Поскольку возникающий в результате режим был признан его творцами «народовластием», вся остальная Латинская Америка таким народовластием не обладала и потому нарушала «принцип справедливости». Это дало Че Геваре возможность уже в 1960 году прийти к выводу о том, что условия для революции практически в любой стране Латинской Америки могут быть созданы партизанским очагом: «…не всегда нужно ждать, пока созреют все условия для революции: повстанческий центр может сам их создать»24.
Какие предпосылки революции может создать партизанский очаг? В работе «Партизанская война: метод» Э. Че Гевара пишет о перспективах развертывания борьбы в странах парламентской демократии: «В условиях конфликта олигархия разорвет свои собственные контракты, сломает свою собственную поверхностную «демократию» и атакует людей… В этот момент вновь возникает вопрос: что делать? Наш ответ: насилие — не исключительное достояние эксплуататоров, когда эксплуатируемые хотят и могут использовать его в подходящее время»25.
Итак, первое условие использования насилия против режима — это эскалация его репрессий против населения. Это условие партизанский центр может создать, только спровоцировав репрессии против населения, что реально случилось как на Кубе26, так и в Боливии27. Другими условиями революции, которые способен создать партизанский центр, может быть изменение сознания народа. Третье условие — практический пример того, что с властями можно вести эффективную борьбу: «Мы поняли, что совершали тактические ошибки, и что движению не доставало некоторых важных субъективных элементов: народ сознавал необходимость перемен, но ему не хватало веры в возможность их осуществления. Задача заключается в том, чтобы убедить его в этом»28.
Эти условия революции объединяет вера Че Гевары в эффективность военных, силовых решений встающих перед революционным процессом проблем. Помимо традиционного каудилистского эффекта военных успехов и обещаний социально-экономических реформ, в разработке которых совещательный голос крестьян играл немалую роль, укреплению власти партизанского руководства способствует и карательная политика. В Боливии эта ставка на силу очень быстро обращается против крестьян. Партизанские репрессии были призваны укрепить позиции отрада Че Гевары среди кампесино: «Поддержки от крестьян не получаем, хотя кажется, что при помощи преднамеренного террора нам удалось нейтрализовать среди них наиболее враждебно настроенных к нам. Go временем они поддержат нас»29.
Карательные действия в отношении крестьян были связаны и с необходимостью организационно отгородиться от них не только после победы, но и в ходе борьбы, подчинить крестьянское население района партизанскому центру власти. На Кубе новая система власти, со своей юрисдикцией и командно-карательным механизмом, вступила в действие уже через полгода после начала военных действий30.
Э. Че Гевара специально обосновывает необходимость казней крестьян в случае их отхода от движения и сотрудничества с властями31.
Несмотря на то, что Че Гевара одинаково строго оценивает качества и городского и крестьянского пополнения32, крестьяне должны, по его мнению, составлять основу партизанской армии. Одним из обстоятельств, определяющих этот выбор, может быть более низкий уровень политических знаний, который делает крестьян более удобным материалом для создания «нового человека», носителя новых идей, «революционного способа мышления». Поскольку этот способ противоречит обыденной крестьянской психологии, большую роль в «перековке» сознания играет сам партизанский очаг — могучее средство воздействия на личность. Картина аскетической коммуны — отряда, нарисованная в «Партизанской войне», иллюстрирует путь решения проблемы внешних социальных влияний, «разлагающих» авангард, и позволяет О.Иванову сделать вывод о том, что «в концепции Э. Че Гевары исчезает социальный носитель идеологии: им становится каждый боец за независимость и справедливость»33.
Этот вывод нуждается в некоторой корректировке. Че Гевара продолжал считать, что сражается за интересы рабочего класса, выраженные в марксизме34. Воспитательная роль «очага» («фоко») позволяет форсировать переход к борьбе за эти идеалы уже на стадии вооруженных действий.
Все это как нельзя лучше соответствовало планам Че Гевары в Боливии.
Сама структура отряда по мысли Че Гевары способна определить характер будущих общественных отношений. Начав боевые действия, Че Гевара не спешит активизировать контакты с крестьянами. Предварительно необходимо было «превратить партизанский отрад в группу железной силы, в которой каждый новый человек будет чувствовать после прибытия позитивное влияние группы»35.
Это монолитное, чуждое бюрократизму36, но в то же время строго централизованное ядро должно было принять ожидавшийся приток крестьян и выковать из боливийцев «их офицеров, их будущих экономистов, их администраторов и т. д.»37 Для успешного выполнения этой задачи в партизанском лагере создается своего рода школа гармонично развитого человека38, где, однако, признана только одна точка зрения, политические дискуссии запрещаются39. Результатом такого «единомыслия» стало резкое ухудшение морального климата в отряде, закончившееся скандалом накануне боевых действий40. Первые три недели войны помогают команданте консолидировать отрад, после чего он решается, наконец, активизировать контакты с населением.41 В советской историографии высказывалось мнение о том, что крестьяне первоначально «держались настороженно, недоверчиво, часто даже враждебно»42. Это утверждение позволяет предположить, что отношения крестьян и партизан от месяца к месяцу устойчиво улучшались, и Че Геваре не хватило времени для вовлечения крестьян в борьбу. Однако дневник Че Гевары и других бойцов не дает оснований для таких выводов. 9 февраля Э. Че Гевара пишет: «Инти и Рикардо встретили несколько мальчишек и пошли в дом молодого крестьянина, у которого шестеро детей, он оказал им хороший прием и дал много информации»43. Крестьяне дают партизанам информацию (записи 9, 10, 13 февраля), продают продовольствие, не спешат сообщить о партизанах властям. Цели движения еще совершенно непонятны им.
Однако по мере разъяснительной работы партизан, касающейся, прежде всего, преимуществ социализма44, отношение крестьян остается прежним, а затем ухудшается. Долгое время команданте надеется на перелом в настроениях крестьян, но тщетно — в сентябре наступает прозрение, выразившееся в горькой фразе: «…крестьянская масса ни в чем нам не помогает, крестьяне становятся предателями»45.
В чем основные причины катастрофы? Были ли шансы на продолжение борьбы после сентября 1967 г.? На второй вопрос Э. Че Гевара отвечает положительно: «Наиболее важная задача — уйти отсюда и найти более благоприятные зоны. Кроме того, надо наладить контакты, хотя весь наш аппарат в Ла-Пасе разрушен, и там нам также нанесли тяжкие потери»46. Но зону, в которую в конце сентября вторгается Че Гевара, никак нельзя назвать более благоприятной с точки зрения поддержки крестьян, — это департамент Кочабамба, крестьянское самоуправление которого славилось давними связями с Р.Барьентосом. Но Че Гевара уже не делает ставку на крестьян. Он репрессирует крестьянских коррехидоров (старшин)47 и стремится прорваться на запад, где можно опереться на городские оппозиционные организации.
