Они переглянулись. Приказа такого, конечно, не поступало.
– Часовые – по местам! И без приказа посты не оставлять. Где Хамзат? – спросил я так, словно хотел Хамзату взбучку устроить. – Ко мне его…
Они опять переглянулись.
– Хамзат с тобой ночью ушел…
Это прозвучало уже мне в спину, когда я на крыльцо ступил, а из дверей мне навстречу Мадина на веранду вышла. Я круто развернулся.
– Он еще не вернулся? – даже вопрос мой прозвучал, как угроза.
– Старшие групп, за мной…
Я вошел в дом под удивленным взглядом Мадины, которая еще не видела меня таким рассерженным. Еще больше другие удивились. Те, кто только что приехал, знали, что под мою команду поступают. Но «старики» все же предпочли бы, чтобы ими в отсутствие Мовсара Хамзат командовал. Но я власть взял в руки круто, и всем своим видом показывал, что имею для этого серьезные основания.
Прошел в комнату. Пятеро чеченцев за мной.
– Чаю мне сделай… – попросил я Мадину. – В горле пересохло…
– Ты в крови… – сказала она. – Не ранен?
– Это чужая кровь…
Фраза прозвучала предельно жестко, и должна была показать чеченцам, что перед ними не мальчик, а серьезный командир, который хвастать своими подвигами не желает. Сильному человеку всегда хватает сознания того, что он сильный. Только слабый и неуверенный в себе стремится показать свою силу другим при каждом удобном случае. Старая истина… Еще одна старая истина – недосказанное всегда впечатляет больше, чем подробный рассказ, – также должна произвести не меньшее впечатление.
Командиры молчали. Ждали моих слов с неизвестно откуда вдруг появившимся уважением. Мадина принесла мне стакан крепкого зеленого чая. Я сделал пару маленьких глотков, смочив горло, и только после этого спросил:
– У кого есть телефон? Нужно позвонить Мовсару или Ачемезу…
– Телефон у Хамзата… У него спутниковый… – ответили мне. – У нас сотовые, они здесь не работают…
– Ладно, дождемся его… Кто, кроме Хамзата, знает, где спрятаны пулеметы?
Командиры переглянулись, и никто не ответил.
– Он один их, что ли, прятал? – я позволил себе прикрикнуть, и даже изобразил в голосе презрение. Я неоднократно наблюдал, как чеченские командиры разговаривают с подчиненными. Презрение к ним считается хорошим тоном. Только сильный человек способен остальных презирать. А сильных людей они уважают. И подчиняются всегда только силе.
– Я знаю… – сказала Мадина. – Я видела… Они с Мовсаром их закапывали во дворе…
– Покажи людям… Пусть достанут… Один надо поставить на чердаке – в сторону гор направить, второй – я потом покажу…
Мадина, удивленная моей манерой поведения, но привычная к ее появлению со стороны своих соотечественников, быстро ушла. Когда мужчина командует таким тоном, восточная женщина обязана выполнять приказания без слов.
– А где Хамзат? – наконец, спросили у меня.
– Должен скоро вернуться… Он должен был раньше меня прийти… Но если бы с Хамзатом что-то случилось, прибежал бы Шухрат… Хамзат взял его с собой…
– Вы пошли втроем… – напомнили мне. – Расскажи нам, уважаемый Искандер, что происходит в горах… Мы не знаем, как нам себя вести, что нам надо делать?
Спрашивали они предельно вежливо.
– Делать будете то, что я прикажу! – это прозвучало категорично. – Вы знаете, что будет сегодня ночью?
– Много людей должно прийти…
– Да… Ачемез проводит аукцион… Он продает тот контейнер, что стоит у нас в подвале… Мовсар вчера звонил Хамзату и со мной тоже разговаривал. Предупредил, что под видом покупателей могут прибыть и бандиты, которые хотят просто забрать контейнер… Поэтому его следует охранять…
– А в горах… – напомнили мне, что я все же ходил в разведку.
Я усмехнулся. Не знаю, получилось ли моя усмешка опять презрительной, но я, по крайней мере, очень старался сделать ее такой.
– В горах был туман… И в тумане одна группа покупателей уничтожила другую…
– Кого-то убили?
– Перебили целый отряд афганцев… И на нас напали… Убили того парня, что был с нами, и ранили Шухрата… Мы тоже ответили. И ответили хорошо, но их было больше… Туман скрыл нас… А потом началась стрельба дальше, в стороне леса… Большая стрельба…
– Мы тоже слышали… Нам показалось, что стреляли пушки…
– Нет… Это взрывались мины и стреляли гранатометы… Хамзат с Шухратом остались на холмах, я пошел посмотреть, что делается в лесу…
– И что там делается?
– Там плохо… Туда не стоит соваться… – моя пауза и озадачила, и заинтриговала. – Там «краповые береты" перекрыли тропы и уничтожили еще две группы, что шли к нам… Еще несколько объединений на подходе… Мне показалось, что „краповые“ собираются отступить… Я издали видел, что две группы соединились и вошли в лес вместе… Это „краповых“ напугало…
– Откуда здесь взялись федералы? – спросил тот, что знал про аукцион.
– Ты меня об этом спрашиваешь? Я меньше тебя знаю, откуда они приходят и куда уходят. Если бы это были десантники, я бы еще мог что-то узнать… А среди «краповых» у меня друзей нет…
Я встал, показывая, что разговор окончен.
– Выставить усиленные посты. Двух человек поставить по краям села… Как только вернется Хамзат, разбудите меня… Я сегодня ночь не спал, и следующую мне не спать – хочу отдохнуть… Меня будить, только когда Хамзат вернется или если будет опасность…
Командиры встали…
Это было еще одно проявление власти. Позволить себе спать тогда, когда хочется, может только человек сильный…
* * *
Я умылся. Электрический накопительный нагреватель был включен недавно, и умываться пришлось холодной водой. Но сейчас это было даже приятно. Потом я пошел в нашу с Мадиной комнату. Впервые за последнее время я почувствовал, что смогу уснуть. Встреча с братом и со спецназовцами меня успокоила. Конечно, работа впереди предстояла трудная и опасная, но она меня не пугала. Я понимал, что никто кроме меня не в состоянии отследить вторую партию америция.
Едва я лег, в комнату вошла Мадина. Присела на краешек кровати.
– Ты беспокоилась? – спросил, ничуть не подделывая в голосе нежность и доброту.
– Еще как… Ты так долго ходил…
– Так надо было…
– Я Хамзата боялась…
– Хамзата? – не понял я. – Почему?
– Ты что, не знаешь?
– Не знаю…
– Он считался моим женихом, пока я тебя не встретила… Я боялась, он убьет тебя и свалит на других…
Да, Хамзат мог бы меня или убить, или подставить, тем более что у него была на то причина. А я об этом даже и не подозревал.
