И ГДЕ ОПУСТИШЬ ТЫ КОПЫТА?
Президент Медведев утвердил очень важный документ — Национальная образовательная инициатива «Наша новая школа». Само название очень емкое и очень многозначительное, за ним, очень может быть, кроется действительно фундаментальная, стратегическая инициатива. Поэтому надо прежде всего обсудить саму постановку проблемы школы верховной властью государства, а потом уже разбираться в деталях — дизайне классов и парт, скорости школьного Интернета и пр.
Президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков сказал: «Сама по себе эта инициатива не может привести к негативным последствиям. Другой вопрос, как она будет реализовываться и кто будет этим заниматься. Не превратится ли это в очередную декларацию».
Дело обстоит совсем наоборот! Страшно именно то, что эта инициатива может не превратиться в очередную декларацию. Пустые декларации к негативным последствиям не приводят, реальная угроза возникает, когда власть действительно начинает преобразовывать какой-то жизненно важный общественный институт.
В данном случае речь идет о создании новой школы, о таком реформировании школы, которая приведет к ее принципиальному изменению. То есть главное в этой инициативе не зарплата учителей, не механизм финансирования, не гранты тем молодым учителям, которые поедут в провинцию. Само понятие «новая школа» означает, что власть предполагает ликвидировать в России ту школу, которую мы до сих пор имели, построить на ее месте принципиально иную систему в ее фундаментальной сущности. Примерно так, как поступили с колхозами и отправили сельское население с мотыгами на их «частные» подворья, — это была Национальная инициатива «Наше новое сельское хозяйство». Вот в этом и надо разобраться.
С. Комков добавил об инициативе: «Это — скорее то, каким глава государства хотел бы видеть образовательный процесс и что он хотел бы получить в процессе реформирования школы. В этом плане я и многие другие эксперты его полностью поддерживаем».
Я не эксперт, но я эту инициативу не поддерживаю, потому что за туманными обтекаемыми рассуждениями о дизайне и об Интернете таится угроза именно для сути той школы, которую Россия выстроила в трудных и творческих поисках за последние 100-120 лет. За 20 лет мы ни разу не получали от власти ясного ответа на вопрос, зачем надо менять тип прежней школы и что мы получим на выходе. В чем сущность той реформы, которую начали сразу после смены политической системы? Почему ее смысл тщательно замалчивается и внимание уводится к спорам о зарплате учителей и к Интернету? Как говорили в Древней Греции, «молчание их подобно крику».
Цель — сломать едва ли не главный, проросший во все российское общество и в русский народ институт, который воспроизводит Россию. Школа — это генетический механизм культуры. Школа передает каждому новому поколению детей и подростков основные созданные и отработанные в этой культуре смыслы, тип знания и мышления, навыки быть членом этого общества, этого народа, следовать его цивилизационной траектории. Все это вместе составляет центральную мировоззренческую матрицу, на которой люди собираются в народ. Разрушь эту матрицу (по чьей-то команде или по незнанию) — и народ рассыпается, как куча песка.
Вот в чем суть школы, и задача реформы — изменить именно эту суть, а не побрякушки. Возможно, Президент этого не видит и «хочет как лучше», нельзя отбрасывать и эту версию. Но тогда он должен был бы вступить в диалог, а не просто объявлять решение, выработанное где-то в Высшей школе экономики, в ИНИСОРе или в Минобрнауки.
* * *
Если говорится, что мы создаем новую школу, это и значит, что власть имеющимися у нее средствами изменяет генетический механизм культуры России. Но даже очень незначительное изменение в генетическом механизме называется мутацией. Здесь же речь идет о смене типа школы. Ответственная часть общества должна задуматься над тем, какой будет эта «мутация», что из себя будут представлять дети, прошедшие эту новую школу, чем они будут отличаться от прежних людей, которых мы знаем как русских или людей других народов России, проходивших прежнюю школу. Можно ли хоть приблизительно предсказать результаты подобных мутаций?
Известно, что школа — один из самых консервативных институтов общества. Для народа и его культуры, как и для любого организма, защита его «генетического аппарата» — одно из главных условий продолжения рода. Надо же вникнуть в смысл содержательных фраз в выступлениях Президента по данной теме, хотя эти фразы и скрыты под наслоениями добрых пожеланий. Ведь начатая 20 лет назад реформа школы породила тот глухой, но непримиримый конфликт, который расколол наше общество.
Точнее, его расколол ряд фундаментальных конфликтов — приватизация, реформа основных систем жизнеобеспечения страны. Но, пожалуй, самое долговременное противостояние в обществе касается именно школы. Большая масса людей пытается реконструировать доктрину этой реформы, понять ее замысел. Сейчас для этого появился материал, приоткрывающий суть.
Строго говоря, это конфликт не новый, он возобновился. С конца XIX века, когда в России началась индустриализация и стала создаваться массовая школа (то есть система, которая должна была давать образование и воспитание всем детям России), перед государством и обществом возникла проблема — какой тип школы выбирать. Эта дискуссия длилась несколько десятилетий, и был сделан фундаментальный, цивилизационный выбор — школа России должна быть единой и общеобразовательной.
Суть выбора была в принципиальном отказе от того типа западной школы, который был выработан в процессе Великой французской революции и был принят всем Западом. Главное было в том, что эта «школа капиталистического общества» была не единой и не общеобразовательной. Это была система «двух коридоров», которая делилась на школу для элиты и для массы. Первая давала образование университетского типа, основанного на системе дисциплин — областей «строгого» знания, в совокупности создающих целостное представление о Вселенной (универсуме).
Другая, массовая школа «второго коридора» готовила «человека массы». Эта система воспроизводила классовое общество, разделенное не только социально, но и культурно. Это была «фабрика субъектов», заполнявших, как рабочая сила, фабрики и конторы. Она была отделена от университета и передавала детям «мозаичную культуру», составленную из обрывков знаний, «полезных в повседневной жизни».
На Западе различие культурного багажа и типа мышления двух человек, прошедших по разным коридорам школы, просто поражает. В это нельзя было бы поверить, не окунувшись в их среду, — это как две разные расы с разными типами культуры. В России в начале XX века культура сопротивлялась «импорту» западного капитализма и, соответственно, вырабатывала свой тип школы. Было принято и в 1918 г. закреплено решением I Российского съезда учителей другое: школа должна воспроизводить не классы с двумя разными типами культуры, а народ с единой культурой для всех.
Эта школа исходит из того, что дети России равны, как дети одной семьи. В школе они должны воспитываться и обучаться как говорящие на языке одной культуры. Реформаторы с начала 90-х годов поставили задачу сломать принцип единой школы. Их цель — разделить единую школу на два коридора, создать небольшую школу для элиты и большую — для фабрикации массы.
