Иное дело у интеллигенции: она хотела капитализма и ждала его от бригады Горбачева-Ельцина. Она не ошиблась политически, но ее ошибка на фундаментальном уровне грандиозна. «Капитализм», который только и мог быть периферийным, разрушил отечественное хозяйство и оставил подавляющее большинство населения, включая большинство интеллигенции, у разбитого корыта.
Можно ли ожидать, что наша культура «переварит» все это, и новые «собственники» станут рачительной буржуазией, которая превратит Россию в цветущий сад? Пока что никаких признаков, подающих такую надежду, не появилось. Уже сложился генотип российского псевдокапитализма — тупого, алчного и расточительного. Если у идущего нам на смену поколения, свободного от советских догм и иллюзий, не возникнет политической воли, Россия превратится в вымирающую трущобу и надолго выпадет из культуры.
Глава 36. Поддержка рыночной реформы в РФ: предупреждения с Запада
Весь раздел, посвященный тому, как была воспринята в широких кругах нашей интеллигенции доктрина и практика «рыночной реформы» в РФ, полезно заключить суждениями и оценками западных экономистов и философов, причем в большинстве своем специалистов либерального толка. В этих суждениях трудно усмотреть и корысть советских «консерваторов», якобы пекущихся о сохранении своих привилегий, и фанатизм «красно-коричневых», якобы отвергающих западную хозяйственную систему из-за своей идеологической ограниченности.
Дадим слово самим западным авторитетам, пусть наши честные интеллигенты, считающие себя либералами и демократами-западниками, услышат из их уст, какие грубые и фундаментальные ошибки они допустили, поверив подряд трем командам реформаторов, от Горбачева до Путина.
Прежде всего, зафиксируем, что уже к середине 90-х годов мнение о том, что экономическая реформа в РФ «потерпела провал» и привела к «опустошительному ущербу», стало общепризнанным среди западных специалистов. Нобелевский лауреат по экономике Дж.Стиглиц, безусловный сторонник рыночной экономики, дает оценку совершенно ясную, которую невозможно смягчить: «Россия обрела самое худшее из всех возможных состояний общества — колоссальный упадок, сопровождаемый столь же огромным ростом неравенства. И прогноз на будущее мрачен: крайнее неравенство препятствует росту, особенно когда оно ведет к социальной и политической нестабильности»
.
Вдумаемся в этот вывод: в результате реформ мы получили самое худшее из всех возможных состояний общества. Значит, речь идет не о частных ошибках, вызванных новизной задачи и неопределенностью условий, а о системе ошибок, о возникновении в сфере сознания «странных аттракторов», которые тянули к выбору наихудших вариантов из всех возможных, тянули к катастрофе. Какое же русская интеллигенция, которая поддерживала доктрину этих реформ и забрасывала цветами ее авторов, имеет право уклоняться теперь от честного анализа этих ошибок!
В 1996 г. целая группа американских экспертов, работавших в РФ, была вынуждена признать: “Политика экономических преобразований потерпела провал из-за породившей ее смеси страха и невежества”
. Страх — это эмоция, он вне рациональности. Причины нашей драмы в том, что эмоции типа параноидального страха не были обузданы разумом — логикой и расчетом. В большой мере это произошло вследствие постыдной для интеллигенции слабости — невежества. Очень многие из ошибочных установок наша образованная публика приняла просто потому, что мало знала и искала не достоверности, а убеждений. И речь идет вовсе не только о ее поводырях-реформаторах, а и о массе образованных людей.
Эмсден и др. пишут в своем докладе: «Несмотря на плачевные результаты, неуклонное следование логике шоковой терапии в России и Восточной Европе было в какой-то мере добровольным, отражая взгляды части интеллигенции. Для многих интеллигентов стало символом веры, что быстрая радикальная экономическая реформа абсолютно необходима, дабы избежать обратного хода событий после очередных выборов. Тем экономистам в бывшем Советском Союзе и Восточной Европе, которые возражали против принятых подходов, навешивали ярлык «скрытых сталинистов» (Эмсден, с. 67).
Заметим, что в самой РФ о катастрофическом провале реформ, ведущихся по схеме МВФ, говорили вовсе не только «скрытые сталинисты», а и вполне либеральные экономисты-«рыночники», по разным причинам сохранившие независимость суждений. Н.Петраков и В.Перламутров писали в академическом журнале: «Анализ политики правительства Гайдара-Черномырдина дает все основания полагать, что их усилиями Россия за последние четыре года переместилась из состояния кризиса в состояние катастрофы. Взяв на вооружение концепцию финансовой стабилизации, имеющую весьма ограниченное и производное значение, они стали множить дестабилизирующие факторы»
.
Итак, в огромной стране совместными усилиями политиков и влиятельного интеллектуального сообщества, при поддержке широких слоев интеллигенции искусственно создана хозяйственная и социальная катастрофа. Казалось бы, перед российской интеллигенцией и особенно перед научным сообществом возник очень важный в теоретическом и еще более в практическом плане объект исследований, анализа, размышлений и диалога. Очевидно, что обществом совершена ошибка (корыстные и преступные соображения политиков — лишь отягощающие обстоятельства этой ошибки), но за прошедшие десять лет никакого стремления к рефлексии по отношению к программе реформ в среде интеллигенции не наблюдается! Гораздо больше анализом того, что произошло в России, озабочены ученые Запада. Разве это не говорит о том, что что-то важное сломалось в сознании нашего образованного слоя?
Дж.Стиглиц констатирует: «Россия представляет собой интереснейший объект для изучения опустошительного ущерба, нанесенного стране путем «проведения приватизации любой ценой»… Программа стабилизации-либерализации-приватизации, разумеется, не была программой роста. Она была нацелена на создание предварительных условий для роста. Вместо этого она создала предварительные условия для деградации. Не только не делались инвестиции, но и снашивался капитал — сбережения испарились в результате инфляции, выручка от приватизации или иностранные кредиты были растрачены. Приватизация, сопровождаемая открытием рынка капитала, вела не к созданию богатства, а к обдиранию активов. И это было вполне логичным» (Стиглиц, с. 81, 176).
То есть, реформаторы под аплодисменты широких слоев интеллигенции совершили ошибки, которые можно было предсказать чисто логическим путем (и их предсказывали с большой точностью). Это ошибки тривиальные. Чтобы их не видеть, надо было впасть в аномальное, болезненное состояние сознания. Но надо же когда-то заняться лечением!
Были и более важные ошибки, которые не обязан рассматривать Дж.Стиглиц, но обязана понять российская интеллигенция. Реформаторы убили хозяйственный организм, а строения его не знают. И всякие ссылки на реформы Тэтчер, у которой якобы учился Чубайс, на приватизацию лавочек и мастерских в Польше при Лехе Валенсе — ложь и издевательство над здравым смыслом. Никакого подобия это не имеет промышленности СССР, которая представляла из себя один большой комбинат. Не может врач, на руках которого из-за его ошибки умер пациент, не задуматься о сути этой ошибки, не раскопать ее причин. Это было бы противоестественно, противоречило бы главным нормам врачебного сознания. Но ведь интеллигенция, призывавшая народ поддержать реформы, как раз и выступила в роли врача, обещавшего вылечить болезни нашего хозяйства. И вот, совершены тяжелые ошибки, хозяйство загублено — и никаких признаков рефлексии.
