Сегодня гораздо продуктивнее не обвинять большевиков в том, что они не совершили невозможного, а понять, каким образом они смогли так нейтрализовать этнический национализм, чтобы вновь собрать не просто единое государство, но во многих отношениях гораздо сильнее консолидированное, нежели Российская империя. Это знание сегодня необходимо, даже несмотря на то, что тот опыт не может быть применен в нынешних условиях. Важны не рецепты, а методология подхода к проблеме. Мы, например, почти не обращали внимания на тот смысл, который придавался идее диктатуры пролетариата как средства ослабления власти национальных элит . Националисты не могли ничего противопоставить сплачивающей силе идеи союза «трудящихся и эксплуатируемых масс» всех народов России.
А в практике государственного строительства ленинской группировке удалось добиться, часто с очень большим трудом, сосредоточения реальной власти в центре с таким перевесом сил, что вплоть до 70-х годов власть этнических элит была гораздо слабее центра. Здесь и формирование системы неофициальной власти партии, подчиненной центру, и изобретение номенклатурной системы, гарантирующей контроль за кадрами, и полное подчинение центру прокуратуры и карательных органов, и создание унитарной системы военной власти, «нарезающей» территорию страны на безнациональные военные округа, и политика в области языка и образования.
Надо учесть и оценки западных ученых, которые дотошно изучали историю национально-государственного строительства СССР и очень высоко оценивают тот факт, что советской власти вновь удалось собрать «империю». Модель Советского Союза была творческим достижением высшего класса.
[39]
На целый исторический период укротить силу радикального национализма — это труднейшая задача, которую в тот период советское руководство решило, и сегодня сваливать на него вину за то, что Горбачев и Ельцин под аплодисменты интеллигенции снова разожгли этот радикальный национализм, чтобы разрушить СССР, — признак упадка нашей общественной мысли.
Этнолог К. Янг пишет о «судьбе старых многонациональных империй в период после Первой мировой войны»: «В век национализма классическая империя перестала быть жизнеспособной формой государства… Австро-Венгрия сжалась в своих границах до размеров ее германского ядра, некогда могущественное Оттоманское государство, в течение многих веков занимавшееся «одомашниванием» находившегося в его пределах религиозного и этнического многообразия, сократилось до размеров своей внутренней турецкой цитадели, которая была затем перестроена по модели утвердившейся национальной идеи. И только гигантская империя царей оказалась в основном спасенной от распада благодаря Ленину и с помощью умелого сочетания таких средств, как хитрость, принуждение и социализм.
Мощно звучавшая в границах «тюрьмы народов» национальная идея оказалась кооптированной и надолго прирученной при посредстве лапидарной формулы «национальное по форме, социалистическое по содержанию»… Первоначально сила радикального национализма на периферии была захвачена обещанием самоопределения и затем укрощена утверждением более высокого принципа пролетарского интернационализма, с помощью которого могла быть создана новая и более высокая форма национального государства в виде социалистического содружества. Последнее определяется Коннором в его плодотворном исследовании (1984) «национального вопроса» в государствах с социалистическим образом правления как «длительный процесс ассимиляции на диалектическом пути территориальной автономии для всех компактных национальных групп» [96, с. 95-96].
Федерация не либерально-демократическая, а советская , была не просто возможна, она стала свершившимся фактом — потому, что накладывалась на единую систему национальной и социальной политики развития и соединения народов, при сохранении их этнического лица. По мере укрепления СССР и всех союзных институтов (партии и идеологии, культуры и науки, школы, армии и правоохранительных органов, хозяйства и образа жизни) набирал силу и процесс объединения народов в большой советский народ. Одновременно и государство становилось объективно более унитарным и внутренне связанным. Эти «массивные» процессы дополнялись тщательным наблюдением за тем, чтобы этничность народов СССР не «взбунтовалась» — равновесие контролировалось с помощью всей системы экономических, административных, культурных, кадровых мер. В критических случаях применялись и репрессии, иногда кровавые (в основном против той части национальных элит, в которой обнаруживался или подозревался заговор против союзного целого ).
Каждая власть и каждый народ отвечают на тот исторический вызов, который выпал на их долю в их конкретный момент. Большевикам выпала рухнувшая монархическая государственность и разогнанная либералами империя (нация). Большевики сумели восстановить государство, обуздать этнический национализм окраин и снова собрать империю и нацию. Причем собрать с такими отношениями «горизонтального товарищества», что обновленная российская нация в форме советского народа целый исторический период была самой крепкой из известных в истории полиэтнических наций.
Нация скрепляется не заклинаниями, а всеми системами жизнеустройства . «Большевистская» доктрина и была рассчитана на соответствующие системы . Советская нация была крепка, пока действовали системы советского строя — а значит, «большевистская доктрина» была адекватна и эффективна. Магических формул на все случаи не существует. Альянс антисоветских западников и антисоветских патриотов ликвидировал советский строй. Почему же они при этом не произвели адекватных изменений в связях нации, если хотели ее сохранить? Ведь они «рассыпали» ее — по глупости или по злому умыслу. Вот о чем хотелось бы услышать объяснение Н.А. Нарочницкой — не знали «белые» патриоты России, что они делают? А теперь-то хоть знают? Незаметно.
В выступлении Н.А. Нарочницкой есть и вторая важная мысль. Советской и российской модели нациестроительства была поставлена в пример практика Германии! Учитесь, мол, как надо сохранять народы. Это поразительно! Германия к Западу от Эльбы была вся заселена славянскими племенами и народами. Все они стерты с лица земли — уничтожены или ассимилированы. Уцелел один крупный народ — сорбы (сербы-лужичане). Их сейчас около 100 тысяч, все они двуязычны, число носителей их языка как родного трудно определить. Перспективы сохранить свой язык у сорбов невелики, поскольку практически во всех сферах их коммуникации господствует немецкий язык. И это предъявляют России с ее двумя сотнями сохраненных малых народов как пример «лучшего способа сохранить национально-культурное своеобразие»!
Какой же нацией нас зовет стать Н.А. Нарочницкая? Как немцы? А где Бисмарк? Как технически она предлагает ликвидировать в РФ «дробление по национальному признаку»? Ведь если это «дробление», то есть сохранение народами России своих этнических признаков, названо «миной», то скажите, как вы предлагаете с этой «миной» поступить? Похоже, что ее собираются взорвать.