Во-вторых, информационное пространство России (думаю, и Казахстана) в данный момент является ареной информационной войны. Не будем вдаваться в причины того, почему попытки нынешних правящих режимов восстановить после 90-х годов, хотя бы частично, суверенитет над своими ресурсами вызвали столь бурную отрицательную реакцию на Западе. Это факт очевидный. Против администрации В.В. Путина в западных СМИ ведется серая и даже черная пропаганда, а это средства войны. Ничего страшного в этом слове нет, информационные войны нередки, но никакому государству и в голову не придет в момент такой войны оставить СМИ без контроля.
СМИ — инструмент идеологический в первую очередь, информация служит в них лишь упаковкой для переноса сигналов, которые либо укрепляют легитимность политического порядка, либо подрывают ее. Вне контроля государства они находиться не могут и нигде не находятся. Снять этот контроль в момент массированной враждебной пропаганды извне при наличии влиятельных враждебных сил внутри страны было бы просто нелепо. Тем более когда система СМИ как общественный институт еще не сложилась и на «ответственность» владельцев СМИ и журналистов рассчитывать никак нельзя.
Является ли контроль над СМИ в РФ жестким? Нет, конечно, он предельно либерален — достаточно послушать радио «Эхо Москвы», почитать «Новую газету» или посмотреть РенТВ. Скорее всего, обвинения в зажиме свободы СМИ сами являются частью враждебной пропаганды и реального смысла не имеют. Пока социальная база «оранжевых» в их нынешнем формате очень невелика, нет смысла и «глушить» враждебные СМИ, они часто перегибают палку и работают против себя.
В нашем положении, я думаю, гораздо важнее последствия культурной травмы 90-х годов. Народы постсоветских стран пережили социальную катастрофу расчленения страны и разрушения привычного устойчивого жизнеустройства. Это сопровождалось и личными трагедиями, которые коснулись большинства семей. Одним из главных инструментов, которыми наносились эти травмы, были именно СМИ. Правительство Ельцина вело экономическую войну против населения, а СМИ — информационно-психологическую. Трудно сказать, раны какой войны были более нестерпимыми. Не буду ворошить тяжелые воспоминания, но скажу, что СМИ вели свою войну преступными методами и нередко доходили до прямого садизма, находя самые больные точки, чтобы посильнее оскорбить и уязвить людей.
Как нередко бывает, мучитель при виде страданий жертвы приходит в возбуждение и начинает наносить удары уже с бессмысленной жестокостью. За 90-е годы этот маховик раскрутился так, что стал опасной дестабилизирующей силой. Возник глубокий и тяжелый конфликт между СМИ как институтом и большой частью общества (думаю, даже большинством). Ельцину действительно надо было уходить, а новая властная бригада просто вынуждена была затормозить этот маховик.
Это была очень сложная и опасная операция. С ней частично были связаны дела Березовского и Гусинского. Потом последовала акция против НТВ — авангарда тех СМИ, которые вели демонтаж нашего народа средствами психологической войны. Кстати, маховик вовсе не остановили, не рискнули. Только притормозили, но уже за это основная масса населения благодарна В.В. Путину. Накал глумления снизился, люди немного успокоились. Несомненно, морально-психологическое состояние людей от этого улучшилось. Но именно это Запад и наши «оранжевые» ставят В.В. Путину в вину!
На мой взгляд, такое «подмораживание» СМИ администрацией В.В. Путина было на пользу самим СМИ и сообществу журналистов. В своих действиях против населения они перешли красную черту, надо было остановиться, но внутренние тормоза не действовали — профессиональная этика еще не сложилась. Нужна была внешняя сила, и она провела торможение очень мягко. Вряд ли можно было мягче.
Что же дальше? Конфликт СМИ и населения смягчен, но возник латентный конфликт СМИ (во всяком случае, элитарных) с государством. Снова возникла фигура журналиста с фигой в кармане. Это порочный круг, который сыграл фатальную роль в судьбе советского строя.
Конечно, самым эффективным разрешением противоречия было бы дать возможность «оранжевой» оппозиции свободно и пространно высказаться, но в режиме диалога, — так, чтобы общество было судьей. Критика со стороны «оранжевых» стала бы, без сомнения, дестабилизирующим фактором. Но он необходим для развития! Проблема в том, чтобы удержать его стимулирующее воздействие в допустимых рамках. Тут и возникает риск. Допустить дестабилизацию как фактор развития и даже консолидации общества можно в том случае, если есть достаточные ресурсы для удержания «реактора» в заданном режиме. А если пойдет вразнос?
Что мешает сегодня решиться на такой риск? Во-первых, нехватка у государства интеллектуальных и художественных ресурсов. Краснобаи и художники тянутся к деньгам, особенно теневым. А если при деньгах можно еще и быть вольнодумцем, так это идеальная ситуация. Творческая интеллигенция в конфликте порядка и хаоса в большинстве случаев становится на сторону хаоса — на то и творчество, необузданность. При небольшом запасе прочности государству решиться на раскрепощение хаоса трудно — особенно если в дестабилизации заинтересованы мощные внешние силы, с которыми нельзя идти на открытый конфликт.
Во-вторых, и это гораздо важнее, в условиях кризиса власть не может разговаривать откровенно. Она находится между молотом и наковальней, поскольку «выросла» из 90-х годов и не желает (или не может) порвать пуповину, которая связывает ее с ельцинизмом. Что она скажет обобранному в 90-е годы населению? Как ни парадоксально, правду легче сегодня говорить Касьянову и Немцову. Их личная вина в социальном бедствии как-то компенсирована тем, что они не у власти и теперь вовсю жалеют народ.
У нас перед глазами редкий пример власти, которая может объясняться с населением откровенно. Это А.Г. Лукашенко. Он завоевал эту возможность тем, что определенно порвал с «реформаторами» начала 90-х годов, — и против его ясных аргументов оппозиции нечего возразить, ей остается устраивать лишь небольшие уличные спектакли. Но этот шаг Лукашенко обошелся дорого — правящей команде Белоруссии на Западе выдана «черная метка».
Видимо, этой возможности администрация В.В. Путина лишена. Значит, надо идти к диалогу осторожными небольшими шагами, расширяя состав участников и одновременно поднимая понемногу планку «откровенности». Резкие движения ни в ту, ни в другую сторону тут не годятся. Впрочем, предсказать повороты в нынешней политике почти невозможно.
2008 г.
СОКРОВИЩЕ РАЦИОНАЛЬНОСТИ
…Та времянка, которую они соорудили на пепелище 90-х годов, свою функцию выполнила. Болото кризиса, в котором эту землянку оборудовали, подморозили, а внутри наше пристанище чуть-чуть согрели.
Опасно то, что в очередной раз времянка кажется сносной, а свободных средств так мало, что возникает соблазн не строить дом основательно, а эту времянку надстраивать и укреплять. Это — залог будущего краха. В таком состоянии мы пребываем полтора века. Самую крепкую временную конструкцию создали после краха монархии «красносотенцы» Сталина. Она выдержала тяжелейшие удары, и после смерти архитектора домоуправы вообразили, что она стоит на крепком фундаменте. Начали перестройку и надстройку, времянка рухнула (ей, конечно, помогли рухнуть, но это не меняет дела).
