Подполковник Занадворов от имени всей группы попрощался с Абали и Хамзатом Дидиговыми. Альбика проводить спецназовцев не захотела и из дома не вышла. Возможно, здесь были какие-то восточные мотивы, возможно, еще что-то, Сергей Палыч даже уточнять не стал. Просто пожал руку метеорологу и его сыну и только спросил на прощание:
– Вы Джабраила Дидигова не знаете?
Вопрос носил проверочный характер и особой нагрузки не нес.
– У нас в селе три Джабраила Дидигова, – ответил Абали. – Один старик и два молодых парня. Который из них тебя интересует?
– Мне трудно сейчас объяснить, который из них… – сказал Сергей Палыч. – Ладно. Это вопрос второстепенный. Счастливо оставаться. Желаю тебе, Хамзат, завести новую хорошую собаку. И пусть она тоже будет доброй! Если будет возможность, я сам тебе привезу щенка ньюфаундленда. Размерами ньюф больше кавказской овчарки, но очень добрый…
У мальчишки навернулись на глазах слезы. Скорее всего не от благодарности, а от воспоминаний об Артуре.
– Спасибо. Не нужно. Я теперь заведу себе очень злую собаку. Самую злую, какую только можно!
– А вот этого делать не стоит. Отчаяние никогда не бывает хорошим советчиком. Оставайся самим собой, и это главное, что человеку стоит делать при любых обстоятельствах…
2
Тормозящим фактором сразу же попытался стать подполковник грузинской разведки, хотя он сам же, когда настаивал на собственной вербовке – правда, еще не зная условий, которые ему предложат, – торопил события. Теперь торопиться не хотел, «кося» под свою хромоту, вызванную ранением. Однако майор Тихомиров, которому было поручено присматривать за Мелашвили, несколькими конкретными фразами вернул Элизабару здоровье и силы. Но при этом грузин, уже добровольно, служил и проводником группы. Оказалось, подполковник обладает великолепной зрительной памятью. И когда он показал на ответвление от основной тропы, а Занадворов, сверившись с картой, сказал, что на карте этого ответвления вообще нет, Мелашвили на своем настоял:
– Джогирг сказал, что по этой тропке мы за сутки три часа сэкономим. Я там не ходил, мы здесь шли… Но у меня нет оснований считать, что Джогирг обманывал.
Занадворов согласился. Он потому поверил Мелашвили, что был уверен: делать своими ногами лишний крюк подполковник грузинской разведки не пожелает. Просто ногу побережет и потому покажет более короткий путь.
Когда с узкой тропки снова вышли на главную тропу, Сергей Палыч, сверившись с картой и прикинув расстояния, согласился, что они сэкономили около трех часов. Впрочем, размышлять о странностях поведения Элизабара времени не было, потому что подполковника Занадворова вызвал по «подснежнику» капитан Ёлкин:
– Я – Лесной. Вызываю Дворового, вызываю Дворового…
Капитан Ёлкин шел в передовом дозоре вместе с пулеметчиком старшим лейтенантом Заболотновым, и вести от него могли быть важными.
– Я – Дворовой. Слушаю тебя, Лесной.
– Командир, рядом с тропой, шагах в десяти, следы свежего костра. Судя по следам, отдыхало не менее шести человек. Один или двое раненых. Может быть, и больше. Но следы твердые. Шагают прямо. Если раненый один, то ранен тяжело. Слишком много окровавленных бинтов. Часть из них сожжена. Если двое, то тоже бинтов хватает… Предполагаем, это то, что Тихий оставил на десерт. Идут нашим направлением.
– Можешь примерно определить, когда ушли?
– Если судить по костру, то около часа назад. Но могли и раньше, оставив костер незатушенным. Могли уйти позже, но просто никому не хотелось идти за дровами. Вариантов много. По следам определить сложно. Погода в течение ночи и дня не менялась.
– Подожди минутку…
Занадворов достал карту. К нему приблизился и майор Тихомиров, тоже склонился над картой, поскольку слышал разговор с капитаном Ёлкиным.
– Вполне может статься, что мои недобитыши, – предположил он.
– А кто еще мог здесь появиться? – скорее сам себя, чем майора, спросил Занадворов. – Конечно, есть боковые проходы, по которым можно выйти на тропу. На карте мало что обозначено, мы сами в этом убедились. Мы сократили три часа пути. Они этот проход не знают и потому шли по тропе. Здесь отдыхали, потом двинули дальше. Без отдыха они идти не могут – есть раненые. Ты там гранатами насорил… Не может не быть раненых. А посторонняя группа могла пройти или мимо нас, или мимо села. В любом случае ее должны были заметить. «Краповые» посты выставляют всегда тщательно, мимо них мышь не проскочит.
– Командир, недобитышей следует добивать, – сделал вывод Тихомиров.
– Кому?
– Тому, кто не добил…
– Тогда и действуй. Сколько человек берешь?
– Троих хватит, с пулеметом.
Что Тихомиров попросит в свою группу пулеметчика старшего лейтенанта Заболотнова, подполковник знал заранее. У каждого из офицеров группы есть свой стиль ведения боя, который командир обязан знать – и знает. Майор Тихомиров, например, очень любит использовать пулеметы. Сам подполковник Занадворов любит, чтобы у него под рукой находился снайпер. Капитан Ёлкин предпочитал использовать подствольные гранатометы, а старший лейтенант Рататуев очень недурно владел «РПГ-7» и однажды на глазах самого подполковника Занадворова из такого гранатомета попал в несущегося на полной скорости мотоциклиста. Причем не в мотоцикл попал, а именно в мотоциклиста. Для любого гранатометчика такой выстрел был бы высшей оценкой качества стрельбы. У других офицеров были свои маленькие особенности и привязанности, но все вкупе это составляло силу группы, и командир должен был уметь этой силой пользоваться. Что Сергей Палыч и старался всегда делать. И потому позволил Тихомирову выбирать в группу преследования бойцов по своему вкусу. Тихомиров забрал с собой старших лейтенантов Пермякова и Рататуева, а Заболотнова пообещал захватить по пути, поскольку тот находился в передовом дозоре. На смену Заболотнову в дозор сразу отправился старший лейтенант Лукоморьев. Рататуев благодаря стараниям полковника Самокатова уже вооружился «РПГ-7» и взял его в погоню, на ходу собирая в боевое положение.
– Тихий, докладывай по ходу дела! – не в спину, а уже после того, как группа преследования скрылась за поворотом тропы, сказал командир в микрофон «подснежника».
– Обязательно, – отозвался Тихомиров.
– Может, подождем здесь, когда они дело сделают? – предложил подполковник грузинской разведки, снова желая потянуть время, но без присутствия рядом с собой майора Тихомирова, постоянно его подгоняющего, рискнувший взяться за старое.
– Ждать по ту сторону границы будешь, – не слишком вежливо ответил Занадворов.
* * *
Тропа шла по очень извилистому скалистому ущелью, лишь понизу имеющему густую растительность, в основном состоящую из молодого ельника и разномастных кустов, занимающих пространство между еловыми стволами. Спецназовцы к такой растительности давно привыкли. Плодоносящим здесь является только верхний слой земли, под которым лежат камни. Кусты, не имеющие большой корневой системы, жить здесь могут нормально. А из деревьев, кроме елей, у которых корневая система пусть и длинная, но растягивающаяся под поверхностью земли на небольшой глубине во все стороны, ни одно не может расти здесь в свое удовольствие.
