститься от метеостанции в противоположную противнику сторону и обойти возвышенность. И ничуть не смутился сложностью крутого спуска при неверном свете луны. Навыки долгой работы в горных условиях были у всех.
– Тихий! Как там обстановка? – не переходя за дом, позади которого был невысокий обрыв, спросил Занадворов через некоторое время, посчитав, что группа должна уже закончить спуск и начать движение по долине.
– Камни. Но идти несложно. Ноги бережем, сильно не гоним, – отозвался Тихомиров. – «Громобой», что там с противником?
– Отслеживаю. Ползают, хотя и плохо. Голову к земле прижимают, зад к облакам, как надувной, тянется. Стреляй – не хочу…
– Стреляй, хочешь не хочешь! – коротко приказал подполковник.
Снайпер ответил двумя быстрыми выстрелами.
– Вот так… Припугнул. И ползать с этого края перестали. Только ноги из-за камней торчат… На ноги я патроны тратить не буду, сгодятся.
– Не уходят? – поинтересовался майор.
– На их левом фланге происходит какое-то совещание, туда сползлись. Но за камнями сидят, мне их не видно. Только над камнями сильный «свет». Там не меньше шести человек.
– А всего их сколько?
Старший лейтенант выстрелил еще раз. И не сразу ответил, пытаясь посчитать.
– Пока вроде бы шестнадцать. Но убитые тоже «светят», пока полностью не остыли, потому могу убитого за живого принять… Я не знаю, скольких Шиш «положил».
– Пусть будет шестнадцать, – согласился Тихомиров. – Счет, можно сказать, ровный. Нас девять. Можно даже врукопашку идти.
– Отставить «рукопашку»! – категорично заявил Занадворов. – Работать чисто на уничтожение. Любой неоправданный риск запрещаю!
